дьявола. Одни критики считали, что он не хотел ничего знать об этих спутниках дьявола из-за своей якобы большей образованности, другие думали, что он ничего не знал об изгнании бесов. Теперь мы можем ответить: он читал писания Марка и потому ничего не сообщал об этой битве с царством сатаны, потому что он представляет Господа борющимся с сатаной и его детьми в другом, более полном или, скорее, более абстрактном виде, возможно, также потому, что он чувствовал, какую роль играют демоны в Евангелии. В его Писании, где есть совершенно разные вестники Мессии и Господь с самого начала проповедует о Себе, демоны были лишними, поскольку это угловые проповедники и предатели тайны. При таких обстоятельствах вполне объяснимо и то, что обвинение в том, что Иисус имел дьявола, если четвертый все же выдвинул его, должно было быть применено скорее неправильно или очень сильно ослаблено. В чем состоит эта ошибочность и ослабление, мы доказали в «Критике четвертого Евангелия».

§ 72. Малыши.

Тесная связь между рассказом о споре учеников об их звании и высказываниями Иисуса о Его мессианстве и судьбе, как было показано выше, дает нам право рассмотреть этот рассказ в данном разделе. Внутренне он связан с другим рассказом о благословении детей, и теперь наша задача будет состоять в том, чтобы определить связь между этими двумя рассказами и восстановить первоначальное изложение, особенно для первого рассказа, поскольку в написании Марка мы встречаем много мешающих элементов, которые разрушают точность изложения.

В целом, кажется, что материал, с которым имеют дело оба рассказа, не поддается легкому и охотному представлению. Он слишком мягок и, именно в силу своей мягкости, труден для усвоения; он очень неопределенен и содержит в своем желе тысячу противоречий; он не только нелюдим, но и бесчеловечен. Мы будем кратки, поскольку все эти сюжеты уже решены в наших вышеприведенных исследованиях. Отметим только, что сентиментальное созерцание детства, как только оно становится серьезным, есть посягательство на достоинство разума, на его образование и блага. Именно сырое желание, своеволие, эгоизм в самой отвратительной форме свойственны ребенку. Кто из нас захочет снова стать ребенком и отбросить все то воспитание, которое он приобрел в общении с людьми? А разве ученики, согласно всему тому, что о них до сих пор рассказывают Евангелия, не были настоящими детьми? Не совершили ли они только что настоящую детскую шалость, когда после слов Учителя о Его страданиях не знали ничего другого, как спорить о первенстве? Вместо того чтобы приводить детей в пример, Марку следовало бы сказать: станьте хоть раз разумными людьми! До сих пор вы были лишь малолетними детьми. Дети, станьте мужчинами!

1. Благословение детей.

Сначала мы рассмотрим рассказ о благословении детей, отчасти потому, что он более ясен и впечатляющ — но только относительно, ибо сам по себе он также противоречив и невозможен, — а отчасти потому, что мы должны уже знать его, чтобы иметь возможность решить вопрос о некоторых вставках, которые запутывают первый рассказ.

Один приносит — мы не знаем, как к этому пришли, поскольку люди еще не слышали, что Господь так любит детей, и тем более не можем этого понять, поскольку Господь путешествует по регионам, в которых Он еще не появлялся, — детей, чтобы Иисус мог прикоснуться к ним, т. е., как мы увидим далее, он приносит их Господу. Т. е., как мы увидим далее, но что Лука опускает в конце, а Матфей слишком кратко намекает на это, особенно в связи с подробным вступлением, — он просто говорит: возложил на них руки, чтобы возложить на них руку и благословить их. Приведшие их ученики: почему? могут быть объяснены только в том случае, если они сами уже стали детьми, главной страстью которых является самая непонятная зависть. Увидев это, Иисус возмутился и сказал им: «Пустите малых детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие». Таких, то есть чье Царство Небесное, кто принимает его, как малое дитя, как пишет Лука в ответ на заповедь Марка; Матфей очень несправедливо опустил это более подробное определение.

Бедные маленькие дети! Мы имеем в виду настоящих детей: что они могли делать в смущении, пока Иисус учил больших детей, учеников.

Как им было неловко стоять! Тем более, что то, что Иисус обнимает и благословляет их после этого, вряд ли может компенсировать им тот факт, что они должны служить исключительно средством для того, чтобы Иисус учил больших, взрослых детей. Иисус не говорит о них ни слова, и они должны служить лишь иллюстрацией для больших детей. Кальвин говорит, что выражение «такие» относится как к маленьким, так и к похожим на них; де Ветте идет еще дальше: поскольку «в действии Иисуса неизбежно, что он должен говорить о самих детях, выражение «такие» отсылает к предыдущей теме, к детям». Он действительно возвращается к ним, но сколько еще можно терять время ради таких детских лекций? — Он возвращается к детям таким образом, что они используются лишь как подложка для образного выражения. Дети как были, так и остаются средством, только для того, чтобы Господь употребил образное выражение «малые дети», они были выведены на свет, т. е. только прагматизм Марка вывел их на свет, чтобы заповедь унижения и самоотречения, которая так часто повторяется в этом отрывке и является главной темой, была хоть раз выражена в той форме, что выведение детей дает возможность Господу внушить своим, что только как малые дети можно получить Царство Небесное. Все это крайне заморочено, испорчено, безразлично; это все то, что может быть только противоположностью живой, здоровой и разумной реальности.

Прежде чем мы услышим, как Иисус приказывает самоуничижение в случае спора учеников о ранге, отметим, что позже, когда ученики стали недовольны притязаниями двух Зеведеев, Он снова требует самоуничижения. Здесь, поскольку развитие темы завершено, речь не только более подробна, чем прежде, — противопоставление мирским вельможам и князьям, стремящимся к господству, тщательно проработано, а затем и заповедано: Кто хочет между вами быть большим, будьте слугою; кто хочет быть первым, будь всем слугою, — но теперь говорится и о том, что самоотречение — первейшая обязанность последователей страдающего Мессии: «Ибо Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою в уплату за многих».

2. Спор учеников о чинах.

Если ясно, что все эти