сокрытия преступлений создает ситуации, когда лица, осуществляющие уголовно-процессуальную деятельность, начинают применять методы, не совместимые с нравственными принципами. Такие методы пагубно влияют на нравственное состояние как органов, осуществляющих данную деятельность, так и общества в целом. И если игнорировать нравственное состояние общества, трудно рассчитывать на успех правовых реформ: они могут просто не состояться.

Нужно ли органам и должностным лицам, осуществляющим предварительное расследование, сверять свои действия с нравственными принципами или в переходный период это непозволительная роскошь, способная ослабить правопорядок и связать им руки в борьбе с преступностью? Может ли обстановка переходного периода позволить при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности отойти от норм нравственности?

На первый взгляд, это кажется вполне обоснованным. Ведь рост преступности диктует жесткие методы правоохранительной деятельности, призванные обеспечить правопорядок, стабильность и порядок в обществе. Но результаты социологического исследования, проведенного автором настоящей работы, показывают обратное. 75,4 % лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, высказались за необходимость сверять свои действия с нравственными принципами даже в условиях роста преступности[209].

Это очень сложные вопросы, решить которые поможет исследование общей концепции этики предварительного расследования. Для начала следует обратиться к ее истокам, т. е. к понятиям профессиональной и судебной этики.

Стоит отметить, что этим вопросам уделялось значительное внимание в советский период развития прикладной этики, когда формировались фундаментальные основы советского уголовного процесса, уголовного права и т. д. Однако если подвергнуть анализу данную проблематику с учетом коснувшихся ее последствий того времени, становится очевидным, что ее суть в основном сводилась к тому, чтобы использовать научно-практический потенциал этики для обоснования идеологических концепций советского права и уголовно-процессуальной деятельности. Современные условия являются принципиально новым этапом в осознании роли нравственных начал деятельности правоохранительных органов, обусловленных гуманизацией права, повышенным интересом к человеческой личности, признания ее высочайшей ценностью общества и государства. Это обстоятельство нельзя не учитывать при рассмотрении общей концепции этики предварительного расследования.

Профессиональная этика как наука изучает мораль тех работников, чья деятельность носит индивидуализированный, творческий характер. Причем она изучает мораль представителей преимущественно тех профессий, объектами деятельности которых выступают люди[210]. Справедливо указывает А. Д. Бойков, что профессиональная мораль – не только лишь приложение общих понятий о нравственности к той или иной отрасли деятельности, и профессиональная этика не может ограничиться изучением только специфических норм морали, присущих данной профессии. «Она по необходимости, – пишет автор, – должна включать и исследование конкретных условий реализации общеэтических требований, определяющихся своеобразием социальных ролей представителей разных профессий. Наконец, нельзя профессиональную этику сводить к нормативной ее части: в ней, как и в любой этике, остается место для нравственных убеждений, эмоций и других компонентов нравственного сознания»[211].

В целом соглашаясь с А. Д. Бойковым, все же выразим несогласие с термином «профессиональная мораль», которое будет обосновано ниже. Возможность существования профессиональной морали самым решительным образом отвергается рядом ученых, исследующих проблемы судебной этики[212]. Но вместе с тем следует заметить, что вопрос о правомерности существования профессиональной морали положительно разрешен во многих работах[213]. Исследователи данной проблемы утверждают, что всеобщность принципов морали не исключают специальных норм и правил поведения, свойственных лишь представителям определенной профессии[214]. Н. А. Комарова и Н. А. Сидорова, определяют, что о профессиональной морали как о существовании специфических функциональных комплексов нравственных норм, выражающих моральные обязанности субъектов определенной формы деятельности, правомерно говорить в силу того, что любая деятельность, помимо своего основного назначения, имеет нравственный аспект и подлежит моральному регулированию[215]. В рамках данного исследования для правильного понимания сущности судебной этики, забегая вперед, целесообразно указать, что судебная этика изучает применение общих норм нравственности в специфических условиях судебной и следственной деятельности, а вовсе не создает какие-либо особые нравственные нормы для судей, прокуроров, адвокатов, следователей и дознавателей.

Судебная этика – это один из видов профессиональной этики. Каждая профессиональная этика изучает применение общих норм нравственности в специфических условиях данной профессиональной деятельности[216], но она не создает особой нравственности для данной профессии. Поэтому можно говорить о профессиональной этике, но даже условно нельзя говорить о профессиональной морали и профессиональной нравственности.

Основное назначение профессиональной этики состоит в том, что она обеспечивает реализацию общенравственных принципов в условиях профессиональной деятельности людей, способствует успешному осуществлению профессиональных обязанностей. Профессиональная этика помогает специалисту избегать ошибок, выбирать наиболее правильную нравственную линию поведения в различных ситуациях трудовой деятельности. Одним из наиболее характерных видов профессиональной этики, имеющих особую социальную значимость, является профессиональная этика юриста, или иначе – судебная этика. В данном случае речь идет о совокупности конкретизированных общих нравственных принципов, норм применительно к правоохранительной и правоприменительной деятельности юриста.

Вопросам судебной этики посвящено несколько больших монографий[217]. Отдельные этические проблемы уголовного судопроизводства исследуются также в других трудах в контексте иных вопросов[218]. Многочисленные журнальные статьи в основном освещают нравственные начала профессиональной деятельности участников уголовного процесса[219].

Одно из первых определений судебной этики было дано Л. Е. Ароцкером[220]. Он утверждал, что помимо общепризнанных норм морали для судебной деятельности характерны и специфические нравственные нормы. Тезис Л. Е. Ароцкера о существовании специфических норм морали в правовой деятельности подвергся критике. Такая трактовка, по мнению М. С. Строговича, могла бы привести к установлению норм морали, обязательных, к примеру, для следователей, судей и необязательных для других[221]. В своем определении судебной этики Л. Е. Ароцкер указал, что судебная этика охватывает нравственные основы деятельности как судебных, так и следственных работников, а также защитников, экспертов, т. е. всех, кто принимает участие в подготовке к проведению судебного разбирательства. Некоторые авторы придерживаются такого же мнения[222].

Сужая понятие судебной этики, Р. Д. Рахунов определяет ее как «совокупность моральных требований, которым должен отвечать судья…»[223].

Более широко суть судебной этики трактуют И. Д. Перлов и М. С. Строгович. Так, И. Д. Перлов пишет: «Общие требования нравственности, применяемые в специфических условиях судебной, прокурорской, следственной и адвокатской деятельности, составляют содержание судебной этики в широком смысле слова»[224]. Этот же автор подчеркивает, что нет специфических норм морали в судебной деятельности, существует лишь преломление общих норм морали, сформулированных в определенных правилах[225]. М. С. Строгович считает: «Судебная этика – это наука о применении общих норм морали, нравственности в специфических условиях деятельности судей, прокуроров, следователей, адвокатов, об осуществлении нравственных принципов и требований в расследовании и разрешении подведомственных суду уголовных дел»[226].

«Судебная этика, – считает А. Д. Бойков, – может быть определена как разновидность профессиональной этики, предмет которой составляет нравственное содержание существующих правовых (прежде всего процессуальных) норм, а также специфическое действие общеэтических норм в сфере правосудия и особые нормы судебной этики…»[227]. Последнее утверждение, как было указано выше, вызвало серьезную критику. Поэтому впоследствии А. Д. Бойков судебную этику определил