как прежде, а тут — «цаца-цаца», принцесса, «подай то, подай сё»! Я, понимаешь, её уважаю! (так как бывший золотарь в этот момент передвигался по-пластунски, его тирада, скорее всего, предназначалась гравию насыпи): — Но, понимаешь, мы же всё-таки, дружбаны. Кореша! А она меня — в упор не видит!

Азер повернула голову, но сдержала готовое слово, и вместо неё ответил Ильхан:

— А ты не думай. Тебя и взяли как раз потому, что тебя в упор не видно. В некоторых случаях это очень полезное умение, — они доползли до стрелок: — Дэвочки, у мэня крыльэв нэту, чтобы эту штуку дэргать, — перешел он на амальский со своим гортанным акцентом.

Дружественный огонь

…Остановленный у вокзала состав был точной копией того, что подходил к перрону — только без окон. Кляня, на чём свет стоит повстанческие патрули и, обдирая одежды о холодный гравий, маленькая группа прокралась под паровоз, и быстро, без суеты, заготовленным ключом, вскрыла нижний люк. Этому они хорошо научились.

— Я первая — сказала Азер, и еле успела отдёрнуть голову — едва над люком появился её ирокез, как там мелькнуло что-то острое.

— Ну-ка, ещё раз суньтесь, уроды! — раздалось оттуда.

Ильхан огорчённо поцокал языком, и неспешно выдернув чеку, закинул туда гранату. Сразу же из люка появилась рука и поставила её обратно на землю. Хасан и суккубы никогда так быстро не бегали на четвереньках. Один янычар не потерял присутствия духа, а успел ткнуть ятаганом в слишком ловкую руку, и когда она с визгом убралась — отправить на ней «подарок» и прикрыть люк, закрыв ключом до щелчка.

Вверху забухали шаги, и потом рвануло так, что вылетел следующий люк — не успели. Азер ворвалась в тот, выбитый, Ильхан — в первый, в коридоре было темно и дымно, но суккуб и ракшас сориентировались с помощью ночного зрения, и перебили машинистов. Они помогли Хасану и Афсане — если лучница сразу взяла коридор на прицел, на случай появления опасности, то Хасан предпочёл сам стать «опасностью» и, ревя белугой, с автоматом наперевес атаковал незапертую дверь в кабину. Эффект от его стрельбы был скорее психологический — очередь направленная в голову машиниста, кучно ушла в потолок, но несчастному водителю паровоза этого было достаточно — с мокрыми штанами он уже валялся в ногах у захватчиков, моля о пощаде. Афсане за шкирку отвела его в кладовку, облила остатками хатаки, чтобы сидел тихо. Её старшая сестра прокоментировала:

— Ещё и хатака. Горе той девке, что будет стирать его штаны.

Обе соблазнительницы прыснули со смеху. Ракшасы на них неодобрительно посмотрев, переглянулись:

— Дуры, — категорично заключил Хасан.

— Женщины, — прокомментировал и развил его мысль янычар:

— Ты займись пультом, а я буду с ними следить за коридором, — добавил он, вытащив из-за спины мушкет и сошку.

— Ага, — кивнул башибузук и утопал в кабину.

— О, шайтан! — спустя несколько секунд раздалось оттуда.

— Не ори, — попросил Ильхан, уже прильнувший к прицелу.

— Да эти сыны собаки другой пульт нам подсунули!

— Правда? — янычар обернулся.

— Ты смотри, рычаги не круглые, а квадратные!

— На-ка, подержи мушкет, — попросил он башибузука, и уверенно подойдя, переключил тумблеры, как его и учили инженеры: — Это всего лишь рукоятки, балда. Их делают квадратными, делают и круглыми. Вот, и поехали.

Поезд тронулся.

— Вах! — вырвался у Хасана вздох восхищения.

— Надо было обеими ушами слушать-то. Нам же про это говорили…

…Контактный рельс для велитов оказался не преградой — у них даже нашлись специальные мостики, которые они положили на пути, прямо перед подходящим поездом Хасана.

— Ну вот, дождались, — слегка нервно прокомментировал Сакагучи. Принцесса обернулась — второй поезд ещё не набрал скорости, и повстанцы, похоже, не принимали его в расчёт.

— Пассажиры собираются выходить, — сказала Даршани следившая за камерами в остальных вагонах: — Мне открывать двери?

Мацуко недоверчиво рассматривала лобовое стекло кабины.

— Госпожа?

— А, не, заблокируй… — солдаты, прячась в тени бортов поезда, уже подбежали. Поезд Хасана наехал на их мостики и стал их сворачивать, вместе с недостаточно шустрыми повстанцами. Вот теперь пора.

— Все из кабины, быстро! Даршани, заблокируй дверь, будто кто-то там есть! На второй этаж! Готовьте взрывчатку и светомёты!

Они находились на втором этаже поезда, когда замешкавшиеся из-за нежданно нагрянувшего паровоза велиты ворвались в поезд. На первом они должны были встретить только запертые двери и трупы… скоро до них дойдёт, и…

— Брат Ковай, закройте люк на лестницу и встаньте на него!

Монах послушался вовремя — судя по гулкому звуку, неожиданно появившаяся железная дверь, выровняла неровности на какой-то торопливой голове.

— Они там снизу что-то прилепили, госпожа! Железное!

— Магнитная мина, — определил Аравинда: — Топните посильней, может отвалится?

Толстяк послушался, топнул — там действительно, что-то отвалилось, побрякало по ступенькам, задребезжало на твёрдом полу, останавливаясь… и Р-В-А-Н-У-Л-О…

Локомотив качнуло, словно гигантскую колыбель — туда-сюда. Никто не удержался на ногах — Ковая (!) сбросило с люка, этот люк впечатало с усилием в потолок. Сакагучи схватил свою госпожу за плечи и толкнул в боковую дверь. Окна по бортам вспыхнули оранжевым пламенем, облаком на миг охватившим весь поезд, и сразу потухшим. Раздались крики ужаса и паники со стороны пассажирских вагонов. Сдетонировал, похоже, весь боезапас спецназа — за первым взрывом последовала серия нескольких поменьше, выстрелы, треск чего-то горящего, похожих на детские хлопушки. Взвыла сирена, и заработали огнетушители — и это всё одновременно за какую-то секунду, пока принцесса от толчка телохранителя летела в эту коморку. Она приземлилась на пятую точку и встала очень злая:

— Убиваем тех, кто сейчас ворвется, и прыгаем в противоположную сторону!

Секции стеклянной крыши локомотива со стороны вокзала вылетели одновременно. Метеа и Сакагучи взяли на себя по два противника, на остальных — по одному. Гюльдан повела инженеров прочь от схватки, отстреливая наиболее ретивых, заметивших самых ценных бойцов команды. Брату Коваю достался уж совсем несолидный, маленький и хлипкий противник, всего на один взмах его дубины. Зато Маваши отдувался за двоих, его уважили амбалом, еле пролезшим в окно. Кен запутал ему ноги тетивой от лука, а потом так перегнул несчастного борцовским приёмом, что тот сам собой, этой тетивой, натянутой между ног, и перерезал горло. Агира тоже обнажил меч и одним ударом обезоружил влетевшего