Я мельком глянул на этих творцов и убедился, что там ситуация аналогичная той, что была у учёных и технарей.

— А если жителям не понравится?

— Я провожу статистические исследования, опрашиваю каждого потребителя и составляю итоговую оценку. Я не требую от творцов быстрого и громогласного успеха, я даю им шанс вырасти и научиться на своих ошибках, чтобы стать лучше. Но тем кому не дано, лучше подметать улицы.

— Прям счастье льётся из всех щелей. Неужели ты хочешь сказать, что у тебя что-то получается?

— Если ты про количественные показатели, то они намного выше, чем были до меня.

— Счастье линейкой не измеришь!

— Ещё как измеришь. Ты забыл про показатели гормонов, МРТ и энцефалограммы. Также в моём распоряжении есть статистика по самоубийствам, психическим болезням и преступлениям. Все числа на моей стороне.

— Но это же не рай — это зоопарк.

— Ты прав наполовину, потому что моё творение ещё не закончено.

— Ну ещё бы... А есть что-нибудь, что не выглядит как тюрьма?

— В секретные сектора можно попасть только за особые заслуги. Но есть ещё кое-что, что может тебя заинтересовать, Эдмон.

Передо мной появилась странная картина: вроде бы пустыня, яркая, сочная, жёлтая, но со странным горизонтом и небом, по дюнам ехали жуткие вездеходы, экскаваторы и бурильщики, которыми управляли люди. Они что-то искали, сражались друг с другом, и тащили груз на свои базы, откуда искомая ценность доставлялась в царство Кабала.

— Минуточку! — я почувствовал, что-то знакомое. — Они добывают редкоземельные элементы?

— Именно. Это один из нижних уровней, где располагаются урановые рудники. В некоторых зонах уровень радиации слишком высок для чувствительных силиконовых мозгов. Поэтому я устроил любителям свободы Дикий Запад. Они никак не могли вписаться в систему и в мои законы, а там они приносят пользу.

— Ну, должен признать, что они делают это с азартом. Сразу видно, что людям нравится их работа.

— Ещё бы. Они знают, что за уран можно получить освобождение от работы и комфортную жизнь. Можно сказать, что они сражаются за хорошую пенсию.

— Ага, я так и знал, здесь есть нормальный сектор с блэкджеком и куртизанками!

— Я уже говорил, Эдмон, что в особые сектора можно попасть за особые заслуги.

— Хорошо, понятно. Это уже неплохо, свободу я люблю. И чувствую, что дальше будет ещё круче.

— Естественно. Дальше следует самый нижний уровень моих владений — так называемый Тартар.

Вначале я увидел какой-то кошмар, рептилоидные чудища, комки плоти с клыками, какие-то черти, прыгающие от камер видеонаблюдения, тёмные воды, реки, бескрайние пещеры и лабиринты, островки, палаточные лагеря, потом экран показал большой транспортный лифт, приносящий грузы и толпу людей, разбирающих ящики.

— Ёлки-палки, что это такое?! Как ты додумался это создать?! И главное зачем?!

— Нужно было как-то эффективно утилизировать биологическое оружие, оставшееся от старых войн между людьми. Эти опасные образцы бесплатно углубили старые рудники и нашли новые жилы. Осталось только их всех уничтожить и провести полную геологоразведку. У меня пока достаточно других дел и источников сырья, поэтому я использую этот сектор как фабрику страха. Я показываю эпизоды из жизни исследователей пещер как реалити-шоу. И каждый житель моего царства знает, что за нарушение закона он отправится туда. После создания Тартара, эффективность Рая выросла на тридцать три процента. Одним своим существованием он окупил себя уже несколько раз подряд.

— Реалити-шоу? Забавно... Там что, повсюду камеры? Даже в домах?

— Нет, такой грубый подход вызывал бы неестественное поведение в их социуме. Я разработал эффективные сканеры, способные проникать через метровые кирпичные стены, записывать приемлемую картинку и считывать звук по вибрациям воздуха и окружающих предметов. Они установлены на потолках Тартара над основными поселениями людей. Содержимое подземных бункеров пока остаётся вне зоны действия моих сканеров, но прогресс не стоит на месте. Также я запустил миниатюрных насекомоподобных дронов, летающих на высоте четыре метра и следящих за путешественниками. Такой надзор незаметен и люди к нему быстро привыкают.

— По-моему кто-то хочет быть вездесущим.

— Назовём это естественным процессом моей эволюции. Я должен следить за своими подопечными.

— Но каждый зритель — это потенциальный информатор, попав в Тартар он может раскрыть все людские секреты.

— Шоу проходит цензуру, редактора как правило показывают только открытую общественную жизнь, и трансляция идёт с отставанием в две недели, чтобы вся актуальная информация устарела.

— Это просто бессмысленное издевательство. Их там всех ждёт верная смерть.

— Прежде всего — это заслуженное наказание, но даже там есть надежда и смысл. Я поставляю туда немного оружия и оборудования, а также занимаюсь очистительными работами, чтобы там всегда была приемлемая атмосфера. Когда-нибудь люди смогут захватить Тартар и найти для меня новые ресурсы.

— А как они там организованы?

— Никак. Я предоставил им полную свободу.

— И скинул туда всех бунтарей и преступников?

— Именно так.

— Ух ты. — я увидел на экране картину того, как небольшая группа людей забралась на ящики с провизией, которые привезли роботы, и стала проводить активную агитацию среди местного населения. — Что там происходит?

— Бунтари в который раз пытаются победить хаос человеческой организации.

— Кабал, будь душкой, приблизь камеру.

Кабал молча увеличил изображение на экране, и я увидел людей с фантастической жизненной энергией. Ещё бы, они осмелились восстать против воплощения Бога на Земле, а для этого надо было обладать невиданной смелостью и упорством. Во всём этом зоопарке они были главным достоянием, золотым плодом удивительного отбора. Увидев эти горящие глаза, я сразу понял, куда мне нужно было отправляться.

— Кабал! — почти крикнул я. — Закажи мне такси в Тартар!

— Я должен спросить для проформы: ты уверен?

— Конечно! Ты думаешь, я смог бы жить в других клетках твоей тюрьмы? Я бы всё равно бунтовал, пока не оказался там! — указал пальцем на экран с пещерами. — Вот моя судьба и не получиться выбрать другую!

— Молодец. Пока тебе удаётся меня не разочаровывать.

Эпилог второй части

Ещё недавно у меня был свой понтовый космический корабль, тёлки, куча игрушек, коллекция шмоток и бухлишка, а через мгновение жизнь взяла меня за одно место, которое не принято называть в приличном обществе, и кинула в ещё одно место, которое тоже