Он ушел, оставив меня одну в моей комнате, смятую груду горя и слез на дорогом полу. Мне каким-то образом удалось приподняться на руках, собрать все таблетки, одну за другой, и положить их в пузырек.

Я нашла крышку под краем своего комода и еще пару таблеток рядом со входом в гардеробную.

Когда я, наконец, закрыла бутылочку и поставила её на стол вместе с другими лекарствами, мои веки отяжелели, и сон, как песок, застрявший под веками, царапал мое сознание.

Я едва добралась до своей кровати и бросилась на нее, прежде чем меня снова затянуло во тьму.

Вернув к привычности и комфорту, где я могла бы быть Уиллоу, которую знала.

Где я могла сражаться. И любить.

Подальше от Академии Кримсон.

Глава 11

Я проснулась с сильной головной болью и сигналом будильника на моем столе.

Его звон отдавался у меня в ушах, а голова словно набилась ватой. Ничто не казалось реальным, как будто я только что проснулась после неудачных выходных на вечеринках и не могла вспомнить, где я заснула.

— Привет, малыш, — пробормотала я, не открывая глаз. — Ты можешь отключить его?

Я потянулась через кровать к Люку, чтобы подтолкнуть его и заставить проснуться раньше меня. Он всегда справлялся с похмельем лучше меня, поэтому я полагалась на него в такие моменты, как этот.

Как этот. Этот.

Когда я пришла в сознание, все снова обрушилось на меня. Это было не то место, где я должна была быть.

Мои глаза распахнулись. Обрывки воспоминаний или сна ускользали от меня по мере того, как реальность обретала четкий фокус.

Люка здесь не было. Вероятно, он был в своей комнате в корпусе общежития Низших. У меня не было похмелья.

Прошлой ночью меня заставили принять две маленькие синие пилюли. Они вырубили меня и почти очистили мой разум.

Я застонала, когда боль запульсировала в моих глазах, и неохотно скатилась с кровати, чтобы добраться до будильника. Когда я подняла будильник, то увидела гудящее уведомление о необходимости принять утреннее лекарство.

— Чертовски отлично, — проворчала я, выключила сигнал и повернулась к бутылочкам. Я взяла по одной из каждой из своих утренних доз и проглотила их, запив из стоявшей поблизости бутылки с прохладной водой.

Меня чуть не вырвало, когда они попали мне в горло, но теперь я начала привыкать к этой рутине и, наконец, проглотила их, как заядлый профессионал. Меня тошнило из-за тумана, оставшегося с прошлой ночи.

Я допила остаток воды и пошла в душ, надеясь смыть с себя странное ощущение, что я живу одной ногой в своем сне, а другой — в этой реальности.

Это помогло, и к тому времени, когда я высушила волосы и накрасилась, я была полностью поглощена существованием в этом мире. Сон, который мне приснился, превратился в акварельное воспоминание, тускнеющее и растворяющееся с каждым часом, проведенным без сна.

Я услышала стук в дверь и одновременно испугалась и понадеялась, что это Александр. Он пугал меня, но и заинтриговал. Он привлек мое внимание, но также и мое отвращение.

— Войдите, — позвала я, и Виктория просунула голову внутрь.

— Ты собираешься успеть на завтрак? — спросила она и закрыла за собой дверь, направляясь ко мне, ее глаза скользили по сторонам, чтобы оценить беспорядок в моей комнате. — О нет, с тобой произошел несчастный случай?

Она смотрела на то место, где я подралась с Александром, где мы с самого начала поругались из-за таблеток. Там были опрокинуты книги и стул. На полу виднелись две капли темной засохшей крови.

— Нет, ничего слишком драматичного, — сказала я со смехом, который был слишком ломким и пронзительным, чтобы быть искренним. — Это просто из-за того, что я вчера вечером подстригала ногти на ногах. Я порезалась слишком глубоко, и это было больно. Должно быть, я пропустила эти капли.

— Хорошо, — медленно произнесла она, и ее взгляд опустился на мои ноги, где мои идеально ухоженные ногти блестели светло-персиковым лаком. — Знаешь, у нас есть люди, которые могут этим заняться.

Просто позови одного из Низших. Они были обучены удовлетворять все наши потребности. Но ты уже знаешь это, верно?

— Конечно, — ответила я. — У меня разболелась голова. Вот почему я не пришла на ужин, — ответила я.

— Я подумала, может быть, у тебя диета.

— Потеря веса пошла тебе на пользу, и мы начинаем танцевать на следующей неделе. Я думала, ты хотела бросить музыку и прийти соревноваться, — ответила она, оглядывая меня с ног до головы.

— Вовсе нет, — сказал я. — Вообще-то, я думаю, что могла бы на семестр отказаться от всех видов искусства.

Она расхохоталась, но тут же замолчала, когда поняла, что я говорю серьезно.

— Ты знаешь, что не можешь просто отказаться от нашей основной программы. Это безумие. Как ты сможешь удержать мужчину Ремингтона, если не можешь выполнять самые элементарные функции Высшей жены?

Все правила, которым я должна была следовать, были чертовски запутанными.

— Посмотрим, — пожала я плечами и взяла с собой легкий свитер. Не то чтобы мне было холодно. На самом деле, несмотря на позднюю летнюю жару, в кампусе все еще было тепло. Это было больше похоже на броню, на еще один слой, защищающий меня от мрачных взглядов Александра.

Она снова покачала головой с отвращением и недоверием, но вышла из моей комнаты. Я шла рядом с ней, не отставая, пока она рассказывала о своих процедурах после того, как я ушла.

Флора чувствовала себя так плохо, что я удвоила свое обычное время, плюс еще одно средство для насыщения кожи, которое заставило меня сиять. Видишь?

Пока мы ждали лифт, она держала руки под лицом. Она выглядела сияющей, бледно-розовая с оттенками здорового румянца. Она была похожа на нежный маленький цветок, на пресловутую розу с еще большими пресловутыми шипами.

Я кивнула и сказала:

— Ты выглядишь великолепно. Может быть, мне тоже следовало остаться.

— На следующей неделе не будь таким гребаным фриком, — сказала она, когда мы входили в двери. Они закрылись за нами, и мы спустились вниз. — А теперь напомни мне, что я должна перестать так много ругаться. Очевидно, это чертовски не по- женски, и если я хочу подцепить такого горячего Высшего, как у тебя, мне лучше быть настоящей леди. По крайней мере, на виду, верно?

Она хихикнула и толкнула меня локтем.

Смысл ее слов был ясен. Я молчала, пока мы шли, чтобы с легкостью игнорировать ее, пока ее группа гудела вокруг нее.

Дверь открылась, и ее