Нужно связаться с Марией.

Телефон сломан. Поехать прямо в театр? Успеет ли он вовремя? В голове быстро проносятся самые разные мысли.

Нужно как можно скорее выбраться из этого отеля.

Нанао добирается до лифтового холла. Все четыре лифта стоят, словно решив дружно хранить тишину, их двери закрыты. Он нажимает кнопку, чтобы спуститься вниз.

Пришлось обмануть Соду, но он и не думает о том, чтобы снова подниматься наверх.

Один из лифтов начинает движение, над ним загорается лампочка. Нанао встает прямо перед ним. Двери открываются. Он до последнего момента опасается, что внутри может оказаться кто-то еще, но, к счастью, лифт приходит пустым. Запрыгнув внутрь, Нанао нажимает кнопку, чтобы спуститься на первый этаж. Затем несколько раз жмет на кнопку закрытия дверей.

«Верно. Не торопясь, спокойно спуститься, выйти, пойти домой», – думает он.

Лифт начинает спускаться, и Нанао наконец делает вдох. Уставившись на небольшой дисплей со сменяющими друг друга номерами этажей, он ведет обратный отсчет.

Нанао отчаянно надеется, что больше ничего не произойдет.

Лифт постепенно замедляется, и Нанао решает, что ему показалось – он просто не мог так быстро спуститься до первого этажа.

И остановиться между этажами не мог.

Чем дольше он об этом думает, тем медленнее движется лифт.

Он начинает переживать, что может встретиться с кем-то знакомым, как это вышло с Содой. Мысль настолько нелепая, что ему проще смириться с тем, что это обязательно произойдет.

Нанао кладет руку на свою поясную сумку. Лучше быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам. Когда дело доходило до ближнего боя, он предпочитал драться голыми руками, а не полагаться на оружие, но сейчас достал перцовый баллончик, чтобы постараться избежать прямого столкновения.

Двери открываются. Спрятав баллончик в правой руке, Нанао готов использовать его по назначению. Встреть он кого-то из своих знакомых или любого, кто показался бы ему опасным, без колебаний опрыскал бы его струей из баллончика.

Однако, вопреки его ожиданиям, по ту сторону дверей оказывается незнакомая женщина. Люди могут быть опасными вне зависимости от пола или возраста, поэтому, не теряя бдительности, Нанао изучает язык ее тела, но не обнаруживает признаков угрозы.

Ее лицо кажется серьезным, но ничем не примечательным.

Нанао с облегчением выдыхает, увидев незнакомого ему человека. Невозможно, чтобы при каждой остановке лифта в него заходил кто-то, кого он знает по работе.

Он сможет выйти из отеля. Нужно как можно скорее предупредить Марию об опасности. Он не нашел быстрого способа связаться с ней, поэтому нужно выбраться из отеля, чтобы их разговор мог состояться вовремя.

Нанао замечает, что лифт долго не движется с места. Вошедшая женщина продолжает держать кнопку открытия дверей.

– Извините… – подает голос Нанао. Он хочет попросить ее закрыть двери, когда понимает, что женщина, возможно, специально ждет и держит лифт для кого-то, кто шел за ней.

В таком случае ему лучше сейчас же выйти из лифта. Он выходит, и женщина говорит:

– Извините. Вы – Божья Коровка, верно?

Нанао всего передергивает. Он так и знал, что это произойдет. Стоп, а что происходит?

Не обращая внимания на его замешательство, женщина продолжает:

– Меня зовут Юка Камино. Я в бегах. Боюсь, меня поймают. Не могли бы вы мне помочь?

Нанао смотрит прямо на нее. Все слишком запутано… Откуда ей известно его имя? Почему он должен ей помогать?

– Прошу прощения, но я тороплюсь. Мне нужно поскорее выбраться отсюда. Пожалуйста, уберите палец с кнопки.

Нанао хочет добавить, что они смогут поговорить, когда окажутся внизу, но женщина, опередив его, настаивает:

– Я хочу, чтобы вы выслушали меня до того, как мы спустимся. Пожалуйста.

– Я тебе не подхожу. Лучше найти кого-то другого, – быстро произносит он.

– До этого момента мне помогал другой человек. Тот, кто занимается побегами.

Казалось, она вовсе не слышит его слов. В ее глазах стоят слезы.

– Вы знаете Коко-сан?

– Коко? – переспрашивает Нанао. Он смутно помнит, что где-то уже слышал это имя, но не сразу узнаёт его.

Женщина какое-то время подыскивает нужные слова, но, так и не найдя другого подходящего выражения, с трудом произносит:

– Ее убили.

Нанао вздрагивает. «Убили» – плохое слово. Обычные люди не должны говорить его так легкомысленно, словно констатируют факт, словно говорят что-то совершенно обыденное, например «Я упал».

– Мне очень нужна помощь, – снова обращается к Нанао женщина, глядя прямо на него.

Ему остается только смотреть на ее пальцы, плотно прижатые к кнопке лифта, словно от этого зависит сама ее жизнь.

Нанао наконец замечает, что за пределами лифта находится еще один человек.

Ёмоги. Ресторан. Второй этаж

– Террин[50]из фуа-гра с апельсиновым соусом, – поясняет официант, поставив перед ним тарелку с новым блюдом.

Сидящий напротив Ёмоги уже нарезал террин, обмакнул кусочек в соус и отправил его в рот. Икэо принимается орудовать ножом и вилкой, иногда придерживая тарелку.

– Думаю, вы понимаете, Икэо-сан, как сложно изменить систему управления страной для будущих поколений.

– Вы верно подметили!

Ёмоги улыбается мальчишеской улыбкой.

– Причина очень проста.

– И в чем же причина?

– Никто не любит проигрывать.

У Икэо возникает искушение без вопросов согласиться.

– Все мы однажды состаримся. Если создать систему, в которой с возрастом людей лишают чего-то, то и мы однажды лишимся чего-то. При условии, что проживем достаточно долго, конечно. Я уже и сам весьма немолод, поэтому меня никак не затронут правила, касающиеся молодых людей. Но никто не готов соглашаться с тем, что дорого ему обойдется!

– Действительно.

Икэо делает вид, что все понял.

– Меняя законы страны и политическую систему, мы хотим, чтобы от этого выиграли все граждане, но удовлетворить абсолютно всех и каждого невозможно. Кто-то неизбежно проиграет в любом случае.

– Согласен.

– Есть множество людей, не готовых меняться, ведь это слишком хлопотно. Их можно понять. Даже если речь идет о действительно необходимой реформе, всегда найдутся те, кто будет против. И те, кто будет требовать объяснения.

– Объяснения?

– Им вечно недостаточно объяснений. Даже если вы объясните, что они лишатся чего-то, но это необходимо для будущего страны, их не убедить! СМИ возмущаются, оппозиция поднимает шум. И тогда вам приходится придумывать объяснение получше, чтобы избежать оскорблений. Это всегда казалось мне бесполезным. Если вы принимаете меры, чтобы уменьшить потери, то все процедуры в конечном итоге становятся более сложными и дорогостоящими. И сама система становится еще сложнее. А если вы приложите множество усилий, чтобы изменить ее, то в результате окажетесь по уши в долгах. Это разочаровывает. Работая в парламенте, я не испытывал ничего, кроме разочарования.

Икэо не может понять, серьезно ли говорит Ёмоги. Речь директора напрочь лишена эмоций.

– Однако, – продолжает он, – не все так мрачно. В последнее время стало заметно лучше.

– Правда?

– Все дело в объяснениях. Кажется, теперь их все сочиняет искусственный интеллект?

Технологии искусственного интеллекта все чаще используют для написания инструкций, свадебных речей и вопросов для собеседования. Еще несколько лет назад генерируемые предложения и тексты