— О боже, — прошептала я ему в губы. — Мне это нужно. Ты мне нужен.

— Ты всегда нуждалась, — пробормотал он в ответ, и опытным движением пальца расстегнул бретельку моего лифчика. Мои груди освободились и отяжелели от желания, когда я страстно захотела, чтобы он прикоснулся к ним.

Он так и сделал. Казалось, он точно знал, чего я хочу, как будто изучил мое руководство по эксплуатации «Книга Уиллоу».

— Ты хочешь этого? — спросил он, как только оказался передо мной. — Скажи мне, что ты хочешь, Уиллоу. Скажи мне, что ты хочешь меня. Мне нужно услышать это из твоих уст.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — простонала я и обхватила пальцами его запястья, прижимая его руки к своей груди. — Я хочу этого.

— Произнеси мое имя, котенок, — прохрипел он и, наконец, обхватил их ладонями. — Произнеси мое гребаное имя и скажи, чего ты от меня хочешь.

— Люк, — выдохнула я. — Я хочу тебя, Люк. Ты, черт возьми, так сильно мне нужен. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне везде, оставлял свои отпечатки пальцев по всему моему телу, внутри меня. Оставляй свои следы. Сделай меня своей.

— Ты действительно помнишь, — прорычал он и внезапным движением схватил мою рубашку спереди изнутри и разорвал ее на части. Пуговицы оторвались и со стуком упали на пол, напоминая о таблетках, которые были приняты накануне вечером, но за ними скрывалось гораздо больше страсти и любви. — Ты точно помнишь, что мы делали здесь, в этой твоей верхней комнате. Ты пошлое, прекрасное создание.

Я застонала, запустила пальцы в его густые, лохматые волосы и помогла ему снять с меня лифчик, оставив меня обнаженной перед ним.

Он опустился и притянул меня к себе. Я села ему на бедра, оседлав его, когда он наконец взял мою грудь в свой горячий, голодный рот.

Он посасывал и покусывал одну сторону и играл с другой, перекатывая ее между большим и указательным пальцами. Я застонала животным звуком чистого удовольствия и распутной похоти. Я обхватила его голову руками и прижала к себе, держа его как ребенка, в то время как он продолжал сосать и облизывать меня до такой степени, что мне стало нужно больше.

— Ты возвращаешься, котенок, — сказал он, протягивая руку, чтобы убрать волосы с моего плеча. — Ты вспоминаешь, или твое тело вспоминает за тебя?

— Мое тело помнит, — сказала я, скользя рукой вниз по его телу, ткань его шерстяного жилета царапала мою кожу. Мне нужно было почувствовать его, его тело. Я отчаянно нуждалась в этом. Я начала дергать за пояс его классических брюк, форма Академии Кримсон, которую носили все парни, Высшие и Низшие.

Он оттолкнул мою руку и, подпрыгнув, поднял меня на руки. Я ахнула и рассмеялась, когда мы совершили переход.

— Ты такой сильный, — сказала я, гордясь его широкими плечами и мускулистыми руками. Он казался сильнее, чем я ожидала от него, как будто он вырос с тех пор, как в последний раз обнимал меня.

— А ты такая легкая, — сказал он и поднял меня повыше, как ребенка на руках. — Ты слишком сильно похудела. Я беспокоюсь за тебя. Тебе следует больше есть и наращивать свои мышцы. Мы могли бы возобновить тренировки.

— Тренировки? — спросила я. — Мы тренировались вместе? Что мы делали?

— Боевые искусства, — ответил он. — Мне интересно узнать, есть ли у тебя какие- нибудь телесные воспоминания об этом.

— Я чувствую, что умею драться, — сказала я.

Он поставил меня на пол и встал, подняв руки вверх. Я последовала его примеру, смерив его самым свирепым взглядом, на который был способен. Мы продержались всего секунду, прежде чем оба расхохотались от того, как нелепо мы выглядели.

Я начала расслабляться, но он сделал ход. Его рука взметнулась, когда он попытался приблизиться ко мне, дать пощечину или нанести удар по плечу.

К моему удивлению, у меня действительно была мышечная память. Моя рука взметнулась и отразила его удар, с силой блокируя его.

— А вот и она, — ухмыльнулся он. — Мой котенок нашел свои коготки.

Он нанес мне серию ударов, и я смогла блокировать каждый из них. Мы мягко спарринговали, пока я не устала, но я отказывалась показывать ему, как это меня изматывает.

Внезапно он перешел в полноценную атаку. Я попыталась контратаковать, но он уперся своей ногой в мою и запутал мои ступни. Я упала вперед, в его ждущие объятия, и решила расслабиться, когда он поймал меня. Я решила, что с меня хватит отпора, но я не хотела, быть пойманной, поэтому я попыталась вырваться.

Это, казалось, взволновало его, и свет вспыхнул в его глазах, сияя, когда он попытался удержать меня неподвижно. Он схватил меня за запястья, и я, наконец, оказалась в ловушке, не в силах ни пошевелиться, ни убежать.

— Вот так, — медленно выдохнул он и притянул меня к себе. — Это котенок, которого я люблю. Твоя борьба всегда делает меня твердым, как скала.

Затем я почувствовала, как его член прижался к моей верхней части бедра, когда он притянул меня к себе, чтобы я снова оседлала его. Он держал мои связанные руки в своих объятиях и целовал меня.

Я слабо сопротивлялась, не то чтобы желая убежать, но и не желая отказываться от борьбы. Мне нравился бой так же сильно, как и ему, моя киска была насквозь влажной от возбуждения, и я пульсировала достаточно сильно, чтобы чувствовать это в животе.

— Отпусти меня, и я покажу тебе, что я могу сделать с этим членом, — сказала я, прижимаясь к нему тазом.

Он застонал, как будто от боли, и сказал:

— Сражайся со мной. Сражайся за свою свободу или умоляй о ней.

Я боролась с удвоенной энергией, но в том-то и дело, что он просто одолел меня. Я все еще была слаба, я была уверена, что в какой-то момент была сильнее, и у меня все еще было похмелье от двойной дозы синих таблеток накануне вечером. И, по правде говоря, я подозревала, что лекарство, которым пичкал меня доктор Норрис, на самом деле создавало много тумана, который окутывал мою голову и ослаблял все остальное тело.

Так что долго я не продержалась. Всего несколько минут, но, по крайней мере, я нанесла ему пару сильных ударов, прежде чем снова сдаться.

— Тебе не сбежать, — сказал он с волчьей ухмылкой, его лицо было в нескольких дюймах от моего. — Ты должна умолять.

— Пожалуйста, отпусти меня, — сказала я с вялым энтузиазмом.

— Я