не проходить мимо лежащего в кустах человека с проломленной головой. Или тотчас по обнаружении раненого вернуться домой в свою квартиру и забыть об увиденном. Павел Егорович же поступил как истинный советский человек, неравнодушный к чужой беде. Побольше бы таких… Так, наверное, подумал старший наряда милиции, прощаясь с опрошенным пенсионером. А дальше раненого отвезли в больницу, милиционеры уехали в свое отделение, а Павел Егорович отправился домой — совершать еженощную прогулку как-то расхотелось.

Придя домой, Скорохватов выпил чая, раздумывая о случившемся, после чего прилег на диван и… крепко уснул. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

* * *

Начальник отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления милиции майор Виталий Щелкунов узнал о покушении на Валентина Рожнова утром следующего дня. Тотчас ринулся в больницу, куда поместили сотрудника. Но, к большому разочарованию, в палату его не пустили.

— Пациент без сознания, — заявил врач, закрыв собою дверь. — Сейчас он все равно ничего не скажет.

— А когда он придет в себя и с ним можно будет поговорить? — поинтересовался у врача майор Щелкунов. На что получил исчерпывающий ответ:

— Этого никто не знает…

По факту нападения на сотрудника милиции Рожнова было заведено уголовное дело, но Виталию Викторовичу и так было ясно — оно было связано с его расследованием по «делу Кочемасова». Но поскольку поговорить с Рожновым не представлялось возможным, а времени терять не хотелось, то Щелкунову ничего не оставалось, как произвести собственные оперативно-разыскные мероприятия, начав их, по сути, с самого начала. Подобное случилось не впервые: практически сначала приходилось вести многие уголовные дела, которые передавались в отдел по борьбе с бандитизмом городского Управления милиции из разных городских отделений. Конечно, наработки оперативников и следователей из городских отделений милиции Виталий Викторович никогда не игнорировал, однако предпочитал сам опрашивать свидетелей, показания которых уже находились в деле, — живое общение всегда полезней, нежели бумажка, лежащая в папке. Кроме того, допрашиваемые вторично могли вспомнить нечто такое — а так неоднократно случалось, — что забыли рассказать, когда их впервые допрашивали. Память ведь такая штука: чтобы вспомнить что-то нужное, ее приходится напрягать.

Итак, что мы имеем: гражданин Кочемасов, бывший студент самолетостроительного факультета Авиационного института, и бывший инженер-испытатель оборонного завода, а в последнее время рядовой чертежник захудалого конструкторского бюро, был случайно сбит (в том, что случайно — сомнений не имелось) автомобилем марки «Хорьх». Принадлежит автомобиль отставному подполковнику-орденоносцу Клементию Осиповичу Филенкову, заподозрить которого в умышленности наезда на гражданина Кочемасова не имеется никаких оснований. Эдуард Кочемасов попал под колеса автомобиля, когда по неизвестным причинам пытался убежать от старшего оперуполномоченного Рожнова, заприметив, что тот следит за ним. Причем автомобиль Филенкова на дороге был один. Больше никаких автомобилей, мотоциклов, велосипедов или какого-то гужевого вида транспорта на дороге не имелось вовсе. И надо же так распорядиться судьбе, что Кочемасов выбежал на дорогу в тот самый момент, как по ней в совершенном одиночестве ехал тот самый злополучный трофейный «Хорьх».

На погибшем была хорошая дорогая одежда, а в карманах брюк лежала приличная сумма денег — пять тысяч рублей. И было понятно, что заинтересовало Валентина Рожнова: почему Кочемасов, заметив за собой слежку, побежал от Рожнова сломя голову, и откуда у рядового чертежника столь дорогая одежда и пять тысяч рублей в кармане. Плюс обыкновение ужинать в дорогом ресторане при гостинице «Столица», от которой он недалеко проживал.

Из записей, что имелись по этому делу у Вали Рожнова, Виталий Викторович узнал, что старший оперуполномоченный успел допросить нескольких бывших студентов, что учились в одной группе с Эдуардом Кочемасовым. И некоторым допрошенным бывшим студентам Авиационного института, судя по всему, не понравилось и даже насторожило то, что к ним был проявлен интерес оперативного работника милиции. Сам собой напрашивался вопрос: откуда такая настороженность?

Также из записей Валентина Рожнова майор Щелкунов понял, что эту компанию, в которую входили Эдуард Кочемасов, Николай Кондратьев, Валерий Федынцев, Тимур Бекетов, Василий Кудряшов и Нинель Яковлева, что-то связывало помимо каких-то общих интересов и учебы в одной группе. Что-то произошло, когда они были еще студентами Авиационного института. И главным действующим лицом в этой компании и ее заводилой был Николай Кондратьев…

Опытный начальник отдела по борьбе с бандитизмом майор Щелкунов, конечно, приметил, что оперативно-разыскные действия капитана Рожнова были, к сожалению, неполными, со значительными имеющимися пробелами, которые никогда бы не допустил опытный розыскник или следователь. К примеру, не посетил место работы Кочемасова, не поговорил с начальством и людьми, более или менее близко его знавшими. Не попытался отыскать женщину или женщин, с которыми Эдуард Кочемасов встречался последние три года своей жизни. А может, Вале Рожнову не хватило времени, и он просто не успел провести все эти необходимые действия. Так или иначе Виталий Викторович решил восполнить пробелы, допущенные Рожновым. И первым делом направился в конструкторское бюро, в котором работал Эдуард Кочемасов.

Начальником конструкторского бюро оказался бывший офицер, фронтовик Зиновий Арутюнович Гванелия, с которым Виталий Викторович сразу нашел общий язык, как это обычно и случается с людьми, вдоволь нанюхавшимися пороха и близко видевшими смерть.

После ряда формальных вопросов майор Щелкунов спросил, что Зиновий Арутюнович как непосредственный начальник Эдуарда Кочемасова может сказать о своем подчиненном. На что Гванелия, немного подумав, неожиданно ответил:

— А ничего.

— Ни хорошего и ни плохого? Как это так? — удивился Виталий Викторович такому неожиданному ответу. В конструкторском бюро Кочемасов работал три года или около того, и чтобы за такой период времени никак не раскрыться — это надо было сильно постараться.

— А вот так, — посмотрел на майора милиции начальник конструкторского бюро. — Столько времени с ним проработал, а раскусить его, увы, не сумел. Вроде парень умный. С высшим техническим образованием. А вот работал простым чертежником в рядовом кабэ. И ведь к повышению никакому не стремился. А ведь у него была возможность продвинуться, и не однажды. Кочемасов мог бы почти в три раза больше зарабатывать, устройся он даже простым инженером… Прояви свои способности, докажи, что ты умеешь! Вот этого я не понимаю, — немного помолчав, снова посмотрел на Виталия Викторовича Гванелия. — Ни к чему не стремиться и довольствоваться тем малым, это ведь удел слабых или стариков. Ни тем ни другим Кочемасов не являлся…

— Получается, что деньги и хорошая должность ему не особо были и нужны, — сделал заключение майор Щелкунов, хотя с доводами начальника конструкторского бюро был, в общем-то, согласен.

— Может, оно и действительно так, — согласился Зиновий Арутюнович, хотя — и это было видно — остался при