- Γде ты ходила,  дочка? - мать оторвалась от ткацкого станка.

- За травами на кладбище.

- Тебя не видели? - забеспокоилась женщина.

- Нет.  Я осторожно,  по кустам.

- Хорошо.  А то как вспомню,  аж сердце щемит,  - мать прижала руку к груди.

«Там! – мелькнуло у девушки.  - Все-таки ладанка там! Α в ней…» Она придвинулась к матери,  обняла,  ласкаясь и пытаясь незаметно коснуться рукой груди,  чтобы прощупать,  есть ли что-то под одеждой.

- Что ты вспомнишь,  маменька?

- Ничего,  - та мягко высвободилась из рук дочери.  - Все уже прошло и больше не вернется.  Присядь пока,  закончи работу,  а я отцу обед соберу.

Женщина встала,  уступая дочери место за кроснами, и Она,  вздохнув,  уселась.  Ткать ей нравилось,  только вот ноги и плечи потом болели.  Но ничего,  когда она уедет из этого дома,  ей уже больше не придется ни ткать,  ни прясть,  ни ухаживать за скотиной.

На дворе отец матерно заругался на коня и,  судя по звуку,  даже ударил его – значит, тот добрался-таки до нарочно выставленной напоказ корзинки.  Она улыбнулась.  Мелочь,  а приятно.

- Мам,  а ты знаешь,  к нам студенты приехали,  - вдруг,  словно кто-то дернул за язык,  сказала она.

- Кто-кто?

- Студенты из города.  У реки лагерь разбили.

- Студенты? - раздался от двери голос отца.  – Так вот,  значит,  где ты болталась,  паскуда,  вместо того,  чтобы травы собирать? Перед парнями хвостом крутила,  оторва?

- Отец! – успела крикнуть мать.  - За что?

Заметив краем глаза взмах руки,  Она скатилась с табурета,  и удар ремня пришелся по боку и бедру,  а не по спине.

То,  что ей удалось увернуться от удара,  взбесило отца.  Выругавшись,  он снова замахнулся ремнем,  походя отпихнув мать,  которая кинулась было на защиту дочери.

- Стой, тварь!

Но Она не стала ждать,  пока ее настигнет карающая рука отца.  Девушка торопливо взбежала по ступенькам расшатанной лестницы на второй этаж,  сломя голову кинулась в свою комнатку и успела затворить дверь,  накинув крючок на петлю прежде,  чем отец добрался до нее.

Пока он,  отходя,  ругался и колотил в дверь ногами – ломать поостерегся,  все-таки потом ему же и чинить! – Она сидела на полу в уголке,  cжавшись и обхватив колени руками.  Ее била нервная дрожь.  «Чужая! – вертелось в голове.  - Чужая!» - и решимость во что бы то ни стало выбраться отсюда крепла с каждой секундой.

Практика началась с заходом солнца,  когда студенты пришли на кладбище,  где их встретил один из двух старгородских некромантов.

Некромант был стар.  Даже очень стар.  Совершенно седые волосы лежали на плечах,  изборожденное морщинами лицо было мрачным и каким-то отрешенным,  а светлые глаза смотрели до того холодно и пристально,  что все невольно поежились.  Одетый в темный балахон,  он опирался на посох,  но на боку его висел меч,  а на левом плече болталась холщовая сума,  доверху чем-то набитая.

- Пятеро,  - сверкнул он глазами из-под нахмуренных бровей.  - Вот,  значит,  как…

- Пятеро,  - кивнул магистр Вагнер.  – Так получилось…

- Не получается,  – отрезал некромант.  - На двое не делится.  Один лишний.

- Хм,  – декан посмотрел на своих студентов с таким видом,  словно пытался на глаз определить,  кто из них может легче разделиться пополам.  – Но,  тем не менее…

- Один лишний,  - безапелляционно заявил некромант.  – Список!

Магистр Вагнер протянул ему листок пергамента так быстро,  что парни заподозрили неладное.  Так обычно первокурсники дрожат перед первым в жизни экзаменом,  но никак не преподаватель с десятилетним стажем работы!

- Хм,  – некромант изучил фамилии.  - Есть задание.  По парам.  Земниц-Зябликова и Иржинец-Кралов.  Двое направо,  двое налево.

Названные встали по бокам от старика,  переглядываясь и недоуменно пожимая плечами.

- Вам аллея справа,  вам аллея слева,  - некромант махнул рукой с пергаментом.  - Задача – определить процентное соотношение активных могил.  Способ стандартный,  должны знать.  Через час жду с докладом.  Время пошло!

Янко Иржинец и Гжесь Кралов нерешительно двинулись в указанном направлении,  шепотом обсуждая,  что будут делать,  но далеко не отошли,  ожидая,  чем закончится дело.

- Что встали? - чуть повысил голос некромант.  - За работу!

- Мастер… э-э… не расслышал ваше имя,  - подал голос Вальтер.

- Разве я не представился? - некромант обратил сердитый взор на декана.

- Мастер Финт,  – сказал тот.

- Мастер Финт,  а какое задание будет для меня? – поинтересовался юноша.

- Для вас задания нет.  Можете быть свободны.

- Но практика…

- Проходите ее где-нибудь еще! – отрезал некромант и опять смерил декана холодным взглядом.

- Не могу,  - юноша покрепче уперся ногами в землю,  словно его собирались выталкивать отсюда силой.  - Я должен быть здесь.

- Почему? – старик по–прежнему смотрел исключительно на магистра Вагнера.

- Она моя невеста,  - кивнул Вальтер на Лильку.

Девушка подавилась воздухом.  Альфред рядом с нею присвистнул.

- Вот,  значит,  как… Дела,  значит,  сердечные устраиваем,  - нехорошо прищурился мастер Финт.  - А знаете ли вы,  юноша…

- Знаю!

На сей раз воздухом подавился сам декан.  Остальные просто застыли.

- Я знаю все,  что вы можете мне сообщить,  маcтер,  – холодно промолвил Вальтер.  – И в свой черед считаю своим долгом сказать,  что решение мое обдуманное,  взвешенное, и я полностью отдаю себе отчет в том,  какие могут быть последствия моего поступка.

- Вот,  значит,  как,  - повторил старик.  – И как вас зовут,  молодой человек?

- Вальтер-Максимилиан Вернон фон Майнц,  – отчеканил тот,  гордо вскинув голову и как бы случайно коcнувшись левой рукой висевшего на боку меча.

- Фон Майнц,  – повторил старик,  пожевал губами.  - Из каких Майнцев? Валентин фон Майнц вам кто?

Юноша задумался,  припоминая свою родословную.  В роду был только один человек с таким именем.

- Валентин фон Майнц – мой старший брат,  приближенный наследника императорского престола,  - сказал он.  — Но,  если вас интересуют мои предки, то был,  насколько помню,  еще один.  Валентин-Альберт фон Майнц-Норринг – мой двоюродный дядя по отцовской линии.

Он замолчал,  когда старик вперил в него потяжелевший взгляд.

- Ясно,  - протянул тот.  - Что