поведение немедленно изменилось. Это было все равно что наблюдать, как оживает аниматроник. Как-то раз, я пошла на вечеринку по случаю дня рождения одноклассника в один из тех захудалых детских ресторанов. Все это время на сцене перед столиками стояли металлические животные с мертвыми глазами, держащие музыкальные инструменты. Как только принесли торт, они начали двигаться и петь песню «С днем рождения».

Все остальные захлопали в ладоши и пришли в восторг. Я растерялась и забралась на колени к своему папе, слезы текли по моему лицу, когда я рыдала из-за металлической мыши, которая придет за мной ночью.

Это был последний раз, когда я по-настоящему провела с ними время.

А затем я покачала головой, когда яркий луч солнечного света упал на мое лицо и осветил меня, как молния знания с самих небес.

Я никогда не ходила в такой ресторан. Я даже не знала, устраивают ли Высшие свои вечеринки в таких дряхлых заведениях, как эта детская тематическая забегаловка. И мои родители никогда бы не отвезли меня туда сами, без помощи моей няни или какой-нибудь личной прислуги по дому.

Откуда взялось это воспоминание? Еще один сон?

Мне не пришлось долго об этом думать.

Мы быстро пересекли двор, и меня окружили хихикающие, сплетничающие девушки. Я ничего не могла поделать, но была захвачена их энергией, и ложное воспоминание исчезло так же быстро, как луч света. Облако заслонило солнце, и реальность затуманила образы в моей голове.

Завтрак был восхитительным отвлечением и именно тем, что мне было нужно. Я подозвала Харлоу, чтобы она села рядом со мной, к большому шоку и ужасу Виктории, но мне было все равно.

Она бросила на меня злобный взгляд, но я предпочла не обращать на нее внимания и продолжать.

Глава 12

— Сначала снимаем обувь, — сказала Харлоу. Она говорила приглушенным тоном, каким говорят на похоронах или воскресной мессе. — Затем нужно очиститься огнем.

Я снова была в полном неведении. Но в тот момент я была абсолютным обманщиком, и я притворялась до тех пор, пока у меня не получалось.

Ритуальное пространство располагалось напротив кампуса, за художественным корпусом. Было странно проходить мимо ультрасовременной клиники, где я должна была проходить процедуры, затем по короткой дорожке, обсаженной высокими, густыми живыми изгородями, которые были на грани зарастания, а затем к этому месту.

Это была церковь, насколько в моей голове сохранялся образ церкви. Однако я этого не говорила, учитывая ее реакцию на это слово ранее.

Это был небольшой готический собор, и я не удивилась, когда подняла глаза и увидела двух ухмыляющихся горгулий с крыльями летучей мыши среди нескольких вырезанных из камня черепов. На каждом из черепов была вырезана каменная корона, а на ней была выгравирована стертая временем надпись.

С того места, где мы находились, я не могла разобрать ничего из надписей, а когда я спросила, Харлоу отмахнулась от меня и сказала, что понятия не имеет.

Это было похоже на ложь. Мне показалось, что Харлоу точно знала, что за надписи были на коронах.

Когда мы босиком прошли через высокий сводчатый каменный вестибюль, она остановилась рядом с тяжелым деревянным шкафчиком, на котором за тремя потускневшими серебряными тарелками выстроились стопки твердых темных дисков.

— Очисть себя огнем, — сказала она, взяла диск, разломила его пополам и протянула мне кусок. Она взяла длинную деревянную спичку, провела ею по краю шкафа, где была серебряная напиленная поверхность, и она с треском вспыхнула.

Она протянула его, и я посмотрела на нее, все ещё не зная, что делать дальше.

— Вы, Высшие, всегда забываете о ритуале, — сказала она со вздохом. — То есть те немногие из вас, кто в наши дни вообще утруждает себя соблюдением ритуалов.

Она поднесла спичку к краю моего диска и дала ей вспыхнуть красным светом. Она повторила то же для себя.

Она положила горящий конец спички на серебряную тарелку и подняла дымящийся диск над головой.

Она закрыла глаза и сказала:

Богиня времени, Бог ночи, очисти это тело и наставь его на путь истинный.

Я повторила за ней, сама произнося слова, и даже когда я их произнесла, я поняла, что они не мои. Я чувствовала покалывание на языке, как в те разы, когда ела что-нибудь с гвоздикой. У меня была аллергия, и первой реакцией было ощущение покалывания.

Была ли у меня аллергия на слова?

У дыма от диска был слегка приторный аромат гвоздики, но также корицы и других запахов, которые я не могла определить. Но все они были землистыми и натуральными. В них не было ничего химического.

Харлоу снова повторила эти слова и провела дымом диска по своему телу, как будто умывалась водой. Я последовала ее примеру, и мой язык стал на шаг ближе к болезненному. Я чувствовала, что если продолжу, то очень скоро мне станет больно.

Когда она открыла глаза, я выдохнула с облегчением.

— Это было странно, — сказала я. — Не думаю, что я должна была произносить эти слова. Должно быть, я что-то упускаю.

— Ты — Высшая, большинство из вас рано теряют интерес к ритуалу, но в прошлом году ты пробиралась сюда вместе со мной. Вот почему я хотела попробовать это снова в этом году, чтобы убедиться, что ты все еще можешь войти.

— Почему я не могу войти? — спросила я.

И она посмотрела на меня так, словно раздумывала, как много рассказать.

Наконец, она положила свой дымящийся диск на серебряную тарелку рядом со спичкой и сказала:

— Ты действительно не похожа на себя.

— Я хотела убедиться, что ты все еще можешь делать то же самое, что и в прошлом году.

— Я тот же самый человек. Просто все как в тумане, — ответила я. — Я чувствую то же самое. Я — просто я.

Она взяла у меня диск, положила его рядом со своим и улыбнулась.

— Давай посмотрим, сможешь ли ты это сделать.

Она протянула мне руку, и я взял ее, проходя вместе с ней сквозь оставшийся дым. К моему удивлению, мы вошли в каменное помещение, очень похожее на церковь, и там уже были люди. Других студентов, Низших, я могла отличить по тому, как они вели себя и одевались. Я уже могла подсознательно разделять два разных класса здесь, в Кримсон, так что, возможно, моей расшатанной голове становилось лучше.

Она отвела меня в центр, где мы склонили головы и закрыли глаза. Я не знала, что я должна была говорить в этот момент, но она была тиха,