Вальтер при встрече подарил ей очаровательный серебряный браслет с изящной гравировкой.

— По правде говоря, я хотел преподнести вам этот скромный сувенир еще тогда, сразу по возвращении. И забыл его дома! Помните, я же говорил — моя вечная рассеянность…

— Какая прелесть! Спасибо! Вы поможете?

Зоя с улыбкой протянула руку, и Вальтер застегнул крохотный замочек на тонком девичьем запястье.

— Его можно надевать даже под ваш халат, он не будет мешать.

Браслет в самом деле сидел идеально. Не натирал, не падал, да и вообще не чувствовался на руке, хотя в первую секунду и показался Зое неожиданно тяжелым.

— Как прошла эта неделя? Вы прекрасно выглядите! Поездка домой была удачной, вы отдохнули?

Зоя еще накануне отъезда в общих чертах написала, почему не смогла принять его приглашение.

— Да, вполне.

Рассказывать подробно почему-то не хотелось. Да и в целом Зоина щемящая жажда выговориться и излить душу как будто бы спала. Впрочем, Вальтер с присущей ему деликатностью не стал допытываться.

— А тот человек со скворцом объяснил, что ему было от вас нужно? Это ведь он вам звонил тогда вечером? Он теперь больше вам доверяет, как врачу?

Вот обсудить странные предположения Антона Рузанова Зое хотелось очень сильно. Тем более с умным и деловым собеседником. Да только Антон взял с нее самое честное и крепкое слово, что она никому ни словечка не скажет даже намеком или в шутку. Тоже, кстати, странно. Говорят же: одна голова хорошо, а две лучше. Тут, правда, вышло бы уже три, но сути это не меняет. «Мы не можем знать, кто именно тут замешан, поэтому нельзя рисковать вообще». Зоя тогда, помнится, ехидно заметила, что вообще-то по этой логике стоило бы подозревать и ее саму. Сказала, и тут же пожалела: Антон глянул на нее чуть ли не с жалостью. Мол, да куда тебе, глупенькая, ты даже из моих объяснений хорошо если половину поняла. Несносный человек! Но тем не менее слово было дано, а давши слово — держись. И Зоя удержалась.

— Д-да… Наверно, не знаю. Мы… обсудили анализы и рацион.

Она заговорила о чем-то другом, расспросила самого Вальтера, как прошли его выходные, и даже пообещала привезти баночку домашнего, собственноручно заготовленного варенья. Вальтер, конечно, охотно согласился.

Как бы там ни было, жизнь определенно налаживалась. С одной стороны.

А с другой — медленно, но верно сводила с ума странными и необъяснимыми загадками.

Во-первых, из головы не шли то ли существующие, то ли несуществующие лисицы. У Зои не было ни малейшего сомнения: Костя совершенно точно понял, о чем она спрашивала. А если понял — значит, видел сам. А если видел — значит, существуют? Не могут же у них с братом в разное время быть общие галлюцинации? С ума, как мудро заметил папа дяди Федора, поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют.

Хорошо, допустим, что они существуют. Откуда они берутся? Кому показываются? Не может быть, чтобы всем — тогда бы кто-нибудь да проговорился. И что им нужно?

Или не им, а ей? Им с Костей встретилась одна и та же лисица или разные? Зое почему-то казалось, что все-таки разные. И после этих встреч были приняты разные по форме, но одинаковые по сути решения.

А ее лисица — почему она так выглядела в последний раз? Почему была такая несчастная, жалкая, облезлая и страшненькая? А вдруг она вообще умрет? Эх, спросить бы Костю, здорова ли его… галлюцинация, но Зое было совершенно ясно, что он не захочет об этом разговаривать.

Зоя думала об этом так часто, что наконец махнула рукой на здравый смысл и разрешила себе поверить во что угодно. В том числе и в существование лисицы с фиолетовым узором, несущей судьбоносные решения.

Но с ее собственной лисицей, похоже, и впрямь творилось что-то неладное. Сколько ни старалась Зоя увидеть ее во сне, лисица больше не являлась, ни больная, ни здоровая. Только однажды девушка проснулась с неясным воспоминанием о следящих за ней издалека янтарных глазах.

Эсмеральда, с которой вроде бы только-только установились хорошие отношения, ни с того, ни с сего вдруг решила продемонстрировать поистине кошачью своенравность. Она то скрывалась целыми днями в каком-то своем темном углу, то залезала по ночам в шкаф и возилась там в ворохе одежды, как будто все лежанки и коврики в доме разом стали недостаточно удобными и мягкими. Наутро Зоя терпеливо отряхивала свитера и юбки, и каждый раз обещала себе купить вечером в хозяйственном магазине замок на липучках. Каждый раз, конечно, забывала. А впрочем, какой смысл в замке на шкафу, если все равно эта шерсть так или иначе проникает повсюду.

Да и вообще Зою порой накрывало странное, тоскливое ощущение бессмысленности всего, что она делает. Нелегкое все-таки время — вторая половина осени.

И как будто мало было поводов для раздумий, так еще и четверги с их ЛИЯРом стали настоящим испытанием для Зоиных нервов. Нет, с самим предметом проблем больше не возникало, но как Аза Магрезовна стала на нее смотреть! Причем Зоя не могла даже внятно сформулировать, как именно. В этом взгляде была какая-то непонятная смесь недоверия, недоумения, подозрительности, а порой — откровенной тревоги, почти страха. Как будто Зоя у всех на глазах начала разговаривать с голосами в голове или ударилась в какое-нибудь сектантство.

Но это еще полбеды. Хуже было то, что сама Зоя невольно начала почти так же смотреть на Азу Магрезовну. Сначала она честно старалась не придавать значения навязчивому ощущению, будто где-то уже встречалась с этой женщиной. Мало ли, какая ерунда ей может показаться! Но постепенно смутное «показалось» сменилось тревожными догадками, которые мало-помалу переросли в уверенность. Не раз и не два Зоя пыталась уговорить себя подойти к Азе и высказать все начистоту, но так и не смогла.

***

— Ты, как всегда, была права. Он в самом деле перезвонил.

— Вот как! Что ж, хоть одна хорошая новость. Что сказал?

— Увы, не знаю. Больше мне ничего не известно. К тому же она, кажется, меня в чем-то подозревает.

— Не только тебя… Но все равно новость хорошая. Она показывает, что мы все правильно предполагали. Направление верное.

— Судя по твоему волнению, хорошие новости на этом закончены.

— Все так заметно?

— На тебе просто лица