— Ярослав Кириллович, у вас непомерные аппетиты. Вы наживаетесь на моем несчастье.

— Приструните сына, и мы больше никогда с вами не встретимся по столь печальному поводу.

— Почему печальному? — хохотнул Серый. — Радостному.

Глазьев выразительно его проигнорировал.

— И все же я хотел вас попросить об уменьшении штрафа. Вы и без того нас знатно пощипали.

— Не без причины, Егор Дмитриевич, и не мы это начали, — я не стал скрывать прорывающееся раздражение. — Штраф мы не уменьшим, и не надейтесь, у нас выплаты растут в геометрической прогрессии. Я понимаю, что вы хотели вернуть сразу все, поэтому дали добро на эту акцию, и уверен, что только неотвратимость потерь удержит ваш клан от дальнейших глупостей в мою сторону.

— Роман иной раз бывает очень несговорчив.

— Это проблема вашего клана. Не надо ее перекладывать на наши плечи. В конце концов, мы просим с вас не такую большую сумму.

Серый одобрительно кивал в такт моим словам. Глазьев пытался торговаться, как прижимистая бабка на рынке. И даже то, что наследник единственный, его не останавливало. Не ценил Егор Дмитриевич Романа, судя по тому, сколько за него предлагал, совсем не ценил. Пустая болтовня надоела, я демонстративно зевнул и предложил перенести разговор на утро, а лучше на день, чтобы собеседник успел смириться с потерей суммы, которая ему кажется большой. Роман за это время испортиться не успеет, он даже не заметит, сколько времени прошло.

Глазьев выругался и перевел запрашиваемую сумму. Смотрел он так, словно про себя желал сдохнуть в страшных муках. Причем всем нам: взгляд его останавливался то на мне, то на Сером, то на Постникове. Но мы оказались слишком толстокожими для его взглядов. Серый удовлетворенно подтвердил увеличение нашего счета, и я дезактивировал ловушку.

— Главное — идти тихо, — почти прошипел один из них, заканчивая фразу.

— Вы уже нашумели по самое не балуй! — рявкнул Глазьев, появившись перед ними, как чертик из коробки.

— П-папа? — совершенно по-детски выдавил Роман, оглядываясь и понимая, что опять влип.

Папа экспрессивно выразился в духе, что совершенно непонятно, как у такого умного отца родился такой дебиловатый сын, и высказал предположение, что Романа подменили в колыбели. Говорил он, используя преимущественно непечатную лексику, но общий смысл улавливался не только глазьевскими, но и нами. Роман даже умудрился пару вопросов задать, как будто не до конца понял, что же случилось. Его подручные оказались куда сообразительнее и вовсю шарили по себе, обнаружив, что остались без части экипировки.

— Мы ваши артефакты приберегли, — успокаивающе сообщил им Серый. — У вас будет приоритетное право выкупа.

— Да это грабеж! — возмутился Глазьев-старший. — Вы с меня столько содрали и оказалось, что в эту сумму не входят артефакты.

— Разумеется, не входят, — ничуть не стушевался Серый. — Если входили бы, то получилось бы, что стоимость Романа Егоровича стала отрицательной. А это никак не способствует уважению к клану.

Глазьев дернулся, потом неожиданно бросил: «А, поступайте как знаете. Хотите — выкупайте, не хотите — оставьте все этим. Я — пас», коротко попрощался, резко развернулся и пошел к выходу. Роман проводил его потерянным взглядом мальчика, которому предстоит жесткая порка на конюшне, но за отцом не пошел, задержался и спросил:

— Вы вернете все артефакты?

— Разумеется, мы вернем вам все разрешенные артефакты, Роман Егорович, — насмешливо ответил Постников. — Но у вас же запрещенных при себе не было, не так ли?

— Не было, — торопливо согласился Роман. — Мы законопослушный клан, откуда у нас запрещенка?

— Егор Дмитриевич нас убьет, — тихо сказал один из его подручных. Тот самый, с которого мы сняли гаситель.

— Два раза не убьет, — оптимистично бухнул второй. — Я готов выкупить свои артефакты.

Серый выдвинул его коробку вперед, чтобы тот смог убедиться, что все на месте. Пока он убеждался в обратном. Поскольку на всякий случай изъяли мы один из сохранившихся, чтобы владелец не понял, на что среагировал уничтожившийся.

— Не хватает двух артефактов, — уверенно сказал маг.

— Когда вы поднимались по лестнице, говорили, что у вас что-то рассыпалось, — напомнил Постников.

— Один рассыпался, не два, — бросил мужик и подозрительно уставился. — Прибрали, значит, волховский…

— Какой-какой? — Серый сделал вид, что прочищает пальцем ухо.

— От ведь, — буркнул маг. — Можно подумать, вы Императорской гвардии сдавать запрещенку собрались.

— А разве она была, запрещенка?

— Мужики, не дело это, — вмешался его товарищ, — грабить почти своих.

— Э-э-э, а то, что вы на меня гаситель хотели надеть — это, значит, дело? — возмутился я. — Как говорится, что с боя взято, то свято.

— Так-то так, — вздохнул бывший обладатель волховского артефакта, который рассыпался, развоплотив моего духа. — Но мы-то люди подневольные. А теперь еще и обнищавшие.

Говорил он проникновенно, смотрел жалостливо, а под конец речи еще и глубоко вздохнул. Если бы я собственными ушами не слышал, как он уговаривал Романа вломиться в мою квартиру и взять меня тепленьким со сна, то однозначно бы поверил. Или не поверил: слишком многие вокруг врут. С них сначала клятву взять нужно, а уж потом расспрашивать, чтобы быть уверенным в честном ответе.

— Как все печально, — кивнул я, словно его слова меня проняли. — Ладно, растрогал, отдадим твои артефакты без компенсации, если скажешь, за что отвечает артефакт волхвов.

— Не говори, — бросил Роман с нехорошей ухмылкой. — Я твои артефакты выкуплю. — И мне: — По стандартному тарифу? За треть?

— Да и не говорите, мы и сами разберемся, — равнодушно сказал я. — Деньги ваши. По сравнению с тем, что уже отдал Егор Дмитриевич, артефактные — капля в море.

Роман спал с лица, наверняка подумав, что ему скажет отец за растранжиривание казны. Это я все в клан тяну, а он, как я посмотрю, больше выкладывает, причем на собственные глупости.

— Роман Егорович, стоит ли вам дополнительные клановые деньги тратить? Все равно ведь не вернут, так чего уже… — Бывший владелец волховского артефакта махнул рукой и повернулся ко мне. — Ярослав Кириллович, давайте так, чтобы без обмана. Я вам рассказываю все, что знаю про этот артефакт, а вы возвращаете все наши вещи.

— Все ваши разрешенные, — уточнил я.

В принципе, вариант меня устраивал. Главное для меня сейчас было внушить противникам, что артефакт волхвов у меня, а развалился совсем другой. Но втором месте по важности была информация про артефакт. Деньги же по сравнению с остальным вообще не котировались: сумма, которую бы мы выручили с Глазьевых за артефакты, не так уж велика. Но почему-то в формулировке чувствовался подвох.

— Да понял я, понял, что не вернете, — буркнул маг. — Так как, клятва?

Я кивнул, и мы обменялись клятвами.