Вторым метнул свой нож гнилозубый, но не добросил. Его кинжал под дружное ржание, глухо звякнув о стену, упал на камни.

Широколицый в отличие от своего дружка свой кинжал добросил. Спустя несколько мгновений я уже жонглировал восемью клинками. Последний восьмой был гнилозубого. Под колкие шутки своих товарищей он его все-таки добросил со второй попытки. Причем метнул свой нож, стараясь попасть мне в живот, но я, улыбаясь, легко перехватил его.

Выполнив еще два цикла, я резко, один за другим, метнул все ножи в толстую бочку, а затем под ошеломленный вздох соскользнул на землю.

Сорвав овации, я несколько раз поклонился. Громче всех хлопал в ладоши лейтенант. Он напоминал сейчас большого ребенка. Похоже, лейтенант не соврал насчет любви к цирковым трюкам.

— Проезжай! — рыкнул он и хлопнул меня по плечу. — Вот это я понимаю — трюки так трюки. Никогда такого не видел!

— Я тоже впервые вижу такое мастерское исполнение, — услышал я знакомый голос со стороны ворот. — Жаль, что я успел лишь к финалу выступления. Вот бы увидеть его полностью.

Стражники как-то сразу попритихли. Я обернулся. Хех… И эти двое тоже здесь. В воротах стояли бывший лейтенант Западной крепости Броссар и глава каравана работорговцев Ролан Буке. Судя по их взглядам, в этом гриме меня они не узнали.

— Господин капитан, — склонил голову лейтенант.

— Вы должны повторить ваше выступление на приеме барона де Рогана, — игнорируя лейтенанта, обратился ко мне Броссар. — Вам щедро заплатят.

— С огромным удовольствием, господин капитан, — широко улыбаясь, поклонился я. — Называйте время и место.

Аталия. Окрестности столицы. Желтый дворец. Загородная резиденция короля Аталии.

Приемная перед опочивальней его величества Альфонсо V Благочестивого была погружена в густой полумрак, пропитанный запахами чадящего свечного воска, эфирных масел и пота. Богато одетые придворные вельможи, разбившись на группы, сгрудились у стен. Со всех сторон из полутеней доносились шепотки, приглушенные покашливания и шорохи.

Когда массивная дверь, ведущая в спальню, отворялась, приемная погружалась в гнетущую и настороженную тишину. Но как только все присутствующие замечали очередного слугу с тазом воды в руках или пропитанными мочой и кровью простынями, звуки снова оживали.

В такие моменты в образовавшийся просвет было видно широкое ложе, на котором, под взорами своей семьи, доживал последние минуты король Аталии. Королевские целители сделали все возможное, но у всего есть предел. Когда приходит последний час, даже самая сильная магия бессильна.

Герцог Рикардо ди Лоренцо, прозванный в народе Золотым львом, тоже был в приемной. Он, как и все остальные в этом душном помещении, с нетерпением ждал, когда же наконец отправится к праотцам этот слабак и мямля.

В том, что следующим королем Аталии станет принц Адриан, ни у кого не возникало сомнений. Трудно сомневаться в наследнике, которого поддерживает сам Золотой лев и все его легионы.

Звук открываемой двери, что вела в коридор, прервал шепотки в приемной. В проеме появилась худощавая фигура в алом плаще. В воздухе тут же повисло напряжение. Все узнали в новоприбывшем Энцо ди Рива, нового великого магистра ордена Багряного щита.

В последние месяцы внутри ордена произошло много изменений. Внутренний конфликт в совете, тлевший на протяжении многих лет, после ряда поражений в Бергонии вспыхнул с новой силой. Итогом этого противостояния стала смена власти.

Магистр спокойным взглядом обвел присутствующих. Его взор остановился на маршале. Мгновение — и Энцо ди Рива уверенно двинулся в сторону Рикардо ди Лоренцо.

— Ваша светлость, — сдержанно кивнул магистр.

— Ваше превосходительство, — ответил маршал тем же тоном.

Вокруг этих двоих словно по мановению магического пера образовалось пустое пространство.

— Я думал, что все уже кончено, — произнес магистр, кивая на дверь королевской спальни.

— Кажется, кто-то из целителей перестарался, — пожал плечами маршал.

— Идиоты, — хмыкнул Энцо ди Рива, покачав головой. — Сколько ни наполняй старый сосуд драгоценной энергией, она все равно просочится сквозь трещины.

Рикардо стоило труда не расхохотаться. Великий магистр говорил о короле, но то же самое можно было сказать и о Багряных. Несмотря на перестановки внутри ордена и уничтожение особо рьяных сторонников прежней власти, этот сосуд трещал по швам. Нужно отдать должное Энцо и его сторонникам — они выбрали верную стратегию, чтобы сохранить хотя бы часть когда-то могущественной организации.

— Итак, принц согласился? — спросил магистр.

— Да, — кивнул маршал. — Но я приложил много усилий, чтобы убедить его. Ваши братья в свое время сделали все, чтобы его высочество возненавидел любое сотрудничество с орденом.

— Все виновные покараны, — произнес Энцо. — Его высочество может рассчитывать на полную поддержку всех наших братьев. В нынешней ситуации важно помнить, что наш общий враг — на севере. Старое зло прячется под личиной этого бастарда маркграфа де Валье. Демон, вознамерившийся разрушить мир, должен быть уничтожен. И ради этого его высочество может располагать всеми ресурсами ордена. Как вам известно, мы уже начали действовать.

— О да, — кивнул Рикардо. — Вынужден признать, что благодаря проповедям ваших жрецов увеличился приток добровольцев в легионы. Полагаю, тяжелая болезнь герцога ди Спинолы тоже ваших рук дело?

— Он не внял голосу разума, — не стал отрицать магистр. — Нельзя позволить врагу усилиться. Герцог ди Спинола поставил собственный кодекс чести выше блага Аталии. Он собирался перед грядущей войной выплатить огромный выкуп нашему врагу, обеспечив таким образом бастарда золотом, на которое тот мог бы купить наемников и провизию.

Как бы Рикардо ни презирал этого фанатика, он признавал, что действия Багряных крайне эффективны. Более того, для многих происшествие с герцогом ди Спинолой стало предупреждением. Ни один из бывших пленников маркграфа де Валье, несмотря на данную клятву, так и не покинул Аталию. Именно поэтому Рикардо и уговорил Адриана сотрудничать со жрецами. Только боги знают, каких усилий ему это стоило. Пришлось дать слово, что сотрудничество будет временным и по окончании всего орден будет уничтожен.

Внезапно дверь королевской опочивальни отворилась, и на пороге появился главный целитель. Он сделал несколько шагов вперед, обведя собравшихся дворян усталым, но твердым взглядом. В его руках была тонкая белая перчатка — знак, который все мгновенно узнали.

— Ваши светлости, — голос целителя звучал глухо, но четко, — его величество нас покинул. Ни наши знания, ни усилия не смогли удержать его среди живых. Теперь его душа принадлежит вечности.