Помимо того, что Гастон Лафор сам подставился, я уверен, что в первую очередь он был арестован из-за лояльности ко мне. Получалось, что всех бывших членов моего военного совета, постепенно убирали подальше от Бергонии.

По моей информации, граф Гийом де Леваль и его сын, Пьер, сейчас находились где-то на западе Вестонии. Они вместе с опальным герцогом де Клермоном усмиряли тамошних дворян. Туда же отправились Андре де Шатильон со своими всадниками и капитан Самюэль Кронер со своей когортой. Ну, а с капитаном Отчаянных решили поступить немного иначе.

Освобождение Гастона Лафора мне пришлось осуществить инкогнито. Кроме того, я собирался тайком подстраховать его выезд из города. Именно поэтому я продолжал наблюдать за домом Броссара.

Гастон сориентировался довольно быстро. Вскоре я услышал отзвук шагов и негромкий лязг металлических пряжек. В тусклом свете фонаря мелькнул знакомый контур фигуры. Лафор вышел через заднюю дверь в дальнем конце двора, держа под уздцы двух лошадей, груженных пухлыми переметными сумами. Он был уже не в лохмотьях, а в чистеньком капитанском мундире, явно позаимствованном у Броссара.

Бывший лейтенант Западной крепости с последней нашей встречи заметно поправился, так что его капитанский мундир висел на осунувшейся фигуре Гастона мешком.

Лафор казался собранным и сосредоточенным: широкий ремень с мечом на боку, военная выправка, острый взгляд, скользящий по переулку в поисках угрозы.

С каждой минутой я убеждался, что он отлично держит себя в руках, несмотря на плен и издевательства, которые пережил. Я видел, как он склонился к лошадям, дрожащими руками проверяя подпруги, тихонько чертыхаясь — видимо, боль в запястьях давала о себе знать.

Капитан запрыгнул в седло и двинулся по узкой улочке, ведущей к северным воротам. Вряд ли Лафор собирался отправиться в Эрувиль. Думаю, он потом свернет на проселочную дорогу и, объехав город по дуге, двинется в сторону Бергонии. По крайней мере, я бы на его месте так и поступил.

Улицы Брезмона были пустынны, так что капитан беспрепятственно добрался до северных ворот еще до рассвета. Сейчас был ответственный момент. Решить вопрос со стражниками, охранявшими закрытые на ночь ворота. Я уже ждал Гастона у дальнего дома, внимательно наблюдая из тени и готовый в любой момент подстраховать его.

Но моя помощь Лафору не понадобилась. Стражники даже не успели ничего сказать, как капитан командным голосом заставил их замереть перед ним по стойке смирно и, не слезая с лошади, начал им объяснять, как правильно нести караульную службу. Досталось и заспанному сержанту, выскочившему на командирские крики из караулки спустя минуту. В итоге, грозного капитана от греха подальше быстро пропустили через небольшую калитку, расположенную сбоку от ворот, и облегченно выдохнули. Всё. Теперь Гастон сам по себе. Можно возвращаться на постоялый двор.

* * *

О том, что в городе что-то произошло, мы узнали только ближе к обеду. Видимо, слуги Луи де Рогана очнулись только сейчас и, обнаружив трупы своего хозяина, а также его охранников забили тревогу.

Брезмон тут же превратился в разворошенный улей. По улицам забегали взмыленные стражники, пытаясь разыскать следы отряда злоумышленников, которые тайно прибыли в город, чтобы освободить своего главаря, содержавшегося сперва в особняке барона де Рогана, а затем в доме капитана Броссара. Именно такой и была основная версия. Никому даже в голову не могло прийти, что оба вооруженных нападения дело рук одного человека.

К нам на постоялый двор тоже заглядывали, но обошлось без тщательного досмотра. Так вышло, что патрулем командовал наш знакомый лейтенант Брике, который, увидев наши озадаченные и испуганные лица, лишь покачал головой. Труппа мэтра Бризо явно не тянула на вооруженный до зубов отряд головорезов.

— А-а-а, циркачи, — разочарованно протянул он и сплюнул. — Накрылось ваше представление.

— Такое горе, — скорбно произнес мэтр Бризо, прижав руки к груди. — Что же это делается?

Лейтенант взглянул на Бриджитт, по щекам которой текли вполне искренние слезы. Истолковав их по-своему, он успокаивающим тоном произнес:

— Поплачь, милая. Может, Пресветлая заметит твои слезы и позаботиться о душах убиенных.

Я лишь про себя хмыкнул. Очень надеюсь, что этих мерзавцев ждет перерождение в каких-нибудь тараканов или слизней. Да и слезы Бриджитт проливала не из-за Луи де Рогана, а из-за упущенной возможности. Только лейтенанту об этом знать не надо.

— Я вам вот что скажу, — негромко доверительным тоном произнес лейтенант Брике перед тем, как покинуть постоялый двор. — В ближайший месяц вам в Брезмоне вряд ли найдется работенка. Так что я бы на вашем месте надолго в городе не задерживался. Тем более, что очень скоро сюда прибудут королевские дознаватели… Душегубы, что барона и его людей прирезали, уже давно из города сбежали, но ищейкам короля на то плевать. Они же душегубов тех обязательно в Брезмоне искать будут. И, поверьте моему слову, обязательно найдут.

— Мы вас поняли, господин лейтенант, — опередил я мэтра Бризо. — Завтра же с утра отправимся в путь.

— Вот и правильно, циркач, — по-доброму улыбнулся лейтенант и невзначай добавил, переступая порог: — Я завтра на северных воротах буду дежурить.

Я молча кивнул ему в ответ, давая понять, что намек понял. Если хотим завтра без проблем выбраться из города, на выезде надо будет поделиться с лейтенантом и его людьми частью щедрого аванса, полученного за не состоявшееся выступление.

* * *

Я ненадолго остановился на вершине невысокого холма. Передо мной открылась завораживающая панорама вечернего Эрувиля. Закатное солнце еще теплилось на горизонте, отбрасывая на столицу оранжево-розовые блики.

Ниже темнели крыши Старого города: кривые улочки, словно нити, оплетали массивные каменные постройки, а узкие башенки и шпили храмов торчали будто заостренные копья.

Чуть дальше, на другом берегу Леги, раскинулась Новая столица. В реке отражались мерцающие огни, горевшие в окнах дворцов и замков. Даже здесь, на холме я слышал приглушенный гул вечернего города.

Я ощутил, как вечерний ветерок треплет волосы. В нос ударил знакомый удушливый речной аромат. Внизу, посреди подсвеченных закатом башен и широких стен, билось сердце всей Вестонии. И мне предстояло снова погрузиться в суету этого древнего и опасного города.

На въезде в столицу особых проблем не было. Не считая, конечно, драконовских пошлин, которые заметно подросли за последнее время, но таковы правила игры. Тем более, что скоро должны были начаться празднества в честь выздоровления короля, на которые тратились баснословные суммы денег. Казначею его величества надо было как-то восполнять огромные потери.

Проезжая через ворота, я заметил двоих коллег Сусанны Марино.