в состоянии ими распорядиться. Не зря своевременное информирование гражданина, вовлекаемого в уголовный процесс в качестве того или иного участника, о принадлежащих ему правах обычно рассматривается как одна из гарантий прав личности[188], а разъяснение прав – в качестве составной части или элемента их обеспечения[189].

Обеспечение возможности удовлетворения прав предполагает создание условий для реализации в полном объеме любых процессуальных прав. Не случайно УПК Российской Федерации в ч. 1 ст. 11 выделяет разъяснение участвующим в производстве по делу лицам их процессуальных прав и обеспечение возможности осуществления этих прав в элемент уголовно-процессуального принципа «охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»:

Охрана прав личности заключается в предупреждении любого возможного нарушения, контроле за их соблюдением и готовности реагировать на возможное нарушение, иными словами – в поддержании состояния беспрепятственного осуществления[190].

Защита в данном случае является деятельностью, осуществляемой при посягательстве на права, их ограничении или возникновении реальной угрозы их нарушения. Применительно к конкретной ситуации или в отношении определенного участника процесса состояние защиты может быть выражено словом «отстаивание»[191]. Удачно заметил по поводу прав личности Н. И. Матузов: «Охраняются они постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются»[192].

О восстановлении нарушенных прав, в свою очередь, уместно говорить, например, когда органами, осуществляющими уголовно-процессуальную деятельность, принимаются меры к возмещению ущерба, понесенного гражданином в результате уголовного преследования (ст. 133 УПК РФ).

Восстановление прав является формой обеспечения не только процессуальных, но и материальных, в том числе основных прав личности – на свободу и личную неприкосновенность, тайну частной жизни, имущественных прав и др.

Таким образом, следует отметить, что нравственные нормы, реализуемые в области уголовного процесса, не отделяются от процессуальных норм, они включаются в их содержание, являются необходимым составляющим правовых предписаний и требований, определяют нравственный смысл, значение процессуальных норм, указывают этически допустимые способы их реализации. Когда мы говорим о нравственно-правовых критериях уголовно-процессуальной деятельности, мы имеем в виду, что самим процессуальным нормам присущ определенный нравственный характер, нравственный аспект и что способы их реализации могут быть только такие, которые являются и законными, и нравственными.

В практической же, следственной деятельности это означает, что в каждом отдельном случае при расследовании уголовного дела необходимо правильно понять наряду с юридическим содержанием и нравственный характер применяемых правовых норм и искать законные и нравственные пути и средства применения этих норм.

Второй подтип нравственно-правовых критериев уголовно-процессуальной деятельности – нравственные нормы, не реализованные в праве.

К данной группе относятся нравственные нормы, которые действуют в сфере уголовно-процессуальной деятельности и не нашли своего закрепления в официальных документах.

Данные нравственные нормы вбирают в себя самый широкий пласт обычаев и нравов, действующих в сфере уголовного процесса. Они касаются не формальных, но нравственно выдержанных отношений между участниками уголовно-процессуальной деятельности, а также возникающих в связи с осуществлением процессуальных действий на основе внутреннего убеждения и правосознания. Это то, что называют чувством гражданского и профессионального долга, совести, нравственной и правовой культуры.

Не все отношения, в которые органы, осуществляющие предварительное расследование, вынуждены вступать при отправлении своих обязанностей, урегулированы правом. Нравственная регуляция дополняет действие правовых норм там, где и по отношению к чему эти нормы не определены.

Все правовые отношения подлежат нравственной оценке. Но не все отношения, регулируемые нормами нравственности, находят закрепление в праве. Как бы ни был детализирован закон, он всегда оставляет простор для действий и требований нравственности.

Нравственность оказывает воздействие на общественные отношения, складывающиеся в сфере уголовно-процессуальной деятельности. Как относительно самостоятельный вид общественных отношений, они складываются в процессе нравственного общения. Например, качество расследования может зависеть от того, как следователь относится к людям, с которыми он встречается в процессе работы, от его тактичности, вежливости, корректности, выдержки, от умения расположить человека к себе. Грубое отношение, высокомерие, отсутствие у следователя элементарного такта во взаимоотношениях с людьми подавляют у свидетелей и других лиц желание поделиться ценными сведениями, соображениями.

В сфере уголовно-процессуальной деятельности отмечаются многочисленные нравственные отношения, выходящие за пределы правового регулирования[193]. Возникая и развиваясь в уголовном процессе, эти отношения соответствуют целям уголовно-процессуального регулирования, требованиям и дозволениям уголовно-процессуального права, принципам уголовного процесса, точно урегулированному нормами права порядку, содействуют осуществлению его задач. Нельзя не согласиться с В. Г. Даевым в том, что «выведение этих общественных отношений за пределы уголовного процесса, как и поведения их участников, неоправданно так как отрывает от процесса значительные конгломераты явлений, органически связанных с правоприменительной деятельностью»[194].

Сегодняшний день определяет в качестве неурегулированных правом многие отношения участников процесса между собой, а также вопросы методики расследования отдельных видов преступлений и тактики проведения тех или иных следственных действий. В этих сферах действует нравственность, опирающаяся на нравственное и правовое сознание субъекта, подкрепляемое общественным мнением.

Не случайно развитие профессиональной этики юристов началось именно с разработки нравственных оценок и норм взаимоотношений защитника с подзащитным и нравственных критериев проведения следственных действий (допросов, обыска, следственного эксперимента и др.)[195].

С различной быстротой реагируя на изменения, происходящие в жизни общества, нравственность и право на определенных этапах своего развития могут вступать друг с другом в противоречия, обусловленные особенностями процесса формирования норм права и нравственности[196]. Нередко длительная процедура подготовки и принятия законопроекта создает условия для опережения правового сознания нравственным. Неустраненные противоречия приводят к коллизиям правовых и нравственных требований. Однако эти противоречия не носят непримиримого характера, они преодолеваются в рамках единства права и нравственности путем дальнейшего совершенствования законодательства и правоприменительной деятельности.

В устранении коллизий между правом и нравственностью нуждается немало уголовно-процессуальных институтов, однако далеко не все успехи или неудачи практики, если даже они устойчивы и не случайны, можно рассматривать как показатели совершенства или несовершенства уголовно-процессуального закона. В процессе правоприменительной деятельности возможны искажения смысла норм права, ошибки и просчеты, подмена правовых предписаний усмотрениями отдельных должностных лиц. Возможны ситуации, когда та или иная норма вообще не применяется или применяется ограниченно. Поэтому реальная «жизнь» правовой системы – это нечто отличное от правовых нормативов. От того, как следователи понимают задачи права, каков уровень их правосознания, юридической подготовки, нравственно-правовой культуры, а также условия работы, от того, как стимулирован их труд, зависит замысел законодателя.

В свое время это хорошо подметил А. Ф. Кони, который писал: «Как бы не были хороши правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных или недобросовестных руках»[197].

В связи с этим возникает необходимость дополнительно исследовать второй тип нравственно-правовых критериев уголовно-процессуальной деятельности – нормы, на основании которых дается оценка личности следователя.

Очень важным, может быть