«Лентяи» попятились в разные стороны.

- А можно,  - Вальтер проследил взглядом за Лилькой,  - мне отправиться с нею?

- Сердечные дела,  молодой человек,  будете решать в свободное от работы и учебы время.  У настоящего некроманта не может быть семьи,  поскольку мы все служим одной цели.  У нас одна богиня – Смерть.  А семья – это,  как-никак,  жизнь.  Оставайтесь на месте,  я сказал!

Вальтер уже открыл рот,  чтобы возразить, то почувствовал,  как его локоть сжимают пальцы магистра.

- Молчите,  студиозус фон Майнц,  - шепнул декан.

Юноша скрипнул зубами,  но послушался.

Остальные разбрелись в разные стороны,  быстро растворившись в сумерках за деревьями.  Последние отблески заката догорали за рекой, темнота постепенно захватывала мир.  В низине уже начал клубиться туман.  Где-то прокричала сова.

- Недалеко от часовни – моя башня,  – нарушил молчание мастер Финт.  - На камине шкатулка.  Принесите.

Это распоряжение явно относилось к Вальтеру.  Юноша покосился на своего куратора – как тот смотрит на то,  что его подопечных превращают в слуг типа «подай-принеси»? - но тот и ухом не повел.  Пришлось подчиниться.

- Одна нога здесь,  другая там! – догнал его неприязненный возглас.  Юноша пожал плечами и прибавил шагу.

- Слышала? – Альфред возмущенно вертел головой.  – «Пополам не делится!» «Проходите практику где-нибудь еще!» Да что он себе позволяет,  старый пенек?

- Я – невеста,  – также тихо возмущалась Лилька.  - Да что он себе позволяет?

- Вальтер? Α ты что,  не до сих пор ничего не поняла?

- О чем это ты? - изумилась девушка.

- Ну,  подруга,  ты даешь! – Альфред остановился и всплеснул руками.  - Да веcь курс уже давно знает,  что Вальтер в тебя по уши втрескался! Он же за тобой на цыпочках бегает,  разве что пятки тебе не лижет! Знаешь,  сколько девчонок тебе завидуют? Даже Виктория,  уж на что у нас с нею все нормально, и то ревнует – мол,  Вальтер настоящий рыцарь и романтик, только Лилька стерва бесчувственная!

Девушка уже набрала полную грудь воздуха,  чтобы по достоинству ответить на отповедь,  но вспомнила кое-что и промолчала.  Ох,  правда.  Еще когда она лежала в лечебнице,  Вальтер признался ей в любви и даже предложил выйти замуж.  Она тогда не сказала решительного «нет!»,  промолчала,  вот он и вообразил себе,  невесть что…

Но неужели он все это всерьез? Они же просто друзья.  Правда,  как выяснилось,  лучше друга,  чем Валька,  у нее никогда не будет, и он ей в самом деле нравится… Но как же Виктор Вагнер? Девушка поняла,  что запуталась в своих чувствах.  Кто бы помог разобраться?

Она покосилась на Альфреда.  Нет,  этот точно не поможет.  Они с Валькой не-разлей-вода,  друзья с первого курса.  Εще,  чего доброго,  наябедничает! Эх,  видимо,  как всегда,  придется делать все самой!

- Вальтер рыцарь и романтик? - переспросила она.

- А то нет! – всплеснул руками парень.  - Он из-за тебя с самим Вагнером на дуэли дрался! И в нашу группу перевелся,  чтобы к тебе поближе быть! А ты его не ценишь!

- Я? Я Вальку очень даже ценю,  - заспорила Лилька.  – Οн мой самый большой друг.

- И только друг? Больше никто?

Почувствовав в его словах подвох,  девушка замолчала.  И как-то сразу стало заметно,  что они отошли уже очень далеко вглубь кладбища.

Многие кладбища с течением лет начинают напоминать лес или на худой конец парк.  Люди частенько высаживают над могилами деревья,  так что,  даже не глядя на надгробные камни,  можно сказать,  кто где похоронен.  Над могилами воинов обычно растут дубы,  над могилами женщин – липы или яблони,  незамужние девушки покоятся под березами,  а неженатые парни – под кленами или тополями.  Одинокие,  не создавшие семьи,  удостаиваются елки или какого-нибудь кустарника.  Так что издалека можно отличить старое кладбище от нового – там смыкаются над головой кроны деревьев,  шелестит листва,  а по осени все укрывает густой ковер опавшей листвы.  На таких кладбищах много работы для монахов-«смертников»,  которые обычно живут при храмах Смерти и ухаживают за могилами – они постоянно сгребают опавшую листву,  убирают упавшие сучья,  где-то подрезают кустарники и пропалывают сорняки,  чтобы те не слишком загораживали надгробия.

И сейчас студенты шли по тропинке,  которая вилась между деревьями и торчащими тут и там камнями с поминальными надписями.  Благодаря ночному некромантскому зрению они не боялись споткнуться о камень или налететь на преграду,  но все равно видели плохо – слишком было темно под кронами деревьев.  Мрак немного разгоняли только зеленоватые огоньки над некоторыми могилами.

- Далековато мы забрались,  – сказал Альфред,  отгоняя налетевших комаров.  - Давай,  что ли задание начнем выполнять!

- Ты выполняй,  а я свою часть работы уже сделала,  - дернула плечом Лилька.

- Когда?

- Только что.  Ну,  будешь записывать или так запомнишь?..

- Чего?

- Того! Диктую,  - вздохнула девушка.  – На данном участке находится приблизительно двести восемьдесят шесть захоронений… «Приблизительно» потому,  что нам же не очертили четких границ участка… Из них сто семнадцать групповые – родители с детьми,  супруги,  братья и cестры…Остаточные следы жизнедеятельности отмечаются в тридцати трех могилах из сорока шести свежих… Сорок шесть,  – пояснила она,  - это те,  кто умер и похоронен меньше сорока дней тому назад,  в том числе две – сегодня.  Критический уровень энергии отмечен всего в пяти могилах, из них в двух могилах – ложное захоронение и ещё в трех – существует опасность спонтанного разупокоивания.

Альфред застыл с разинутым ртом.  Лилька выдала информацию без запинки,  словно читала по шпаргалке,  которую от частого повторения выучила наизусть.  Высказавшись,  девушка кокетливо дернула плечиком – мол,  учись,  студент! – и зашагала дальше,  оставив своего спутника ошарашено трясти головой.

Нет,  Αльфред и раньше знал,  что Лилька не такая,  как все – Вальтер не станет связываться с «пустышкой» и глупые девчонки его не привлекают совсем! – но вот уж отличницей Зябликова никогда не была.  Так,  крепкий середнячок,  держащийся в двадцатке успешных только благодаря тому,  что ей иногда помогал тот же Вальтер.  Однако,  чтобы вот так,  с ходу выдать столько информации… положительно,  ее мнимая смерть сказалась на умственных способностях девушки лучшим образом.  Вот