После тяжёлых приключений княжна ведёт себя покорно, а мы с Ясной условились не слишком её отчитывать только из-за Валада, который после спасения сам не раз ругался со своей будущей невестой. – А ты, княжна, ещё раз попытаешься сбежать – и я лично найду тебя и брошу в озеро с утопленниками.

Мои брови удивлённо взлетают от холодного и ровного тона сестры. Даже я не могу сказать точно, шуточное это предупреждение или настоящая угроза. Алия растерянно приоткрывает рот, бросает на меня встревоженный взгляд, но я никак не реагирую. Пусть считает это предупреждением.

– И, Валад, – зову брата, когда он уже готов отвернуться. – Помнишь наши детские споры про Тень?

Тот кивает после секундного замешательства.

– Всё-таки ты был прав. Морана сама отрезала свою тень.

По сути, это лишь полуправда, так как отрезанная тень Мораны не стала живым существом. Это лишь плащ и маска. Но мне кажется, что, признавая свою неправоту в подобной мелочи, я делаю шаг навстречу к нашему мирному будущему, где мы с Валадом позабудем былые обиды и недомолвки.

Стоящий передо мной Валад не тот старший брат, которого я воображала, гадая, каким бы он мог вырасти. Годы в разлуке разделили нас достаточно, чтобы оставить неизгладимый след на наших отношениях. И скорее всего, мы никогда не будем настолько же близки, как в детстве. Но Валад жив, и я готова узнать и принять его нынешнего. Такого, каким он вырос, живя среди Мороков.

Лицо брата озаряет довольная улыбка.

– Но и ты была права. Тень действительно защищает Морану.

– Ты говорил, что Мороки – чудовища, – намеренно возвращаю брату его самый частый аргумент, с помощью которого в детстве он приводил меня в замешательство.

Валад не теряется, улыбка лишь ширится на его лице, доказывая, что всеобщий страх перед ними играет слугам Тени больше на руку и они этих слухов не стесняются.

– Ваша похлёбка – вот что действительно чудовищно, – встревает Ясна, и я не могу сдержать смеха, наблюдая, с какой лёгкостью она одной фразой сбивает спесь с моего брата.

Стряпня Ирая была вполне сносной, но вот Валад действительно не мастер в приготовлении еды.

Путешествие до храма помогает нам с Ясной вновь привыкнуть к нашей повседневной жизни Мар. В каждой деревне люди угощают нас и приглашают переночевать в их домах, а в некоторых лесах нам встречаются упыри, с которыми мы разбираемся по дороге. Днём мы болтаем, а по вечерам ухаживаем за своими лошадьми и смотрим на звёзды. В пути Ясна много говорит о Валаде, Алии, Оземе и Сумерле, но всячески избегает упоминаний Ирая, будто его никогда и не существовало. Сестра интересуется, чувствую ли я какую-то разницу в себе после оживления, но если не считать неимоверной тоски по косторезу, то ничего нового я не ощущаю.

Всеми силами я пытаюсь последовать совету Валада и Ясны и забыть о нём, но у меня ничего не получается, и я злюсь уже на себя даже больше, чем на самого Ирая. Хотя что я сама ему могу предложить? Ни брака, ни ребёнка, ни семьи. Мы даже жить вместе не сможем. Всё наше будущее – это краткосрочные встречи и ночи вместе. Теперь я, как и Валад, буду стареть как обычный человек, а жизнь Ирая, как Морока, всё ещё будет длинной. Нам действительно стоит разойтись.

Сёстры встречают нас всей толпой, обеспокоенные долгим отсутствием и весьма потрёпанным видом. Мы с Ясной действительно выглядим ужасно. Вся одежда давно грязная, волосы нечёсаные, сапоги истоптаны, а большая часть оружия потеряна.

Мы отчитываемся о произошедшем, но рассказываем Марам наполовину выдуманную историю, решая, что Мороки внесут слишком большую сумятицу и вряд ли будут одобрены старшими сёстрами. Мы рассказываем про то, что нашли Смородину-реку сами, прошли по перевалу и побывали в Подземном царстве. Описываем, как спасли Алию, и врём, что отметина на моей ключице – это прикосновение Сумерлы. Так мы объясняем мою нынешнюю сокращённую жизнь. Во всех деталях описываем Подземное царство и мир за грядой.

В нашем рассказе столько фантастических деталей, что постепенно скептицизм сестёр исчезает, и им ничего не остаётся, кроме как поверить в услышанное. Поэтому их мало удивляет весть о появлении потерянного княжича Валадана ашорского. В нашем повествовании есть пробелы и неточности, но мы обдумывали рассказ больше недели, и любые сомнительные моменты прикрыли таким количеством удивительного и мифологического, что на странностях никто не заостряет внимания.

Я сама начинаю чувствовать себя персонажем какой-то выдуманной легенды, когда впервые за долгое время остаюсь одна в своей комнате, не зная, что делать дальше.

30

Спустя полтора месяца

Мои первые два стука в дверь получаются очень неуверенными, но потом я напоминаю себе обо всём произошедшем и стучу громче, нетерпеливее.

Оцепенение охватывает всё моё тело, я замираю, задерживаю дыхание и всеми силами давлю в себе желание удрать, прежде чем хозяин дома откроет дверь. Но как только та распахивается перед моим носом, я разочарованно выпускаю воздух. Вопросительно приподняв бровь, Гаван осматривает меня с головы до ног.

– Хорошо выглядишь, княжна, – приветствует он и смеётся, глядя на моё расстроенное выражение лица.

– Ты знаешь моё настоящее имя?

– Знаю. – Взгляд кузнеца останавливается на предмете, который я продолжаю держать в руках перед собой. – И раз тебе тоже известно, кто я, то отвечу прямо и отказом. Я слишком стар для тебя, Веледара.

– Лжец! – внезапно злюсь я, вспоминая, что он всё это время притворялся обычным смертным.

– О нет! Я действительно тебе в дедушки гожусь, – насмешливо парирует Гаван, хотя я уверена, что он понял мою фразу верно.

Раньше я этого в нём не замечала, он казался мне удивительно мягким и даже легкоранимым человеком для кузнеца с широкими плечами и крепкими руками. Стоило сказать что-то нелестное про его пристрастие к игре на ложках, как это задевало его за живое. Теперь же в его взгляде я подмечаю подозрительность и насторожённость, а добродушная улыбка довольно легко становится мрачной.

– Я не про венок! – резко отвечаю я. – А про то, что ты – Мо…

– Ш-ш-ш, – с той же кривой улыбкой громко шипит на меня Гаван и указывает подбородком на любопытных соседей, что оборачиваются, проходя мимо. Однако после моего нервного взгляда они быстро спешат дальше по своим делам.

– С тобой ещё Ясна поговорит, – сухо предупреждаю я.

Гаван морщится, зная, что с моей сестрой одним шиканьем он не отделается.

– Где он?

– Кто «он»? – парирует Гаван.

– Ирай! Где Ирай?

– Так этот венок ты