провести старик. Бросив и в него такую же дрянь, что и в Айрис, Нагаро выставил отражающий барьер из-за чего заклинание перенаправилось в ближайшего врага. Разведя оружие по сторонам, он выскакивает из растворяющегося барьера прямо на мага, но тот выставляет свой собственный защитный экран. Ударившись о него, старик делает из барьера выброс и мощная волна, сопровождаемая ужасным грохотом, отбрасывает всех по сторонам. Шатаясь, Нагаро пытается встать сориентироваться, но его грудь пробивает лезвие меча. Упав на землю, Нагаро растянул губы в кровавом оскале, с торжествующей ухмылкой он смотрел на нависающего над ним мужчину.

— Наконец-то, — выдохнул паладин, похоже сам не ожидавший успеха собственной атаки.

— Это… лишь… начало… — протолкнул слова через наполнившееся кровью горло Нагаро и сжал в кулаке амулет. Яркая вспышка света озарила все пространство вокруг. Ужасный грохот сотряс землю, в небо устремился столб огня, разогнавший собравшиеся тучи. На поле, где в течении часа шел ужасный бой, теперь ни лежало ничего, ничего не осталось, толькоПриве лишь выжженная до состояния камня земля. Тела обратились унесенной взрывом пылью, оружие и доспехи расплавились, превратившись в лужи.

И лишь дом, стоявший в десяти километрах в стороне от эпицентра, с выбитыми окнами и треснувшими стенами, остался стоять, гордо возвышая знамя так и не побежденной семьи. Словно испещренный шрамами ветеран, вновь переживший тяжелую битву, склонившийся под знаменем разбитого, но не побежденного отряда, да так и обратившийся памятником доблести павшим легендам.

Акир

Мы ехали в карете к лесу. Мы с Риной смотрели в окно, а Ухар сидел между нами и, закрыв глаза, о чем-то размышлял… или прислушивался. Ирина подгоняла коней, а Шейна мяла в руках магический амулет. Крыша кареты светилась от вложенной энергии, давая понять, что магический защитный барьер активен.

Держа сестру за руку, я старался её утешить. Мама и папа справятся. Уж они-то точно справятся, и нет тех, кто смог бы против них выстоять.

Вдруг до нас донёсся грохот. Я было хотел выглянуть наружу, но Ухар не дал нам даже подняться.

— Успокойтесь, просто сработал минный контур, не более. Пара глупцов отправились к праотцам.

— Порвите всех, — прорычала Рина, сжав кулаки.

Мы ехали и вслушивались в шумы, как по карете что-то ударяет. Сверкнул защитный барьер, мы ощутили мощный толчок, и карета начала заваливаться, пока в конечном итоге не рухнула на бок. Прямо в полёте служанка успела нас поймать и прижать к себе, смягчив падение. Ругнувшись сквозь зубы, Ухар выбил ударом ноги люк в потолке и первым выбрался наружу.

— Ирина, ты в порядке?

— В полном.

— Что случилось?

— В нас прилетел мощный каменный снаряд, — выбравшись наружу, я увидел валяющихся коней. Каменная шрапнель практически мгновенно их убила. Пробитая кожа, разбитые кости и практически оторванные ноги.

— Я никого не вижу, — говорю.

— Это иллюзия. Прикройте глаза, — приказал Ухар, и подкинул в воздух какой-то маленький камушек. Я послушно закрыл глаза, и не зря. Даже сквозь закрытые веки увидел очень яркую вспышку и разошедшееся волной тепло. Проморгавшись, осматриваю округу. Прямо по воздуху пошли трещины. Словно разбитое стекло, рассыпалась скрывающая людей иллюзия. Мы были в окружении. По меньшей мере человек двадцать, все одеты в какую-то униформу с изображением полумесяца.

— Придержите их, — отдал команду Ухар горничным, и сложил руки в магический жест. Пока враги приходили в себя, он первым нанес удар. — Акир, Рина, за мной.

Ухар сорвался с места. Словно живой таран он бежал прямо на магов, а перед ним висел плотный зелёный магический барьер. Удар, другой, третий. Барьер даже не дрогнул, огонь растекался, лёд разлетался на осколки.

— УинСэнХол! — прокричал Ухар, и магов перед нами разбросало в стороны как кегли.

Где-то на задворках сознания сам факт того, что наш дворецкий на это способен ввёл меня в ступор. Нет, я знал, что он бывший солдат и наёмник, но это… это было выше моих самых смелых представлений.

— До леса осталось меньше полукилометра. Нужно пересечь его черту, — сказал он на ходу, когда мы провались через кольцо. Обернувшись, я увидел, как наши горничные постарались связать их боем, но задержали только половину. Остальные бросились следом.

Вдруг сухая земля под ногами начала мокнуть прямо на глазах и превращаться в грязь. Каждый следующий шаг давался всё тяжелее, пока мы не увязли по колено. Нам в спину прилетело несколько молний, но все принял на себя щит Ухара.

— Барьер односторонний? — спрашиваю у него.

— Да.

Развернувшись, складываю руки в жест «изменение плоти». На такой дистанции чары будут действовать слабо, но всё-таки. Не было никаких эффектов, люди просто скорчились в муках и начали валиться на землю, не в силах устоять на ногах. Я в хаотичном порядке постарался изменить их органы, но, как и думал, эффект оказался ничтожно мал.

Следом за мной ударила сестра. Вызвав свиток, она высвободила волну огня. Направленная стена, пожирала всё на своём пути, но рассыпалась о защитные барьеры.

— Ухар, — кричу и вынимаю зелье холода. Склянка, наполненная, по сути, моим косяком. Вместо зелья сопротивления холоду я сделал дрянь, способную, наоборот, проморозить всё, на что она попадёт.

Дворецкий всё понял мгновенно и создал новый защитный барьер. Откупорив крышку, бросаю перед нами зелье. Каждая капля синеватой жидкости, падая на землю, порождала ледяной поток. Метров на пятьдесят перед нами земля промёрзла насквозь. Выбравшись на твёрдую почву, мы побежали дальше.

Прямо на бегу мы с сестрой поочерёдно отправляли назад одно заклинание за другим. Кажется, я даже вызвал у кого-то понос, а у другого рвоту. Магия жизни, она такая, очень неприятная штука, и очень опасная. По себе знаю.

Сестра же распечатывала свитки и не давала нашим преследователям даже толком вздохнуть. Вот она выбрасывает свиток, и прямо из земли встают четыре грубых, кривых, но здоровых земляных голема. Ещё один свиток, и грязь позади нас превращается в натуральное болото.

Я не отставал от неё, и выхватил из подпространственного кармана сразу два зелья, и снова особых, оба газообразных. Первое зелье имело хоть и полезный основной эффект в виде исцеления глаз, вот только заставляло те же самые глаза жутко слезоточить. Другое зелье содержало в себе отравляющие