Он начал по-быстрому обучать Оксану стрельбе из пушки и даже разрешил потратить несколько снарядов. У девушки получилось более-менее прилично. Приспособить к военному ремеслу фонини оказалось совершенно невозможно. Тот отчаянно трусил, а это понижало его надежность в схватке до отрицательного значения.

— Куда ты собрался ехать? — опасливо спросил инопланетянин.

— Сначала поедем на восток. Там есть военная база. Надеюсь, найдем несколько храбрых человек. И нападем на корабль. А еще лучше найти побольше мощной взрывчатки. Загрузим в танк. Если я не могу взорвать ядерную боеголовку, значит придется заменить несколькими тоннами хорошего пластита. Или что сможем найти. Люблю я взрывать, понимаешь ли!

— Ты сдурел! — заверещал Шай. — Что ты кораблю сделаешь? Там броня больше метра. Это военный корабль. Тяжелый крейсер. Вы бы могли назвать такой линкором по аналогии, но он не предназначен для боя в строю себе подобных. Для автономных полетов. Там еще пара таких же танков есть. И десятка три истребителей. На них, правда, летают осьминоги. То есть довольно неповоротливо. Но этот танк подбить смогут. У них пушки еще помощнее. Пробьют эту броню на раз-два.

— Значит, надо взорвать этот танк внутри корабля. Я все-таки попытаюсь что-то сделать. Выпускать их с Земли нельзя. Они же приведут еще толпу таких же. А так попытаемся выкарабкаться. Мы, люди, живучие и изобретательные.

— Не льсти себе. По интеллекту у вас всего два балла из десяти.

— Что серьезно? Космос не видел таких тупарей?

— Именно. Странно, что вы вообще из каменного века выбрались. Ну или из феодализма. Хочешь доказательство? Ну получай. Большинству людей ничего не надо, кроме богатства и комфорта. Наукой интересуются единицы. Постоянные споры, что на исследования тратятся деньги, которые можно было бы с удовольствием прожрать. Да ты вспомни! Как в космос вышли в первый раз, так лет через двадцать все забросили лет на пятьдесят. Потому что выгоды не видели. И дальше стали исследовать только тогда, когда разработали лунные заводы, да астероиды ловить собрались. Ну и роботы начали почти все за вас делать. Ученые высвободились. Только тогда что-то сдвинулось.

— Ладно. Какие ни есть, но бороться будем до конца. А ты сильно не беспокойся. Я перед атакой тебя высажу. И не только потому, что не хочу твоей смерти. Еще и потому, что поможешь ты нам своими знаниями. И не бойся. На опыты тебя не пустим. Не такие. Ну я по крайней мере. А главное, что тебя должно успокоить — нам твои знания важнее твоего внутреннего мира. В смысле доставания и изучения твоих драгоценных потрохов.

В это время в углу танка захрипел и забулькал какой-то ящик. А потом из него раздался голос, сильно похожий на язык собакеров.

— Что это? — всполошился Николай.

— Радиостанция. Связь. Очень примитивная, конечно, — пожал плечами переводчик. — Если нажать на вон ту кнопку, они нас будут слышать.

— А что говорит?

— Ругается. Требует ответить. Похоже, у этих бандитов был назначен сеанс связи.

Николаю очень не хотелось, чтобы враги раньше времени узнали о захвате танка. Он подумал и решил попробовать импровизацию.

— Если не ответить, могут забеспокоиться. А ответить только ты можешь. Скажи им, что все ушли за добычей, а один, сам назови кого-то, в танке, но он спит. Будут требовать, скажи что не можешь разбудить. Почему? Потому что нашел какой-то напиток и выпил.

Шай сел к радиостанции и провел занимательную беседу, в которой тонкий голосок летучего мыша постоянно прерывался просто водопадами грозных воплей и рыка. Все это сопровождалось нещадным свистящим шумом.

— Ты это хорошо придумал, — сказал переводчик, выключив радио. — У этой пятерки и так репутация была хреновая. Их за залеты в этот рейд и послали. Пока остальные грабят ценности и могут что-то подобрать и для себя, этих отправили за плутонием. А плутоний никуда не пристроишь в обход хозяев. Так что нарушение и не удивило даже. Но разозлило. Обещал сильно всех отметелить и оштрафовать.

— Ха! Его мечтам не суждено сбыться. Эти шакалы на борт корабля уже не поднимутся.

Николай поразмыслил и повесил на танк несколько больших бумажных листов с надписью «Здесь едут люди!». Вероятность натолкнуться на решительных соплеменников была отнюдь не нулевая. А водитель из него никакущий, даже уехать от потенциальных гранатометчиков или поджигателей не сможет.

Выехать с территории института получилось почти без проблем. По крайней мере пострадало только несколько деревьев, да очередной кусок забора. На дороге человек поддал газу и покатился объезжая стоящие и валяющиеся в кюветах машины. Первые секунды его посетило неслабое воодушевление от того, что он собственными руками управляет такой грозной машиной. Даже захотелось что-то спеть. Но потом встретился первый труп. А потом еще, и еще. Настроение сразу упало. Вспомнились все смерти, которые он уже видел меньше чем за сутки. Еще подумалось, какой ад начнется на всей Земле уже к вечеру. Ну кроме полярных зон и средних широт южного полушария. Августовская жара не способствует сохранности трупов. А люди вряд ли быстро организуются, чтобы заняться похоронами и вручную рыть могилы. А погибших, похоже, было много. Очень много.

Потом они въехали в какой-то корпоративный поселок и им встретились первые люди. Те с воплями разбегались при виде крайне опасной на вид машины. Спросить дорогу оказалось не у кого. Но ученый помнил описание пути к базе, которое ему подробно рассказал Вадим на всякий случай. Тот часто летал на вертолете и мог описать дорогу простыми словами, четко и однозначно. Предстояло только сделать небольшой крюк, так как через какую-то речку был только пешеходный мост. Значит надо было прокатиться до автомобильного. Еще в одном месте дорожка шла через лес, но Николай надеялся, что для такой тяжелой машины не составит труда немного расширить пешеходную тропинку.

Через несколько километров трасса резко свернула, а сразу за обочиной раскинулась территория какого-то поместья, судя по предупреждающим надписям на высоченном заборе. Николай не долго думая нарушил неприкосновенность частной собственности, чтобы срезать немалую дугу.

Вскоре им повстречался первый человек, который не бросился убегать от танка. На краю большого луга паслось стадо коров и овец вперемешку. А рядом стоял мальчишка лет десяти и с любопытством рассматривал приближающийся танк. Пацан был одет крайне неожиданно, под старину. Но не в косоворотку а-ля-рюс, а в костюм киношного мексиканского крестьянина века девятнадцатого. Холстяные штаны и рубаха, босые ноги. На голове широченное сомбреро.

Чуть дальше возвышалась и усадьба в стиле опереточной фазенды.

— Совсем местный придурок заигрался. Небось и рабов держит, — зло сказал ученый.

Потом остановился, высунулся из люка и спросил дорогу. На всякий случай. Правда безрезультатно. Мальчишка ничего не знал дальше нескольких километров территории владения. Еще и говорил он по русски плохо, с сильным акцентом. Рассказ пастушка о вчерашних событиях уложился в пару фраз. Господин вчера вечером скоропостижно скончался. Все рабы сидят в усадьбе и ждут нового господина. Но никто не приехал. А его послали скот пасти, так как иначе убыток господину.