Добиться аудиенции ректора оказалось не так-то просто –  особенно для колдуна-недоучки. По сути –  мага вне закона. Даже если он –  официальный посланец от правительницы дружественной страны. Совершать подвиги на поле боя порой куда легче, чем пробиться через заслон из секретарей и заместителей. Увы, приказ Наины Гавриловны Ратмир нарушить никак не мог. Оставалось только сделать невозможное. Вот и сделал.

Теперь благообразные старцы и строгие дамы не менее преклонных лет разглядывали его –  кто с интересом, кто как на докуку пустую. А кто-то явно желал бы вернуться в собственные лаборатории или аудитории –  то ли эксперимент завершить, то ли лекцию дочитать, то ли выспаться наконец.

– Итак, присутствующий здесь молодой человек прибыл из Тридевятого царства… –  слегка дребезжащим голосом начал ректор.

Ратмир слушал вполуха, разглядывая лица вокруг. Да почти никто и не изменился здесь, кажется. Разве что бороды еще длиннее отросли.

Маги сидят на отдельной трибуне. И вот среди них есть и сравнительно молодые лица –  по полвека, не более. Впрочем, таких немного. И маги, конечно, все, как один, признали беглого ученика. Ученика-предателя, на которого возлагали столько надежд. Его учителя, любимые и ненавистные, строгие и снисходительные. Те, на кого он так стремился стать похожим. И на всех до единого лицах застыло неодобрение.

Напрасно Наина Гавриловна выбрала его в посланцы. Ох напрасно…

– Юноша утверждает, что на Тридевятое царство готовится нападение, в связи с чем правительница Наина Гавриловна требует от участников международного договора выполнения союзнических обязательств, а также призывает…

– Какое отношение это имеет к академии? –  первый недовольный голос подала невысокая дама со строгим седым пучком на голове, одетая в болотно-зеленую хламиду. –  Пусть отправляется к градоначальнику.

Аудитория согласно загудела.

Кто же она? Кажется, декан какого-то из естественнонаучных факультетов… Или нет?  Ах да –  факультета управления государством. Законница. Впрочем, какая разница?

Это было ожидаемо.

Испокон веков так сложилось, что именно Республика Однажды, единственная республика на весь белый свет,  была местом заключения всех межгосударственных договоренностей. Именно здесь располагался и международный суд, где решались споры между странами. Хотя сердцем Однажды всегда была Международная академия.

Собственно, республика и состояла-то всего из одного города, нескольких прижавшихся к нему поселков, да еще академического городка. И именно градоначальник Города-у-Моря был здесь верховной властью. Вполне логично, что ему и следовало направлять требования и просьбы по выполнению международных договоров. Конечно, голубя с депешей от правительницы к нему и отправили, как и к прочим главам государств.

Вот только крохотная Республика Однажды вряд ли могла предоставить хоть сколько-то серьезную военную помощь.

Главным достоянием этой страны всегда были ученые и маги. Лучшие маги со всего континента, что только здесь и могли сделать академическую карьеру, и именно здесь у них были лучшие условия для исследований. Ратмир и сам когда-то надеялся остаться…

Академия была своего рода государством в государстве. Всегда нейтральным. Со своим укладом и своей властью. В его дела не вмешивался даже сам градоначальник Города-у-Моря.

– Запросила помощи магов академии…

– Исключено! –  на этот раз выкрик раздался с трибуны чародеев. –  Маги не могут участвовать в военных действиях, неважно, на чьей стороне!

– Правительница Наина, должно быть, забыла о клятве…

– Да она ее и не давала! Недоучка, как и этот…

Теперь маги говорили все одновременно. И смысл их претензий сводился к одному: ни о какой помощи не может быть и речи.

И это все тоже было ожидаемо. Маги, дававшие клятву, и впрямь не способны сами воевать ни с кем. Студенты –  еще могут, но кто им позволит? Да и не дело это –  детей на битву отправлять.

Зато именно маги –  лучшие лекари, а ведь как бы ни повернулось дело, лекари обороняющейся стране будут нужны, как воздух. Они могут спасти сотни жизней. А еще маги могут помочь с зачарованием –  пусть не оружия, так хоть доспехов для войска. Да и множество полезных артефактов они могли бы дать… если бы захотели. И сочли это важным.

Ректор поднял руку, подавая бурлящей аудитории сигнал к тишине, и голоса постепенно начали смолкать. Общий возмущенный гул сменился тихими перешептываниями. Глава академии обвел коллег отеческим взглядом.

– Академия всегда была в стороне от любых конфликтов. Тем не менее, поскольку поступил официальный запрос от главы союзного государства, считаю необходимым поставить вопрос на голосование и направить ответ за подписями всех членов Академического совета…

Ратмир прикрыл глаза. Голосование… это в Однажды любят. Градоначальника здесь тоже так выбирают –  голосуют уважаемые горожане. И в академии решения принимаются так же.

Вот только есть ли в этом хоть какой-то смысл? Что предпочтет увлеченный исследователь –  вернуться к своим опытам или отправиться неведомо куда для долгой, нудной и однообразной работы? Что больше понравится преподавателю –  читать лекции своим студентам или отбирать из них же добровольцев-лекарей для отправки туда, где может быть опасно? Чего захочет дряхлый старец –  вернуться к своим мирным привычным дням или решать чьи-то проблемы, перевернув всю привычную жизнь?

Хоть прямо теперь оборачивайся да улетай, не дожидаясь исхода голосования.

Вот только придется докладывать Наине Гавриловне, что не выполнена задача. Не будет у нее лекарей и артефакторов.

Будто вьяве, увидел колдун-воин перед глазами лицо прекрасной царицы. Хмурое, осунувшееся.

Не может он такого ей доложить.

*

Ночевали в этот раз в поселке. Свою избу богатырям-заступникам сам староста Замшанского уступил, вместе с семьей на время поселившись у родичей. Алевтине, единственной девице в отряде, предложили постель в доме напротив. Однако ужинать она все же предпочта вместе с братьями. Были причины!

Пока юркие старостины дочки – одна другой краше, косами едва не по полу метут! –  тарелки по столу расставляли да глазки богатырям строили, Алька предпочла помалкивать. Подумаешь тоже, крали! Вон старшая так и вздыхает томно, на Михайлу неотрывно глядючи. А тот глаза в стол и за ложку. Средняя, хихикая, с Акмалем перемигивается. Тот скалится в ответ широко, ласково. А младшая и вовсе у стола оступилась, едва тарелку не уронила, да, чтоб не упасть, так клещом и вцепилась в Анжея. А тот и рад стараться! Поддержал девицу, привстал, приобнял… тьфу!

Злющая Алька поспешно отвернулась. Вот… пиявки! И резко откинула за спину свою короткую косу. Так в битве удобнее! А эти… небось только и могут, что спасения ждать!

Обидно почему-то все-таки было. Может, потому что старостины дочки щеголяли в лучших сарафанах –  ясно дело, не чета царевниным былым нарядам! А только уж всяко лучше потрепанной рубахи да штанов мужицких. Плащ да кольчугу Алька, как и все богатыри, в доме сразу стянула.