жертвой проклятия, а не злодеем.

— Хорош! — крикнула Вика. — Ты отлично справляешься.

Я еще раз уклонился от удара оборотня и нанес ему сильный удар по лапе. Он заорал от боли и отшатнулся. Я видел, как его глаза наполнились ненавистью, но я не сдавался. Я знал, что должен закончить это.

— Всё должно быть по закону, — прошептал я. — Пусть суд решит его судьбу.

Я уже готовился нанести ему последний удар, когда увидел, как Вика подняла руку. Она сделала это так быстро, что я не успел среагировать. Её рука была уже в воздухе, и на ее ладони зажегся яркий свет божественной магии.

Это было не просто пламя, а что-то более мощное, более чистое. Словно сам свет небес сошел на землю, чтобы очистить ее от тьмы. Секунда, и светоносное пламя окутывает фигуру тёмной твари. Это было мгновенное и яркое сияние, от которого слезились глаза. Я прикрыл лицо рукой, и когда пламя угасло, то перед нами снова был человек.

Старик, одетый в лохмотья, оставшиеся от его одежды, и дрожащий от страха, сидел на дороге и нервно сучил ногой, пытаясь встать, но его тело не слушалось. Он был ослаблен и измучен, но он был в своей человеческой форме.

— Всё кончено! — сказала Вика, ее голос был спокойным, и в нем не было ни капли злости. — А теперь пусть всё будет по закону.

Девушка почему-то согласилась со мной. Или, может, она и правда поддерживала данную позицию.

Она подняла свой взор, и ее глаза смотрели на меня с нескрываемым уважением.

— Ты хорошо поработал, малец, — сказала она, и я увидел, как ее губы тронула улыбка. — И действовал как настоящий ликвидатор.

— Я просто делал свою работу, — ответил я, и я чувствовал, как во мне растет гордость, возможно, эта работа не так уж и плоха, как я думал вначале. — Я не хотел убивать его.

— Я знаю, — сказала Вика, и она подошла ближе к старику. — Но он должен быть наказан за свои противоправные действия и нападение на сотрудника.

Она посмотрела на меня, и я понял, что она имеет в виду. Она хотела, чтобы я был тем, кто отправит его в тюрьму.

— Я не знаю, Вика, — ответил я. — Я не могу решать его судьбу.

— Не можешь? — она приподняла бровь, и я увидел, как ее глаза заблестели от нескрываемого интереса. — Тогда кто может? Он сам? Присяжные? Или, быть может, артефактная книга с заключённым в неё демоном? Пускай всё будет по закону. — более строго припечатала меня словом мисс Бергрин.

Я опустил глаза. Я не мог ответить на этот вопрос. Я знал, что она права. Старик должен быть наказан, но я не мог приговорить его к тюрьме.

— Я попрошу тебя об одной услуге, — продолжила Вика, и ее голос был мягким и убедительным. — Ты отведешь его в тюрьму? Я позабочусь о том, чтобы его судили по закону. И без отягощающих последствий. Но помни одно. Он темная тварь и продавал простым людям проклятые артефакты!

Я вздохнул, но я не хотел этого делать, но я понимал, что у меня нет выбора. Да и в конце концов, Ви была права.

— Хорошо, — сказал я. — Я отведу его.

Вика улыбнулась. Её улыбка была искренней и доброжелательной.

— Спасибо, — сказала она. — А я пока подберу тебе вещи. Не пропадать же добру? — она усмехнулась ещё более ехидно, чем обычно.

Она подняла руку, и я почувствовал, как тепло ее магии проникает в мою душу и наполняет силой.

— Ты умный и смелый, а это бонус, — сказала она, и я увидел, как в ее глазах заискрился свет. — Ты будешь отличным ликвидатором.

Я кивнул, нацепив на старика антимагические браслеты. Они были тяжелыми, из холодного металла, и сжимали его запястья, словно хотели предупредить о его прошлом и будущем.

— Не стоит, Освальд, — с нежностью сказала Вика. — Ты должен ответить за свои действия.

Я неспешно повёл его к зданию двадцать восьмого отдела. Старик шёл около меня, опустив голову, словно стыдясь своей немощи. Он был как покорная тень, неспособная сопротивляться моей воле.

— Может, договоримся, начальник? — начал было оборотень, но его голос был слабым и подавленным.

— Нет, — тут же отбрил его я. — Твоя судьба решается не в этом магазине, а в суде.

Вика улыбнулась, и я увидел, как её глаза заблестели от удовлетворения.

— Я поговорю с судьей, — сказала она. — Я постараюсь, чтобы его судили справедливо.

Лишь сухо кивнул в ответ.

— Ты же знаешь, куда вести? — спросила Вика.

— Да, — ответил я. — Я здесь уже был, если ты забыла.

— Тогда иди, — сказала она. — Я подожду тебя здесь.

Я кивнул и повёл старика внутрь. Внутри было темно и холодно, как и всегда.

— Ты в безопасности, — сказал я старику. — Здесь тебя никто не тронет.

Он не ответил, только кивнул головой, и мы пошли дальше. Я сдал его в камеру, и она была закрыта на ключ. Старик оглянулся на меня, и в его глазах я увидел какую-то нескрываемую грусть.

— Прости, сынок, — прошептал он. — Я не хотел тебе вредить.

— Всё в порядке, — сказал я. — Теперь ты в безопасности от неё, а другие — от тебя.

Насвистывая какой-то лёгкий мотив, я поднялся на первый этаж. Я не спешил, стараясь не привлекать внимание.

В здании двадцать восьмого отдела было спокойно, как будто всё уже заснуло, но я чувствовал напряжение в воздухе. Словно здесь скрывается какая-то тайна, которую я не могу разгадать. Я вошёл в просторный зал, где стояли столы с компьютерами. Там я увидел своего знакомого ликвидатора. Он стоял у окна, и в его глазах была заметна грусть. Когда я вошёл, он обернулся и увидел меня. Я заметил, как его улыбка стала ещё шире.

— Как жизнь, молодая? — спросил он, и я увидел, как его глаза заблестели от нескрываемого интереса. — И где моя шинель?

— Работаю вашими стараниями. — ответил я и попытался сдержать улыбку. — Шинель? В кабинете госпожи Бергрин.

— Не могу поверить, что она еще не выгнала тебя, — сказал ликвидатор, и он