– Во дворе, – словно и не слыша его, продолжил сильнейший теург страны, – вас ожидает карета. Будьте благоразумны и сами сядьте в неё. Или вас вынесут отсюда.

Молодые люди поднялись, следуя к выходу. Внезапно Серый схватил за руку Весю и притянул к себе, вперившись в её глаза страшным взором. Матвей бросился на защиту, но стоило начальнику Тайной канцелярии только глянуть на него, барон свалился безвольной куклой. Будаев с помощью лакея дотащил тело друга до кареты, бледный, словно за ним пожаловала смерть. О Весе он и не заикнулся, мудро рассудив, что ему нечего противопоставить теургу.

Экипаж тронулся, увозя незадачливых заговорщиков. Чуть позже из дома вышел Серый, осторожно неся бесчувственную Весю. Он сел на лошадь, бережно принял девушку из рук лакея, устраивая перед собой и прижав её к груди, тронул поводья.

Глава 13

Цесаревич

Павел подъезжал к охотничьему домику уже в сумерках. Хотя домиком назвать его можно было с большой натяжкой. Когда один из его предков облюбовал эти леса для охоты и велел выстроить здесь жилище на те дни, что государь мог посвятить отдыху.

Вскоре на большой поляне, расчищенной от густого ельника, красовался высокий терем. Рядом с ним была конюшня и псарня. Со временем сруб потемнел, но это только придало ему больше очарования. Павел с детства любил бывать здесь и знал каждую тропку в окрестных лесах.

Сейчас его неприятно удивила и насторожила тишина, царящая во дворе. Не слышно людского говора, ржания лошадей, заливистого лая собак. Что могло произойти за его отсутствие?

Терзаемый самыми дурными предчувствиями, цесаревич взбежал на крыльцо и открыл дверь в тёмные сени. Прошёл в гостиную, которая служила по совместительству и столовой. На окне догорал огарок свечи, оплакивая свою кончину горячими слезами. Старый егерь Никифор убирал остатки роскошного пиршества, что-то ворча под нос.

– Дядька, где все?

Никифор обернулся и побледнел:

– Ваше Высочество? Это вы?

– Конечно, я, – растерялся Павел, – а ты кого ждал?

Старик несколько минут ловил ртом воздух:

– Так ведь пропали вы, говорят. А вы вот он, – забормотал Никифор, – живёхонек.

– Толком объясни, что здесь произошло, – терял терпение цесаревич.

– А покреститесь, – дед недоверчиво прищурился и взял свечу в руки.

– Ты, старый, забыл, с кем разговариваешь? – Опешил от такой дерзости Павел.

Никифор поклонился, насколько позволяла больная спина:

– Не забыл, батюшка, только всё одно, покреститесь. Бесовщина, прямо сказать, творится здесь.

Павел усмехнулся, достал свой нательный крестик, показал его старику и размашисто перекрестился:

– Доволен? Теперь сказывай.

– Не серчайте, Вашество, – Никифор поставил свечу обратно, и сам плюхнулся на скамью, – дела, говорю же, нечистые творятся. Так вы же сегодня с утра на охоту уехали, вернулись, а потом, глядь и нет вас. И эти, со страшными глазами, ну туда-сюда рыскать. Ваших друзей князя Будаева и барона Заварицкого в карете закрытой отправили. Остальные сами, как проспались, бежать кинулись. А вас как будто и не было.

Желая успокоить старика, Павел присел с ним рядом:

– Что ты мелешь, какая нечисть. Отлучиться мне нужно было. Наверное, отцу срочно понадобился, вот и отправил за мной людей.

– Да? – Недоверчиво глянул старик, – как скажете, Ваше Высочество. Только Тайную канцелярию просто так не посылают. Я же не первый годок на свете живу. Повидал всякого.

– Что ещё было, говори.

– Так, всё, – старик призадумался, – этих в карету, другие – сами. А, молодой тут был с вами, тихонький такой малец. Его лично один из этих, страшных, забрал и увёз с собой на лошади. Больше и ничего. Все разбежались, один я и остался.

Павел похолодел, выходит, Дмитрий и Матвей под арестом, а что с Весей. Где она? Его побег сойдёт с рук именитым друзьям, а вот девушке может не поздоровиться. Угрызения совести мелкими зубками впились в сердце и душу. Любовный пыл затмил рассудок. А теперь надо выручать друзей из беды. Александра не простит ему, если с Весей что-нибудь случится.

– Поеду я, – поднялся цесаревич.

– Может проводить вас, а то, не ровён час, опять пропадёте, – забеспокоился Никифор, – потом с меня три шкуры спустят. Мол, не уберёг наследника.

– Не переживай, – остановил его Павел, – останься здесь.

Старик не стал спорить, только проводил его странным взглядом, крестя вслед.

Цесаревич пришпорил коня, на лесных тропках опасна быстрая езда, только сейчас время играет против него. Скоро показались огни столицы, не прошло и получаса, как Павел въехал в ворота Летнего дворца. Кинув поводья слуге, взбежал по ступенькам и направился в покои отца.

– Павел, – встрепенулась на звук открывающейся двери императрица, – сынок, где ты был?

Император, нахмурив брови, молча следил за цесаревичем.

– Я потом всё объясню, матушка. Где Дмитрий и Матвей? – Обратился он уже к монарху.

– Анна, голубушка, прошу тебя, оставь нас, – ласково сказал Михаил Романович жене, – нам предстоит серьёзный разговор.

Растерянная Анна Александровна, обняв сына, вышла за дверь.

Улыбка тотчас исчезла с лица государя, голос стал тише, но оттого только страшнее:

– Потрудись объяснить, что всё это значит? Что за игры вы затеяли?

Павел, растерявшись поначалу, взял себя в руки:

– Отец, ты ведь тоже был молодым. Не суди строго. Всего лишь мимолётная интрижка с красавицей фрейлиной. Не могу же я ухаживать за дамой при своей невесте?

– Павел! – Михаил Романович громыхнул кулаком по столу, – ты – наследник престола! Исчезнуть на четыре дня! – Глаза отца нехорошо сузились, – а если это шпионка Речи?

– Брось, – цесаревич собрал всю свою невозмутимость, – да ты её знаешь.

– И кто же эта фея?

– Отец, разве не положено мужчине держать имя своей пассии втайне?

– Не играй со мной, мальчик, – голос отца стал тихим и угрожающим, – ты был у неё?

– У кого? – Павел надеялся, что выглядит вполне искренно.

– У одной небезызвестной нам графини.

– Нет. Всё, что происходит, становится известно тебе. Соглядатаи давно бы доложили, – нахмурился цесаревич.

Тщеславие… Сколько умных и проницательных людей и даже магов попало в его сети…

Император гордо вздёрнул голову:

– Я знаю всё, что происходит в моей стране. И за её пределами тоже.

Павел чуть заметно улыбнулся:

– Об этом и говорю. Не будь строг к Дмитрию и Матвею. Они всего лишь подчинились моему приказу.

– Мальчишки, – бросил отец, – учти, больше я подобного не потерплю. И скажи спасибо, что не отдал их в руки Тайной канцелярии. К твоему счастью, ваши истории совпали.

Цесаревич замялся, теперь предстояло самое важное:

– С нами был ещё один. Помощник князя Соколинского. Где он?

– Ах, этот, – Михаил Романович сел в кресло, – объясни, как тебе удалось скрывать теурга