– А ну, встать, сволочи! Руки вверх! Оружие не брать, не то стреляю!

Под самым потолком висела лампа-трехлинейка, тускло освещая убогое убранство помещения.

На двухярусных нарах мертвецким сном спали бандиты, ничего не подозревающие о грозящей им смертельной опасности. Столь неожиданное появление на пороге их жилища заклятых врагов – энкавэдэшников настолько их ошеломило, что они и не думали браться за оружие, а только тупо смотрели на непрошеных гостей выпученными от страха и удивления глазами.

Бандиты отсыпались после бессонной ночи – ночной приёмки парашютистов. Три агента иностранной разведки были переброшены через линию фронта на легком двухмоторном самолете.

После того, как последний бандит с поднятыми руками оказался наверху, схрон был взорван. Для этого даже не понадобилось дополнительной взрывчатки – её было внизу достаточно. Один за другим в лесу прозвучали два мощных взрыва. Еще одно «волчье логово» перестало существовать.

В качестве трофеев нам достались штабные документы и карты, кодировочные таблицы, шифры, над которыми потом «колдовали» наши специалисты, оружие, боеприпасы, средства связи.

Подземные схроны или «крыивки» были главным изобретением ОУН УПА. Как гласила одна из инструкций бандеровцев: «…каждый подпольщик должен знать правила конспирации, как солдат – устав полевой службы. Подпольщик должен жить под землей». Систему тайных убежищ они начали создавать еще в 1944 году в ожидании прихода советских войск, а к 1950-м годам она «опутала» всю Западную Украину. Схроны бывали разных видов: склады, пункты радиосвязи, типографии и казармы. Строились они по принципу землянок с той разницей, что вход был замаскирован. Как правило, «дверью» в схрон служил пень или ящик с землей, в который сажали молодое дерево. Вентиляцию выводили через деревья.

Рисунки из Интернета45

Подземные схроны или «крыивки» были главным изобретением ОУН УПА. Как гласила одна из инструкций бандеровцев: «…каждый подпольщик должен знать правила конспирации, как солдат – устав полевой службы. Подпольщик должен жить под землей».

Систему тайных убежищ они начали создавать еще в 1944 году в ожидании прихода советских войск, а к 1950-м годам она «опутала» всю Западную Украину. Схроны бывали разных видов: склады, пункты радиосвязи, типографии и казармы. Строились они по принципу землянок с той разницей, что вход был замаскирован. Как правило, «дверью» в схрон служил пень или ящик с землей, в который сажали молодое дерево. Вентиляцию выводили через деревья.

Для создания подземного бункера на территории села или деревни боевикам приходилось быть более изобретательными. Вход в укрытие они маскировали под кучи мусора, стога сена, собачьи будки и даже могилы. Бывали случаи, когда путь в убежище пролегал через действующий колодец.

Выявлять такие схроны было непросто. Но со временем мы научились доставать противника в буквальном смысле из-под земли. Во время масштабных операций мы искали их с помощью двухметровых щупов и служебных собак. Легче всего обнаруживать лесные жилища бандитов было зимой на восходе или закате солнца – по еле заметной струйке теплого воздуха, идущего вверх.

Взять бандеровцев живыми в бункере было крайне сложно. Они либо вступали в заведомо гибельную для себя перестрелку, либо кончали с собой. Решение о самоликивидации принимал только руководитель группы. Боевики становились лицом к стене, и их по очереди выстрелом в затылок убивал командир. После этого он стрелялся сам.

Появление среди оуновцев агентов иностранных разведок для нас уже не являлось открытием, так как давно было известно, что украинские националисты в целях маскировки фашистского характера своих организаций произвели некоторые структурные изменения в ОУН, заменили свою символику, отказались от фашистского приветствия. Однако, не отказались от своих истинных целей.

Вот почему позднее они объявили о создании «новой» организации, т.н. «Украинского Главного освободительного Совета (УГВР)», который и стал удобным камуфляжем для установления связей и контактов с империалистическими разведками, и в первую очередь, с разведками США, Англии.

Главари ОУН готовы были продать свою историческую Родину – «самостийную и соборную Украину», свой собственный народ оптом и в розницу любому империалистическому государству, которое больше заплатит или окажет свою поддержку в борьбе с Советской властью.

Самой заветной мечтой оуновцев было расчленение России, создание на Украине самостоятельного государства и установление на её прежней территории власти буржуазии.

И если заглянуть в историю этого движения, то станет ясно, почему руководители ОУН на всём протяжении времени её существования так тяготели к этому сотрудничеству и какие истинные цели они преследовали?

Украинские буржуазные националисты, возглавляемые еще Центральной Радой, с первых дней после своего прихода к власти, взяли курс на отрыв Украины от Советской России, всячески стремились разжечь вражду и недоверие между двумя братскими народами.

Одним из наиболее активных подпольных центров был т.н. «Спiлка визволения Украiни» («Союз Освобождения Украины-СВУ»), созданный в 1926 году. Он имел филиалы в ряде крупных городов Украины и активизировал свои действия в тот период, когда успехи советского строительства в СССР пошли на подъем.

Своей целью СВУ ставил реставрацию буржуазного строя на Украине и установление военно-фашистской диктатуры. Достигнуть её руководители контрреволюционной организации планировали путем вооруженного восстания и военной интервенции империалистических государств.

«Мы помышляем поделить Украину, – свидетельствовал тогда один из лидеров СВУ.– Правобережную Украину отдать полякам, Левобережную – немцам».

Через зарубежные петлюровские центры СВУ был связан с германскими спецслужбами, военными штабами и разведками других империалистических держав. Отсюда следует, что оуновцы в конце войны вышли на американцев не случайно. Всё в этой истории имеет свои корни, свои закономерности.

Стоило только флюгеру второй мировой войны повернуться в сторону победы антигитлеровской коалиции, как вслед за этим последовали изменения в расстановке политических сил, сместились акценты в мировой политике во взаимоотношениях ряда государств, движений и сил. Многие, отказавшись от своих прежних «друзей», выбирали себе новых. Более устойчивых, более сильных, более стабильных и более надежных. Так оуновцы сменили себе хозяев.

XХIХ. «Черная полоса»

В тот день, когда мы взорвали найденный оуновский схрон, в другом селе производилась операция по захвату и ликвидации румынских шпионов, следовавших в одну из бандеровских банд.

Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Украинского округа капитан госбезопасности Омельчук докладной запиской информировал командира нашего батальона подполковника Филиппова о некоторых итогах операции и действиях бойцов и просил поощрить наиболее отличившихся командиров и красноармейцев. И поэтому, когда на подведении итогов операции командир батальона вызвал из строя несколько человек для объявления поощрений за умелые и решительные действия по поиску и задержанию бандитов, я был приятно удивлен и очень горд тем, что в числе других фамилий была названа и моя.

Подполковник Филиппов каждому из нас пожал руку и пожелал новых успехов в службе, на что мы дружно ответили:

– Служим Советскому Союзу!

– Ну, Дёмин, ты теперь целый месяц руку мыть не будешь, – по-дружески «поддел» меня Володя Воронин. – Поздравляю, земляк, очень рад за тебя!

К концу октября 1944 года количество проводимых нами операций заметно сократилось. Трудно сказать, чем это было вызвано. В качестве одной из возможных причин называли и то, что ближе к зиме некоторые бандитские курени в лесах рассасывались, и бандиты расползались по хатам. Оружие они прятали по чердакам, в подвалах, держа его всегда под рукой. Но полностью от вооруженной борьбы они не отказывались. Схроны консервировались, и банды выходили на разбой преимущественно по ночам, мелкими группами.

Поэтому говорить о том, что с приходом зимы боевые действия полностью прекращались, было нельзя. В лесах еще блуждало немало банд, которые оставались там зимовать. Они продолжали наносить свои удары в любом месте, в любое время.

Итак, к началу ноября у нас между операциями появилась небольшая передышка. Личный состав приступил к занятиям, обслуживанию техники и вооружения, усиленно нёс внутреннюю, караульную