и правовая оценка поведения в уголовно-процессуальной деятельности – это оценка с позиций соответствия его закону, ибо расследование должно проходить в строгих границах закона. Отступление от него ни по каким мотивам недопустимо, в том числе и по мотивам нравственным. Из этого логично вытекает, что соответствие деятельности следователя требованиям закона однозначно отвечает нормам нравственности. Здесь можно согласиться с утверждением, что «в рамках жесткой правовой регламентации человеческой деятельности, когда закон сужает свободу выбора, поведение диктуется законом. Если же закон предусматривает свободу выбора, то в рамках предоставленной свободы есть возможность выбрать более нравственный вариант поведения»[241]. «Отнюдь не случайно нормы, определяющие порядок избрания мер пресечения и других мер принудительного характера, – пишет А. М. Ларин, – устанавливают право, но не обязанность следователя выполнить эти действия… Закон оставляет за следователем выбор между той или иной нормой, между тем или иным процессуальным средством. И производя этот выбор, следует исходить не только из юридических, но и из моральных оснований, руководствуясь принципом гуманизма»[242].

Поэтому негативным моментом являются еще существующие в практической работе следователей факты, когда руководители подразделений дают указания проводить специальные проверки каждого факта применения подписки о невыезде (в поисках получения взятки), желая, чтобы каждый подозреваемый (обвиняемый) был заключен под стражу.

Направляя деятельность следственных и судебных органов на установление истины по уголовному делу, нравственность вместе с тем оценивает средства, при помощи которых эта цель может быть достигнута, способствуя устранению из уголовного процесса всего, что могло бы затруднить установление истины, направить действия лиц, осуществляющих судопроизводство, по ложному пути. Так, ст. 75 УПК РФ устанавливает, что не могут служить доказательствами показания потерпевшего, свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

Формализация взаимоотношений участников уголовного процесса в ходе предварительного расследования, как правило, носит ограничивающий, часто принудительный характер. Это, несомненно, вносит значительные сложности в сам процесс производства по уголовному делу. Специфичность нравственного состояния следователя и других участников процесса – это повышенное нервное напряжение в связи с высокой ответственностью за конечный результат.

Стремление совершенствовать в этическом плане предварительное расследование неизбежно заставляет обращаться к нравственно-правовым критериям для реализации тех или иных процессуальных действий. Попытки с этических позиций подойти к разрешению правовых коллизий, ориентируясь при этом на нравственные ценности, дает значительный выигрыш в социальном плане.

Отношение лица, осуществляющего предварительное расследование, к обвиняемому (подозреваемому), его защитнику, потерпевшему и другим лицам определяется, главным образом, требованием объективного и беспристрастного подхода к расследованию уголовного дела.

Пока не окончено расследование, утверждение о том, что обвиняемый совершил то или иное преступление и что в результате этого потерпевшему причинен определенный ущерб, остается лишь предварительным. Оно еще подлежит тщательной, всесторонней проверке, которая и составляет основное содержание расследования на этом этапе. Чтобы обеспечить соблюдение прав и законных интересов обвиняемого и потерпевшего, правильное разрешение дела следователь должен избегать какой бы то ни было предвзятости, предубеждения, преждевременной уверенности в бесспорности своих выводов. Одно из важнейших процессуальных и вместе с тем нравственных требований состоит в том, что следователь не должен относиться к обвиняемому и тем более к подозреваемому как к лицу, виновность которого уже установлена достоверно. Как бы не был следователь субъективно уверен в виновности привлекаемого к ответственности лица, вплоть до окончания расследования, он обязан руководствоваться презумпцией невиновности.

Особый такт и терпение требуются во взаимоотношениях с обвиняемым и его защитником, особенно когда обвиняемый отрицает свою виновность в предъявляемом ему обвинении, выдвигая алиби или ходатайствуя о вызове дополнительных свидетелей, истребовании и приобщении к уголовному делу каких-либо доказательств и т. д. Известно, что некоторые обвиняемые и их защитники, видя отрицательное отношение к ходатайствам, оставляют имеющиеся у них аргументы до судебного разбирательства по делу и тем самым добиваются вынесения судом оправдательного приговора при отсутствии института возвращения судом уголовного дела на дополнительное расследование. Не случайно УПК Российской Федерации говорит об обязательном рассмотрении и разрешении ходатайства непосредственно после его заявления (ст. 121). Согласно ст. 122 УПК Российской Федерации об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении следователь выносит постановление, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано.

При рассмотрении ходатайств, заявляемых подозреваемым, обвиняемым, его защитником, потерпевшим или иными участниками уголовного процесса, от следователя требуется объективность, внимание и уважение к ходатайствующему. Следователь вправе изложить свой отказ в категоричной форме, однако будет лучше, если отказ в удовлетворении ходатайства будет изложен в корректном, уважительном тоне, а мотивы отказа убедят заявителя в справедливости принятого следователем решения. «Тактичность, понимание сложного психологического состояния собеседников, – пишет В. И. Калиниченко, – предельное внимание к ним гарантируют веру в следователя, в справедливость и законность всех последующих действий и решений. В подобной ситуации через общение со следователем происходит нравственное воспитание человека, определяется его правильное отношение к происшедшему. И, в конечном счете, в немалой степени способствует успеху расследования»[243].

По отношению к обвиняемым, содержащимся под стражей, очень желательно проявлять заботу, но, конечно, в разумных пределах. Недопустимо, когда следователь месяцами не проявляет интереса к подследственному, и тот находится в неведении относительно своей дальнейшей судьбы и ничего не знает о своих родных и близких. В отношении последних следователь сталкивается с новыми трудностями этического плана после применения назначенной меры пресечения к обвиняемому. В. И. Калиниченко описывает эту проблему следующим образом. На этом этапе обвиняемый и его родственники нередко воспринимают следователя как лицо, причинившее вред их семье, поскольку именно он избрал самую строгую меру пресечения. Все его действия расцениваются под таким углом зрения. Это психологически объяснимо и обязывает следователя проявлять сдержанность, понимание, корректность. Это укрепит веру в беспристрастность и объективность[244].

Во взаимоотношениях с защитником следователю не следует идти у него на поводу и преступать закон, как это иногда бывает, когда по одному из дел следователь, поддавшись уговорам адвоката и вступив с ним в сговор, за вознаграждение уничтожал либо передавал заинтересованным лицам документы, имеющие доказательственное значение[245].

Служебный и нравственный долг требует от следователя строгого соблюдения прав и законных интересов потерпевшего. Разумеется, следователь не всегда может признать правильными и положить в основу обвинения показания потерпевшего, не всегда может согласиться с его требованиями. Но при всех обстоятельствах лицу, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный ущерб, должна быть предоставлена полная возможность использовать права, предусмотренные законом для защиты его интересов. Этого требует справедливость. Поэтому не только с процессуальной, но и с этической точки зрения недопустимы еще встречающиеся случаи, когда следователь не выносил своевременно постановления о признании лица потерпевшим, не знакомил потерпевшего с материалами дела,