не принимал необходимых мер к обеспечению возмещения причиненного преступлением ущерба. Еще имеют место на практике факты оставления без внимания предоставленных потерпевшим доказательств и их ходатайств, хотя активное участие потерпевшего в доказывании во многих случаях может помочь следственным органам в расследовании преступлений и изобличении виновных. Еще М. С. Строгович указывал, какой общественный резонанс вызывают встречающиеся в практике факты, когда из-за несвоевременного начала расследования, пассивности и безынициативности следователя, игнорирования им доводов и ходатайств потерпевшего преступление остается нераскрытым, известные потерпевшему преступники полностью не разоблачаются и остаются безнаказанными[246].

Особо следует отметить, что следователь, которому не свойственно чувство сострадания к потерпевшему, особенно находящемуся в трудной ситуации в результате совершенного преступления, вряд ли соответствует по своим внутренним качествам занимаемой должности. И в то же время сострадание, проявляемое следователем к потерпевшему, не должно мешать стремлению установить истину по уголовному делу. Нельзя допускать, чтобы судьбу обвиняемого решал не следователь, а потерпевший. Нельзя забывать, что показания потерпевшего не имеют заранее установленной силы и требуют столь же объективной оценки, как и другие доказательства (ст. 88 УПК РФ).

Особое место среди участников процесса занимают эксперты. Они лично не заинтересованы в исходе расследования, но наделены полномочиями по исследованию в области науки, техники и ремесла. Их деятельность определяется перечнем вопросов, поставленных следователем. Поэтому от следователя требуется юридическая и стилистическая грамотность постановлений о назначении экспертизы, четкая, исключающая двусмысленность формулировка вопросов. В случае же несогласия следователя с заключением эксперта (это чаще всего происходит, когда заключение не отвечает версии следователя) ему необходимо понять аргументацию эксперта, изучив не только результат, но и ход научных исследований. И только после этого можно назначать повторную, дополнительную или комиссионную экспертизу. Аналогично строятся отношения следователя и со специалистами.

Роль следователя в обеспечении нравственных принципов уголовного процесса (нравственно-правовых критериев уголовно-процессуальной деятельности) ярко проявляется во взаимоотношениях с другими участниками предварительного расследования и оперативными работниками. Поэтому следователю необходимо сформировать для себя принципы продуктивного с ними взаимодействия. Эти принципы напрямую связаны с этическими нормами: уважать труд сотрудников этих органов, ценить оказываемую ими помощь и в связи с этим не перелагать на их плечи выполнение тех процессуальных действий, которые следователь способен выполнить сам, а также тщательно продумывать содержание отдаваемых им поручений в соответствии со ст. 38 УПК Российской Федерации. Из следственной практики надо исключить те факты, когда следователь дает поручения формального характера и к тому же не интересуется ходом и результатами выполнения этих поручений. Для них указания и поручения следователя обязательны. Но это не означает, что следователь может переложить большую часть работы на данных лиц. Такое поведение было бы и нарушением норм уголовно-процессуального закона, и норм нравственности. Не менее опасна и утрата следователем роли организатора расследования, что не только отрицательно сказывается на эффективности самой работы, но и принижает его нравственно.

Соблюдение лицами, осуществляющими предварительное расследование, нравственных требований в их работе во многом зависит от прокуроров, надзирающих за законностью их деятельности[247]. Исходя из процессуального положения следователя (ст. 38 УПК РФ) строится порядок его взаимоотношений с прокурором. Самое простое и одновременно самое главное требование в их совместной деятельности – это уважение друг к другу. Это в равной степени необходимо и следователю, и прокурору. Например, когда следователь использует свое право обжаловать указания прокурора вышестоящему прокурору (ч. 3 ст. 38 УПК РФ), это не должно вызывать к нему неприязненного отношения со стороны прокурора.

К сожалению, в среде следователей еще бытует представление, согласно которому отдельные права и обязанности прокурора якобы только мешают быстроте и оперативности в их работе. В то же время такие следователи в подавляющем большинстве случаев не обжалуют кажущиеся им неправильными действия непосредственно надзирающего за их деятельностью прокурора вышестоящему прокурору часто из-за нежелания или даже боязни испортить с ними отношения. Такие взаимоотношения между следователем и прокурором являются беспринципными и явно противоречат нравственным нормам, нравственно-правовым критериям уголовно-процессуальной деятельности. Следователь должен всегда исходить из того, что надзор прокурора за расследованием является конкретным профессиональным руководством и помощью, что он не только не направлен на лишение его, следователя, процессуальной самостоятельности и авторитета, а напротив, способствует обеспечению законности и необходим для улучшения качественного состояния предварительного расследования.

Обозначенные выше проблемы этики производства отдельных следственных действий и нравственно-правовых критериев применения процессуального принуждения в ходе производства расследования будут рассмотрены в дальнейшем.

Исследуя общую концепцию этики предварительного расследования, нельзя не затронуть и еще одного очень важного вопроса. В сложном сплетении человеческих отношений, столкновении индивидуальных и общественных интересов отражаются коллизии различных нравственных ценностей. Предпринимая то или иное действие, следователь часто встает перед необходимостью предпочесть одну ценность другой, принести что-то в жертву более высокой цели[248].

При явной несоразмерности ущемляемого и достигаемого блага выбор не составляет труда, но далеко не всегда их сопоставление и сравнительная оценка дают общепризнанный и очевидный результат. Все зависит от иерархии ценностей, от места, занимаемого ценностью в общественном и индивидуальном сознании следователя. Несоответствие индивидуальных нравственных воззрений следователя общественным идеалам и общепринятой оценке ценностей приводит к практическим действиям, нарушающим такие интересы личности или общества, которые в данном случае нужно было бы сохранить даже в ущерб другим. Постоянное решение вопросов типа «что важней» требует четкого осознания следователем всей системы нравственных ценностей, затрагиваемых уголовным процессом, а также нравственно-правовых критериев уголовно-процессуальной деятельности. В этом, вероятно, главный смысл следственной этики.

Но и всем вышеперечисленным роль профессиональной следственной этики не исчерпывается. Особые нравственные требования распространяются далеко за пределы служебной деятельности следователя. Следователь постоянно находится на виду. В быту он привлекает к себе обостренное внимание окружающих именно как следователь. Будучи скомпрометирован в бытовой сфере, он утрачивает и деловое доверие. Обязанный служить образцом поведения, следователь не вправе забывать о престиже своей профессии и об авторитете власти, представителем которой он является. Поэтому личная жизнь следователя имеет специфические ограничения, отличается более строгими рамками, обеспечивающими ему необходимую нравственную свободу в служебной деятельности. Запреты и предписания такого рода непосредственно не регулируют профессиональную деятельность, но тесно связаны с ней, в результате чего являются частью в следственной этики.

Итак, нравственные требования, предъявляемые к лицам, осуществляющим предварительное расследование, входят в предмет судебной этики, которая является разновидностью профессиональной этики, частнонаучной этической дисциплины, носящей прикладной характер по отношению к уголовно-процессуальной науке. В ее предмет стоит включить и нравственно-правовые критерии, базируясь на которых должна осуществляться деятельность всех участников уголовного судопроизводства.

Исследовать уголовно-процессуальную деятельность в нравственном аспекте следует опираясь на характерный подвид судебной этики – этику предварительного расследования или иначе – следственную этику.