Я поглядела на логотип на борту.

– До меня только сейчас дошло, что «Лексингтон крафт» принадлежит вашей семье. Я мало знаю о яхтах, но ваши просто красавицы, их часто снимают в кино…

Грант покачал головой.

– Нет, «Крафт» теперь не наша. При продаже мы оставили себе приличный пакет акций, но это уже давно открытое акционерное общество. Дед еще долго оставался у руля, но десять лет назад все-таки вышел на пенсию, убедившись, что в новом руководстве такие же фанатики судостроения, как и он. У них с бабушкой была большая яхта в соседней гавани, но когда у деда диагностировали деменцию, яхту поставили в эллинг… А эта ему особенно дорога, дед любит ее навещать.

Я улыбнулась.

– Я его хорошо понимаю.

Из динамиков запел Фрэнк Синатра, и вскоре дед Гранта вышел на палубу с коробкой сигар в одной руке и зажженной сигарой в другой. Халат у него совсем распахнулся, открыв футболку и белые трусы.

– Дед, ты чего халат не завяжешь?

Дед отдал внуку коробку и указал на меня сигарой.

– Ты похожа на актрису… – Он защелкал пальцами, силясь припомнить. – Как же ее, ну… Ты же поняла? – Щелк, щелк. – Ну та, с большими…

Я думала, что угадала, с большими чем, но старик щелкнул еще пару раз и рявкнул:

– С большими яйцами!

Дед с внуком закатились хохотом. Я не могла понять, чего они так заливаются, но смотреть на них без улыбки было невозможно. Я обратила внимание, что в неформальной обстановке, с искренней улыбкой на лице Грант выглядел совсем другим. Он казался гораздо моложе и не таким грозным.

Грант, все еще смеясь, объяснил мне соль шутки.

– Пару лет назад я возил деда в магазин выбирать новые ботинки. Тогда он только начал терять память. Ему хотелось с супинаторами, но он не мог вспомнить это слово и на весь магазин завопил, что ему нужны туфли с яйцами. – Он утер глаза. – Продавщица долго смеялась, и с тех пор если дед чего-то не может вспомнить, он говорит «яйца». Что-что, а про яйца он помнит железно… И мы с ним всякий раз ржем.

Я боялась рисковать своим сердцем рядом с прежним дерзким, уверенным в себе, красивым Грантом, но то, как он нежен с дедом и как ценит редкие минуты радости, окончательно меня покорило.

Старик все щелкал пальцами, будто его заклинило на какой-то мысли.

– Да на кого ж похожа-то она? Такая высокая… Забыл имя.

– Она похожа на молодую Шарлиз Терон, дед. – Грант некоторое время вглядывался в мое лицо и подмигнул. – Только Айрленд пониже ростом и посимпатичнее.

– Точно, – закивал дед. – Отличные у той актрисы… яйца.

Мне не раз говорили, что я вылитая Шарлиз Терон, но я впервые смутилась до яркого румянца.

Потом мы втроем сидели на задней палубе. Дед Гранта не давал скучать, рассказывая истории о том, как начинал строить яхты, и о своих пробах и ошибках. Поразительно, как хорошо он помнил прошлое, забывая временами имя кого-то из членов своей семьи или где он находится. Вскоре он встал и объявил, что намерен послушать, как мурлычет его малышка.

– Ему нравится слушать рокот мотора, – пояснил Грант, выпустив кольцо сигарного дыма. – Мне кажется, он сюда приходит в основном покурить. Бабушка запретила курить в доме после того, как дед оставил зажженную сигару и от нее загорелся ковер.

– И правильно сделала, ему только курить не хватает. Никогда не понимала этой привычки. Ведь сигарный дым даже не вдыхают! Мне в сигарах чудится некий фаллический символ, который мужчины гордо выставляют напоказ.

Грант оглядел свою сигару и ухмыльнулся:

– Рад, что у меня экстратолстая «Кохиба».

– Нет, ну серьезно, в чем привлекательность сигар?

– Скорее, привлекательность заключается в обстановке, когда хочется закурить сигару. Сидя без сигары в руке, я, наверное, достал бы телефон и листал фотографии или же занялся какими-то делами. А сигара заставляет сидеть ровно и наслаждаться моментом, вспоминать прошедший день и любоваться окружающей красотой. – Его взгляд бродил по моему лицу, явственно теплея. – Сейчас мне есть чем полюбоваться.

Не желая нервничать под его пристальным взглядом, я решила вернуть себе контроль над ситуацией. Грант сидел напротив, держа руку на отлете; я нагнулась и выдернула сигару у него из пальцев.

– Покажите, как это делать, – и я поднесла дымящуюся «раковую палочку» к губам.

Грант приподнял бровь.

– Вы собираетесь курить мою сигару?

– Вам это неприятно?

Двусмысленная улыбка тронула уголки его губ.

– Отнюдь. Смело берите в рот мою «Кохибу».

Я округлила глаза, но по коже пробежала дрожь, хотя никакого ветра не было.

– Прильните к ней губами.

– Ну, прильнула.

– Представьте, что вы сосете из соломинки, только не вдыхайте. Наберите дым в рот, а затем выпустите. В легкие набирать не нужно.

Я сделала, как он учил, – вернее, мне так показалось. Но я нечаянно проглотила немного дыма и закашлялась.

– Я предупреждал – только в рот! – резвился Грант.

– Легко вам говорить! – кашляя, огрызнулась я и протянула сигару обратно.

Некоторое время мы сидели молча. Грант следил за дедом, который возился в моторе на другом конце яхты, а я смотрела по сторонам на другие яхты и гавань.

– Наверное, здесь очень красивые закаты?

– О да.

– Романтичненько. Вы привозите сюда свои «победы», чтобы привести даму в соответствующее настроение?

Грант поднес сигару ко рту и обхватил кончик губами. Я невольно ощутила возбуждение – ведь там только что были мои губы. Он продул сигару раза четыре или пять и вскоре выпустил густое облако белого дыма.

– Если вы имеете в виду девушек, то нет, я не вожу их сюда, чтобы «привести в соответствующее настроение».

– Но отчего же?

Грант пожал плечами.

– Не вожу, и все.

Нас отвлек громкий стук. Грант вскочил, но оказалось, что дед всего лишь отпустил крышку люка.

Старик довольно потер руки.

– Такая же душечка, как в тот день, когда она замурлыкала для меня в первый раз. Но карбюратору не помешает настройка, у тебя сразу возрастет термический КПД…

– Я обо всем позабочусь. Спасибо, дед.

– Ну что, дети, вы готовы ехать? Мне уже пора баиньки.

– Давно готовы. Поедем, как только ты скажешь. – Грант попытался помочь старику сойти по сходням на пристань, но дед только шлепнул внука по руке и молодцевато спустился сам.

Мы с Грантом с улыбкой переглянулись, и я охотно оперлась на предложенную руку. Втроем мы вернулись к ожидавшему лимузину.