Ходили слухи, что академика ждёт опала, а может быть, и нечто более грозное. Недоброжелателей у него хватало. И всё-таки они не решились поднять руку на всенародного любимца, на живого символа арктических побед Советского Союза. Шмидт на несколько лет стал вице-президентом академии наук — и не номинальным, а самым что ни на есть деятельным. Но потом из-за обострившегося туберкулёза он отошел от управленческой работы. Но не от науки!

В годы Великой Отечественной Шмидт выдвинул новую космогоническую гипотезу о появлении Земли и планет Солнечной системы. От льдов его потянуло к небу. Академик считал, что эти тела некогда сформировались из твёрдых, холодных частиц вещества. С ним вместе работала группа преданных соратников. К 60‐ти годам здоровье его было разрушено напрочь. Академик всё чаще болел, месяцами жил в санаториях, но работал увлечённо. Кстати, ко шмидтовской теории происхождения планет вполне серьёзно относятся и в ХХI веке. А век великому жизнелюбу выпал недолгий — 64 года.

В наше время любимое слово академика Шмидта — Севморпуть — снова звучит с высоких трибун. Россия возвращается в Арктику — с атомным ледокольным флотом, с новыми проектами, смелыми — в стиле Шмидта. И его опыт снова необходим исследователям и морякам. Тем, кого мы называем шмидтовским словом «полярник».

Академик Николай Вавилов: он мечтал накормить весь мир

Николай Вавилов, великий учёный-генетик и селекционер, — одно из священных имен нашей науки. Ради неё он рисковал. Ради научной правды, подобно протопопу Аввакуму, шагнул в застенки. Хотя казался простодушным, даже мягкотелым человеком.

Братья с Пресни

Удивительное дело: в одном московском доме родились два будущих академика — всемирно известный генетик и не менее выдающийся физик. Их достижения и трагедии не вычеркнуть из истории науки.

Они появились на свет в почтенной семье купца 2‐й гильдии, совладельца торгового дома, в хлебосольном доме на Средней Пресне. Отец мечтал дать сыновьям дельное образование, собрал неплохую библиотеку. Николай был почти на четыре года старше Сергея — и, конечно, стал для младшего брата образцом во всём. Они вслух читали книги, вместе проводили химические и микробиологические опыты. Братья вели и домашний литературный кружок. Однажды совсем ещё юный Сергей Вавилов мечтательно сказал: «Вот если бы в науке у нас появилась такая глыба, как Лев Толстой!»

Путешествия ради науки

Научные интересы братьев разошлись: старший стал агрономом, младший — физиком. Николай годами пропадал в экспедициях по всему миру, собирая коллекцию семян, в которой к концу 1930‐х значилось около 150 тысяч единиц хранения. Его вполне можно назвать выдающимся путешественником: где только ни побывал Вавилов! Эти походы воспитали в нём умение переносить лишения и терпеть. Всё терпеть ради научного результата. Это умение переросло в жизненный принцип.

Николай Вавилов

«Мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке», — говорил Вавилов вполне искренне. Раскрывая тайны природы, он исходил пешком сотни километров — в пустынях и джунглях, от Африки до Южной Америки.

Вавиловские открытия

В начале 1920‐х Вавилов сформулировал теорию гомологических рядов в наследственной изменчивости. Получалось (конечно, если упрощать мысль учёного), что близкие генетически виды и роды организмов меняются примерно по одной схеме. Таким образом, биологи смогли строить прогнозы, в каком регионе можно обнаружить растения с необходимыми селекционерам качествами.

Он занимался селекцией, создавал учение об иммунитете растений, ставшее основой современной генетики. Кроме того, возглавлял Всесоюзное географическое общество. В 1929 году Вавилова избрали первым президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ). Его называли «Менделеевым биологии». Эксперименты Вавилова позволили распространить по стране высокоурожайные сорта пшеницы и картофеля. Во многом именно его открытия позволили Советскому Союзу избежать волн голода в послевоенные годы. А это считалось делом в высшей степени государственным: ведь с помощью таких как Вавилов можно было достичь завидной урожайности, а это важный шаг к достатку, к победе над голодом и, наконец, к коммунизму.

Во главе Академии

На первом Всесоюзном съезде генетиков Вавилов обозначил круг задач практической ботаники. На много лет вперед. Считал, что через два десятилетия можно действительно досыта накормить страну. Но в то время ценили быстроту решений и практической отдачи. Идти на авантюры академик не желал. С ним соглашались большинство коллег. В то время Вавилов находился на вершине славы и влияния на науку.

Товарищ Лысенко

Академик первым поддержал эксперименты молодого способного агронома Трофима Лысенко, который замечательно работал на опытных полях в Азербайджане. Но уже в начале 1930‐х в прессе стали появляться статьи, в которых Вавилова и других генетиков критиковали «с классовых ленинских позиций», а в пример ему ставили «народного академика» Лысенко, который «не витает в облаках», а добивается повышения урожаев и говорит о возможности быстро и кардинально изменить ситуацию в мире растений. Разумеется, к выгоде советского народа и всего человечества. Вавилов понимал, что «академику от сохи» не хватает знаний, но ценил его подлинный энтузиазм, его талант, его открытия — а они у Лысенко были. И Лысенко поначалу с гордостью называл себя учеником академика Вавилова.

Научная война

А потом они стали представителями двух «враждебных полюсов» в науке. Мучительная дискуссия, в которой демагогия побеждала научные доводы, продолжалась почти 10 лет. Лысенко утверждал, что новые, более стойкие и урожайные сорта различных культур можно получать за 2–3 года. Конечно, это нравилось политикам и журналистам. Началась настоящая война между представителями разных научных направлений.

В 1935 году Вавилову пришлось оставить пост президента ВАСХНИЛ. Его сменил Александр Муралов — бывший нарком земледелия и в гораздо большей степени политик, чем учёный. Во многом он подпал под влияние Лысенко и его обещаний. Неутомимым пропагандистом идей Лысенко стал Исаак Презент, автор работ по марксистской методологии науки, научный консультант Президента ВАСХНИЛ по философским вопросам, много раз выступавший против Вавилова, переходя границы хорошего тона.

Последние экспедиции

Но — к удивлению многих — и Вавилову сохранили большинство регалий. Отставить всемирно известного учёного от науки доносчикам тогда оказалось не под силу. Его последним детищем стала Всесоюзная опытная станция по борьбе с болезнями зерновых, созданная в аграрном Ставропольском крае. А его противники опасались международного влияния Вавилова, который собирался на научный конгресс. «Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения», — в паническом ужасе писал Презент.

В 1940 году Вавилов возглавил экспедицию по западным областям Белоруссии и Украины, недавно присоединенным к СССР. Чувствовал ли он, что ему