– Прозвище?

– Да. Ну, Бонни и Клайд. Астерикс и Обеликс.

– Вообще-то, это были их настоящие имена.

– Да? – морщится он. – Это же так скучно.

– В веселье тебе нет равных.

– Спасибо.

Я шумно выдыхаю.

– Я пошутила.

– Видишь, тебе выгодно со мной дружить.

– Почему?

– Ты не смешно шутишь. Будешь учиться у лучших.

Прыскаю со смеху.

– Ладно, – соглашаюсь с его бредовой идеей. – Какое прозвище ты мне дашь?

– Не знаю. Детектив?

Снова начинаю смеяться.

– Ты не очень подходишь на роль Люцифера.

– А ты снималась в порно.

– Что?! – округляю глаза.

– Ну не ты, а Хлоя Деккер.

Мотаю головой.

– Боже, как долго продлится вечер? Я уже хочу от тебя избавиться.

– Дружба – это навсегда, Детектив.

Снова начинаю хохотать.

– Прекрати. Это очень смешно.

– Я же сказал тебе, что круто шучу.

– Ладно, – сдаюсь я. – Возможно. Доволен?

– Пока нет. Даю тебе важнейшее задание.

– Придумать тебе прозвище?

– Именно. Видишь, ты уже понимаешь меня с полуслова.

– Это сложно. Ведь я практически ничего о тебе не знаю.

– Хлоя, не хочу тебя разочаровывать, но, получается, друг из тебя не очень.

С губ против воли срывается смешок.

– И с чувством юмора проблемы. Ведь я сейчас даже не шутил, а ты хихикаешь, – выдыхает Эштон. – Но мы это исправим.

– Клянешься?

Эштон протягивает мне мизинчик. И я снова начинаю хохотать.

– Боже, я больше не могу смеяться.

– Тогда займись уже делом. Прозвище, Хлоя, прозвище!

– Ладно. Что насчет Халка?

– Банальщина.

– Хагрид?

– Господи. Забудь.

Я снова смеюсь.

– Танос?

Эштон поджимает губы и отрицательно мотает головой.

– Орк? Шрек?

– Остановись. Боже…

– Джаггернаут? Кинг-Конг? Серебряный серфер? – поигрывая бровями, спрашиваю я.

– Я пошел. – Он отодвигает стул, пока я громко смеюсь, держась за живот. – Я думал, что нравлюсь тебе. За что ты так со мной?

Из моих глаз текут слезы, но я умудряюсь взять себя в руки.

– Ладно. Прости. Как насчет… Годзиллы?

– Уму непостижимо. Я сравнил тебя с сексуальной Хлоей Деккер. А ты…

– А что я? Кто сказал, что Годзилла несексуальный?

Эштон с недоумением смотрит на меня, а затем разводит руками:

– Все?

Я снова смеюсь.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Очевидно, ты не хочешь быть супергероем.

– Да. Что, если я не герой? Может быть, я – злодей?

Мой смех снова проносится по ресторану, и я вытираю текущие из глаз слезы. Господи.

– Я понял, Детектив, что ты совсем не хочешь мне помогать. Что ж, я думал, что наша дружба значит для тебя гораздо больше. Не буду врать – я разочарован.

– Ладно, я буду звать тебя Волком.

– Волком? – Он вскидывает бровь.

– Угу, – мычу я, прикусывая губу. – Отсылка к Джейкобу из «Новолуния».

Потому что Джейкоб, как и Эштон, отдал свое сердце раз и навсегда. Потому что я уверена, он из тех мужчин, которые готовы пожертвовать жизнью ради любимой. Потому что Эштон – именно такой парень, на которого можно положиться. Рядом с ним чувствуешь уверенность, спокойствие, умиротворение.

– Может, хотя бы Оборотнем? Волк – это убого, – морщится он.

Улыбаюсь.

– Детектив и Оборотень? Ты серьезно?

– Да, – кривится он. – Звучит, как какая-то парочка из ДС.

– Что ты имеешь против ДС?

– А что ты не имеешь против ДС?

– Значит, никаких прозвищ? – Я смеюсь.

– Да. Тебе явно надо поработать над фантазией.

Снова смеюсь и понимаю, что не хочу, чтобы этот вечер когда-либо заканчивался.

Наш высокоинтеллектуальный разговор прерывает подошедший к нам Омир, решивший познакомить нас со своей прекрасной женой Афродитой.

Следующие пару часов мы с Эштоном слушаем различные греческие легенды, традиции и просто забавные истории, от которых улыбка не сходит с моих губ. По ресторану проносится звонкий смех гостей, из колонок звучит громкая музыка, а у меня в груди разливается невероятное тепло, на короткое мгновение заставляющее меня верить, что жизнь может быть прекрасна.

ГЛАВА 16

CHANCE PENA – ROLL YOUR EYES

Хлоя

За окном льет дождь уже третий день подряд. Небо заволокли темные тучи, несущиеся по нему с бешеной скоростью из-за сильнейшего ветра, и такое ощущение, что сейчас грянет буря. Где-то вдалеке слышны раскаты грома, перебивающие шум сильных волн, бьющихся о берег. Я сижу у открытой балконной двери и не решаюсь выйти на улицу. Стена из дождя обрушивается на мой бассейн вот уже несколько часов, и я все жду, когда же бедная хлорированная вода выйдет за его пределы.

Теплый плед на моих плечах напоминает мне о том вечере, когда Эштон поведал мне свою грустную историю. Его судьба потрясла меня до глубины души. И знаю, что прозвучит безумно, но я даже в какой-то степени завидую ему. Ему удалось узнать, что такое любить до беспамятства. А мне никогда не удастся. Я бы все отдала за то, чтобы почувствовать это хоть на мгновение. Даже ценой боли от потери.

Мои мысли прерывает стук в дверь. От этого я вздрагиваю и ощущаю, как бешено колотится сердце в груди. Прислоняю ладонь к месту, где оно бьется, пытаясь успокоиться, а затем поднимаюсь с кресла.

За дверью оказывается Эштон. За те несколько секунд, что он шел до меня от своей виллы, он успел промокнуть, и сейчас белая мокрая насквозь футболка облегает груду его мышц. Он проводит рукой по своим кудрявым растрепанным волосам и спрашивает:

– Долго прыщи на моем прессе разглядывать собираешься?

Я закатываю глаза. Он ухмыляется.

– Может, впустишь уже?

– А что, тебе не нравится дождь?

– Ну я уже упоминал, что холод и сырость – это не мое.

С губ срывается смешок, и я послушно отхожу в сторону, чтобы он мог войти. Собираюсь закрыть за ним дверь, но Эштон произносит:

– Я заказал еду, ее скоро должны принести сюда.

Вскидываю бровь.

– А что, если бы меня не оказалось на вилле?

Эштон улыбается:

– О, Детектив, поверь, я видел, как ты половину дня сидела и пялилась в окно, как Белла в «Новолунии». Я уже заказал на «Амазоне» тебе плащ, как был на ней, когда ее бросал Эдвард.

Прикусываю губу, чтобы не рассмеяться, но в итоге начинаю хохотать.

– Мне казалось, ты передумал насчет прозвищ?

– Нет. Тебе твое подходит. А вот ты совершенствуйся.

Закатываю глаза.

– Зачем ты пришел?

– Решил провести время с другом. Знаешь, если не поддерживать дружбу, то она завянет, как цветок.

– Наша дружба может быть кактусом.

Эштон морщится.

– Скучно, Хлоя. Тебе срочно нужно что-то для вдохновения. Ну или кто-то. Я вызываюсь добровольцем.

Улыбаюсь.

– Ладно. И каков план?

– Я поискал в «Гугле», в каких еще фильмах и сериалах есть плащ, ну, чтобы ты не сильно страдала, пока твой с «Амазона» не привезут, – тараторит он, пока я закатываю глаза. – Сегодня мы смотрим «Тьму».

– Название не прям вдохновляющее, знаешь.

– Урок номер один, Детектив: никогда не суди по обложке.

– Господи… – Я шумно выдыхаю. – Что нужно сделать, чтобы перестать быть твоим другом?

Эштон вскидывает брови.

– Уговорил. «Тьма» так «Тьма». Только при одном условии.

– Вещай.

– Ты сидишь молча. И не называешь меня Детективом, пока мы смотрим сериал.

– Хлоя, иногда твоя несмышленость меня поражает. Ну если мы сидим молча, то я априори уже не могу называть тебя Детективом, ведь мой рот закрыт на замок.

Издаю стон отчаяния.

– Когда там закончится твой отпуск?

– О, у нас впереди еще две незабываемые недели, Детектив, – улыбается Эштон, прыгая на мой диван.

– Эй! – кричу я. – Ты ведь весь диван намочишь! А ну снимай футболку.

– Детектив, если ты