Рис. 4.1. Планируемый международный газопровод и линии СПГ для снабжения природным газом Австрии, Италии и Испании. В 1966 г. было еще невозможно предугадать, что Австрия и Италия будут иметь собственные источники газоснабжения.

Источник: Oil and Gas Journal, February 21, 1966, p. 66.

К зиме 1966 г. разработка этих планов достигла стадии «предварительных переговоров» между заинтересованными структурами Алжира, Югославии, Австрии и Чехословакии, однако не было полной ясности относительно того, удастся ли им договориться о цене на газ. Тот факт, что договаривающиеся стороны представляли собой весьма странную компанию, участникам которой ранее никогда не приходилось иметь совместных дел, добавлял ситуации еще большую неопределенность. Однако был еще один фактор, непосредственно определявший энтузиазм, с которым Austria Ferngas вела переговоры и стремилась к созданию международного партнерства: реализация этого плана привела бы к тому, что ÖMV – государственному монополисту – пришлось бы отстаивать свое главенствующее положение в газовой отрасли. Австрия является такой маленькой страной, что, если бы состоялся хотя бы один проект импорта газа, это, наверное, лишило бы перспектив любые другие проекты. Если бы Austria Ferngas удалось осуществить импорт природного газа из Нидерландов или из Алжира, то в итоге ÖMV утратила бы влияние в области импорта газа. Кроме того, эта компания больше не смогла бы осуществлять полный контроль над австрийским рынком природного газа[14].

В ответ на эту угрозу ÖMV разработала стратегию импорта природного газа, которая с точки зрения географической и политической ориентации существенно отличалась от стратегий, представленных региональными компаниями. Поскольку практически вся деятельность ÖMV была сосредоточена в восточной части страны, компания не считала нужным искать возможности сотрудничества с Нидерландами или с Алжиром. Безусловно, благодаря импорту голландского газа компания OÖ Ferngas (с которой у ÖMV были весьма прохладные отношения) заняла бы ключевые позиции в области контроля над поставками газа. А если бы реализовался проект с алжирским газом, то аналогичную роль, скорее всего, стала бы играть компания Steirische Ferngas. В обоих случаях ÖMV рисковала утратить влияние и контроль в этой области.

Гораздо более привлекательной с точки зрения этого государственного монополиста была перспектива сотрудничества с коммунистическим блоком. В этом случае импорт природного газа осуществлялся бы непосредственно через регионы, расположенные в восточной части Австрии – именно там, где ÖMV в основном и занималась добычей газа. Кроме того, такая схема позволила бы компании использовать свой прежний опыт сотрудничества с Чехословакией и Советским Союзом. Сначала ÖMV обратилась к внешнеторговой компании Metalimex, с которой в марте 1966 г. она заключила уникальное соглашение. Главным пунктом договора был «виртуальный» экспорт чешского природного газа с совместно эксплуатируемого газового месторождения Цвендорф. Этот контракт позволил бы ÖMV вести добычу газа, который в двустороннем соглашении о добыче назывался «чешским» газом. Согласно договору, ÖMV увеличила бы размер добычи газа на австрийской стороне границы, а Чехословакия, в свою очередь, в качестве экономической компенсации уменьшила бы свою долю добычи. Кроме определения приемлемой цены на газ у партнеров не возникло никаких серьезных проблем, которые могли бы помешать началу торговли. В частности, не было никакой необходимости в строительстве трансграничного трубопровода. Таким образом, в 1967 г. ÖMV уже могла приступить к импорту природного газа с востока в объеме, который на первом этапе достигал 150 млн кубометров[15].

Что же касается возможного импорта природного газа из СССР, то ÖMV проявила интерес к этому вопросу после того, как в январе 1964 г. СССР и Чехословакия выступили с совместным заявлением о планах строительства газопровода «Братство», который должен был тянуться из Украины в Братиславу. Руководство ÖMV с большим энтузиазмом отнеслось к потенциальной возможности подключения к этому газопроводу. После завершения строительства этой линии главную газовую станцию в Ауэрштале, принадлежащую ÖMV, отделяло бы от совместной советско-чехословацкой газотранспортной системы всего несколько километров. Это был невероятно выгодный вариант. Ходили слухи, что СССР и Чехословакия во время двусторонних переговоров уже рассматривали возможность расширения своей инфраструктуры на Австрию. Так или иначе, но ÖMV в любом случае считала весьма плодотворной перспективу присоединения к планируемой восточноевропейской газовой сети[16].

Вена горячо поддерживала эту идею. В декабре 1964 г. вопрос о подключении Австрии к советско-чехословацкой газовой системе был официально поднят во время двусторонних торговых консультаций между Австрией и СССР. Однако советская сторона полагала, что время для конкретных переговоров еще не пришло, поскольку к этому моменту у нее все еще не было единого мнения по поводу экспортной стратегии. Создавалось впечатление, что весь 1965 год Москва ломала голову над тем, стоит ли ей стремиться к экспорту газа в Австрию, а если да, то на каких условиях[17]. Затем в июне 1966 г. появилась информация о том, что СССР окончательно решил выйти на западноевропейский газовый рынок, но что главным своим партнером считает не столько Австрию, сколько Италию. Вена так и не получила никаких четких сигналов по поводу того, рассматривает ли Москва Австрию в качестве еще одного потенциального рынка. На какое-то время единственным источником импортного газа для Австрии оставался виртуальный импорт из Чехословакии.

Стратегия Рудольфа Лукеша

Решение о национализации ряда областей промышленности, принятое австрийским правительством после войны, коснулось не только нефтегазовой отрасли. В частности, были национализированы и смежные отрасли, относящиеся к природным ресурсам. Управление национализированными отраслями промышленности осуществлялось государственной холдинговой компанией ÖIAG, которая разрешала руководству и наблюдательным советам государственных компаний обмениваться информацией по поводу их деятельности. Это вряд ли было бы возможным, если бы эти компании находились в частной собственности. Благодаря такому положению дел появилась прекрасная возможность для выявления областей взаимных интересов. В качестве одного из лучших примеров такого взаимодействия можно назвать установление тесных связей между компанией ÖMV и государственной австрийской сталелитейной компанией VÖEST.

Национализация австрийской сталелитейной промышленности не вызвала особых сложностей, поскольку все австрийское сталелитейное производство сосредотачивалось в руках одной компании. В 1946 г. правительством был создан концерн «Объединенные австрийские чугуно- и сталелитейные заводы Альпине» (Vereinigte Osterreichische Eisen- und Stahlwerke, VÖEST). Его непосредственным предшественником был существовавший в период нацизма металлургический концерн Reichswerke AG fur Erzbergbau und Eisenhiitten «Hermann Göring». На основе этой компании, которая была зарегистрирована вскоре после гитлеровского аншлюса Австрии в 1938 г., нацистам удалось практически с нуля создать мощную австрийскую сталелитейную промышленность. Штаб-квартира и основные производственные мощности этого концерна располагались в родном городе Гитлера – в Линце.

К