— Ну… это, — замялся Николай Кондратьев. — С дороги его убрать. Пока не докопался до всего.

— Ты что, предлагаешь мне этого мусора, что ли, замочить? — резко поднялся со стула Тимур Бекетов. — Снова в блудняк[25] хочешь меня втянуть? Решай свои вопросы самостоятельно! Уже не мальчик! Вырос давно!

Высказавшись, Бек отодвинул ногой стул и, отдернув штору, вышел из кабинета. Кондратьев, посидев еще какое-то время, словно что-то для себя решая, затем тоже поднялся и, кинув на стол несколько скомканных купюр, решительно вышел из кабинета.

Глава 10. Покушение на старшего оперуполномоченного

Телефон зазвонил почти сразу, как только Рожнов вошел в свою квартиру. Телефонная связь появилась у Валентина не так давно: с того самого момента, когда он получил должность старшего оперуполномоченного и был переведен из городского отделения милиции в отдел по борьбе с бандитизмом городского Управления МВД. До этого, если оперуполномоченный Рожнов был экстренно нужен, за ним посылали милиционера, а теперь было достаточно звонка, чтобы вызвать его на место происшествия или в Управление. Подобное же случалось довольно часто. Вот и теперь, в восьмом часу вечера, этот звонок, скорее всего, означал, что он снова понадобился кому-то из начальства. На этот раз Валентин ошибся. Когда он поднял трубку, незнакомый мужской голос поинтересовался:

— Рожнов?

— Он самый, — ответил опер.

— Вы интересовались, что связывает Кондратьева, Федынцева, Бекетова и Яковлеву, верно? — произнес мужской голос. — Так вот: если хотите это узнать, приходите в полночь к фонтану, что в парке «Черное озеро». Приходите один, иначе у нас разговор не получится…

Валентин открыл было рот, чтобы спросить, кто звонит, но на том конце провода спешно положили трубку. Ситуация представлялась довольно щекотливой. Основательно взвесив все «за» и «против», старший оперуполномоченный решил, что ему ничего не остается, как принять приглашение и подойти в назначенное время на указанное место. Говорить кому-то о поступившем звонке Рожнов посчитал ненужным. Не будут же его убивать, в самом деле! Хотя бдительность тоже никто не отменял.

Где-то без десяти двенадцать Валентин Рожнов вошел в парк со стороны Первого дома Горсовета, потому как оттуда было ближе к фонтану. Спустившись к парку на несколько ступенек, старший оперуполномоченный не приметил, как следом за ним скользнула темная, подсвеченная уличными фонарями фигура и стала неслышно двигаться следом. Все же Рожнов что-то почувствовал и, приостановившись, оглянулся. И тут же получил сильнейший удар по голове, после чего рухнул на каменные ступени…

* * *

Павел Егорович Скорохватов, персональный пенсионер местного значения, вот уже два года страдал бессонницей. Засыпал только под самое утро, когда начинал брезжить рассвет, да и то если перед этим совершал длительные прогулки по улице (не менее часа). Уже долгое время Павел Егорович проживал в одиночестве и, чтобы хоть как-то скоротать время, завел себе еще в тридцать шестом году гладкошерстную немецкую таксу черно-подпалого окраса, с которой и совершал свои ночные неторопливые променады.

Вот и сегодня, покряхтывая, он сошел с четвертого этажа Первого дома Горсовета и отправился в дальнюю прогулку. Гулял он обычно по аллеям черноозерского парка, благо, что от дома он находился в нескольких шагах, — спустился по широкой каменной лестнице, и ты уже в городском парке.

Дотопав до каменной лестницы — парк «Черное озеро» лет двести назад был настоящим озером, которое в народе звалось «Черным» из-за темного цвета воды, — Павел Егорович начал потихоньку спускаться по выщербленным ступеням, и тут его такса несколько раз тявкнула и дернула поводок. Это было крайне неожиданно, поскольку Жулька — так звали таксу, — войдя в преклонный возраст, вообще не подавала голос. Ни по каким причинам, включая позывы голода и острое желание справить нужду. Пенсионер Скорохватов даже подзабыл, какой он у Жульки этот самый голос. А тут безумолчное: «Тяв-тяв!..» Да еще стала рваться куда-то вбок, сильно натягивая поводок.

Такое неожиданное поведение пожилой таксы озадачило Павла Егоровича. Сойдя на небольшую площадку посередине лестницы, Скорохватов неспешно последовал за Жулькой и через несколько шагов обнаружил справа от лестницы в густых кустах лежащего навзничь человека. Лоб и волосы его были в крови, что указывало на имеющуюся открытую травму головы. Поскольку Скорохватов сорок с хвостиком лет занимался научной медициной, то с ходу определил, что лежащий в кустах человек еще жив, а поскольку подает видимые признаки жизни, то определенно нуждается в неотложной медицинской помощи. Поэтому пенсионер местного значения развернулся и насколько мог быстро потопал домой. Задохнувшись от спешного восхождения на четвертый этаж, Павел Егорович подошел к телефону и вызвал скорую помощь и милицию. После чего направился к «Черному озеру, чтобы по приезде милицейского наряда дать соответствующие объяснения, поскольку гражданином был добропорядочным и, безусловно, законопослушным.

Скорая помощь и милиция приехали почти одновременно. Покуда медики оказывали первую помощь раненому человеку, Павел Егорович обстоятельно давал объяснения старшему наряда милиции.

— Знаете, я бессонницей страдаю. Не усну, пока не прогуляюсь часик с собакой. Вот и в этот раз вышел на обычную ночную прогулку и обнаружил лежащего в кустах человека с разбитой головой. Вернее, первой обнаружила его моя такса Жулька, после чего лаем подала знак.

— А вы рядом с раненым никого поблизости не приметили? — поинтересовался старший наряда.

— Нет, не приметил, — ответил Павел Егорович.

— А шли вы откуда? — спросил милиционер. — От парка или, наоборот. в парк?

— Сверху по лестнице в парк спускался, — пояснил Павел Егорович.

— Навстречу вам никто не попался? — задал новый вопрос старший наряда милиции.

— По выходе из дома я вообще никого не встретил и никого из прохожих не видел, — твердо произнес пенсионер и для убедительности вышесказанного проговорил: — Ночь ведь на дворе. Темень…

Это была чистая правда. Если бы не два фонаря — возле дома и недалеко от фонтана в парке, — то вряд ли можно было разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки — на небе не было ни единой звезды, а сам небосвод выдался чернильного цвета, будто на него вылили все чернила, что имелись в наличии в городе.

Милиционерам Скорохватов более ничего, что хоть как-то могло бы помочь в расследовании покушения на жизнь неизвестного на данный момент человека, сообщить не смог. Старший из милиционеров, что допрашивал Павла Егоровича, немного опечалился, что свидетель никого с обнаруженным сильно побитым человеком или поблизости его не видел, но все же поблагодарил за содействие, кажется, вполне искренне. Пенсионер Скорохватов ведь мог попросту пройти мимо, совершить свою еженощную прогулку и вернуться домой каким-нибудь другим путем, чтобы