буду обучать тебя, — продолжила она, и в ее голосе слышно было не сочувствие, а жесткость. Её слова звучали как приговор, как неизбежное будущее. — И я буду следить за тем, чтобы ты выполнял мои приказы. — Она сделала шаг вперед, и её туфли на шпильках вновь сделали отчетливый щелк.

— Но я не хочу быть ликвидатором, — в отчаянии произнёс я. Я не знал, как избежать этой участи, но не хотел ей подчиняться. Я не хотел превращаться в орудие для убийства. Я хотел оставаться человеком.

— Это не твой выбор, — ответила Вика, и она снова сделала шаг ко мне. И почувствовал, как моё сердце забилось быстрее. Она была близко, слишком близко, и я чувствовал её холодный взгляд, пронизывающий меня насквозь.

— Нет, — сказал я, и в моем голосе слышно было не только упрямство, но и страх. Я не знал, как избежать этой судьбы, но я не хотел становиться таким, как они.

— Это уже не важно, — ответила Вика, и она снова улыбнулась. Но эта улыбка была холодной и безжизненной, будто улыбка мертвеца.

— Ты будешь убивать. И ты станешь успешным в своём ремесле.

Она протянула руку, и я увидел в ней блеск острого ножа. Он был маленьким, но я знал, что он способен нанести смертельный удар. В этом моменте я понял, что она не просто хочет меня обучить, она хочет меня проверить.

Я мгновенно уклонился, делая сальто назад, и в этом жесте я почувствовал не только свободу движения, но и прилив силы. В моих руках вспыхнул клинок из чистого пламени. Он был не просто огнем, он был жизнью, он был моей волей.

— Хороший мальчик, мы сработаемся. — Девушка хищно улыбнулась в ответ, и нож в её руке тут же стал тремя, которые полетели в меня, словно злые птицы. — Покажи мне, на что ты способен!

Я снова уклонился, и в этот раз я не отступал, а решил атаковать. Я резко сблизился с Викой, и в этот момент я почувствовал, что моё пламя наполнило меня не только силой, но и яростью.

Миг — и я сбил её с ног. Она упала на пол, и я увидел в ее глазах не страх, а удивление. Она не ожидала, что я буду таким сильным.

Огненное пламя уже едва не касалось её горла. В моих глазах также горело пламя ярости, но я все еще контролировал себя и своё пламя, стараясь не убить ее одним неверным движением клинка. Я не хотел убивать ее. Я хотел показать ей, что я не просто пешка в их игре, я воин.

— Я не хочу убивать, — сказал я, и в моем голосе слышно было не угрозу, а предупреждение. — Но я не буду стоять и ждать, пока ты меня убьешь.

Я убрал клинок от ее горла и отступил на шаг назад. Я посмотрел ей в глаза, и в них я увидел не страх, а интерес.

— Ты интересный мальчик, — сказала она, поднимаясь с земли. — Я думаю, мы хорошо сработаемся

Глава 7

Стиль это всё!

***

— Ну что, карапуз, пойдём тебя приоденем? — Вика угрожающе улыбнулась и, взяв меня за локоток, куда-то уверенно потащила, стянув с меня шинель, что мне одолжил дяденька ликвидатор. Шинель, грубая и тяжелая, пахла табаком и чем-то горьким, напоминающим о подвалах и скрытых от глаз людских тайнах.

— И вовсе не карапуз! А благородный хозяин дома! — я продолжал сопротивляться этой безумной женщине, но силы у неё было как у носорога, и она продолжала тащить меня дальше, пока, собственно, и не оказались на улице. Холодный воздух ударил в лицо, заставляя меня поежиться. Мои глаза, привыкшие к полумраку, щурились от яркого солнца, отражавшегося от различных поверхностей.

Вика, не обращая внимания на мой протест, продолжала увлеченно тащить меня по тротуару. Её смех, звонкий и заразительный, разносился по улице, смешиваясь с шумом проезжающих машин и детским визгом. Мы проходили мимо витрин магазинов, где манекены в ярких нарядах отражали солнечный свет, и рядом с запыленными продуктовыми лавками пахло свежим хлебом.

Воздух был наполнен ароматами: корицы из булочной напротив, дымком от уличного киоска с жареными каштанами и чем-то сладким и непонятным, доносящимся из кондитерской за углом. Я залюбовался пестрым миром улицы, забыв о своем недовольстве. Вика не упустила момент и, резко остановившись, показала пальцем на витрину магазина одежды, где манекен в красном пальто и черных штанах торжественно смотрел на прохожих.

— Ну что, вот мы и пришли! — Вика, наконец, остановилась перед входом в магазин, на витрине которого красовалась яркая вывеска «Модная одежка». — Смотри, какой красавчик! — Вика подмигнула мне, и я невольно улыбнулся. — Тебе такое пальто пойдет?

Я покачал головой. Красный цвет был слишком яркий, не для меня. Но Вика уже увлекла меня внутрь магазина, и я понял, что о сопротивлении можно забыть.

— Не переживай, ты будешь самым стильным парнем во всем Данциге! Другие в двадцать восьмом отделе и не работают... — её звонкий смех распугал всех детей вокруг.

Сам же магазин выглядел очень старым и, возможно, застал время Ганзейской лиги или прусского господства. Выполненный в строго армейском стиле из красного кирпича, он выделялся на фоне всех прочих новостроек и безвкусных магазинов, словно остров старой Европы в море современности.

Над входом висела ржавая вывеска с названием «Модная одежка», которую давно не красили, но на ней еще можно было разглядеть золотые буквы, потемневшие от времени. Дверь была тяжелая, деревянная, с потертыми медными ручками, и скрипела, когда Вика отворила её.

Внутри было темно и сыро. Стены были обшиты темным деревом, и на них висели потемневшие от времени картины с изображением голых женщин. Воздух пропитался запахом старой кожи, полироли и чего-то еще, непонятного, но неприятного.

За прилавком сидел старик с потухшими глазами и седой бородой. Он смотрел на нас с нескрываемым недоверием, словно мы пришли что-то украсть. Видимо, мой вид вызывал у него ещё больше вопросов, и посему он не отрывал взгляда от моей скромной фигуры.

— Чем могу служить? —