– Положись на Арджента. Он заботился о коллекции миссис Эими и будет служить тебе камердинером. – Подойдя к инкрустированной драгоценными камнями шкатулке с украшениями для волос, Санса уточнила: – Он разбирается в слоях, узлах и прическах.

Цумико неуверенно выдвинула ящик, в котором оказалась уйма вышитых накидок всех цветов радуги.

– Зачем одному человеку так много? – пробормотала она. – Здесь, наверное, сотни предметов.

– И некоторым из них сотни лет. Миссис Эими унаследовала их, как и ты, от прошлых поколений женщин Хадзимэ.

Музей прежних хозяек.

– Разве это не означает, что у Арджента с этими вещами связаны плохие воспоминания?

– Он никогда не жаловался.

– А стал бы? – спросила Цумико.

Санса опустила голову:

– Нет. Пусть он сам решит. Это лучшее, что ты можешь ему предложить.

Цумико кивнула. Выдвинув вперед несколько вешалок с кимоно, Санса предупредила:

– Я знаю, какие недавно носила госпожа Эими. Вот они, их не надевай. Как только Арджент оправится, подскажет тебе самые удачные сочетания слоев и аксессуаров.

– Хорошо. – Цумико провела пальцем по рукаву бледно-зеленого оттенка. – Ума не приложу, с чего начать.

– У тебя есть любимый цвет?

– Я… не очень разборчива.

Санса рассмеялась, вытащила коралловое кимоно и накинула на плечо хозяйки.

– Вкус можно и развить, не так ли? Особенно если мужчина отмечает, что ты облачилась в его любимые тона.

– Поэтому ты ходишь в зеленом?

– В школе моя подруга из димитиблестов клялась, что так я притягиваю к себе внимание Майкла, – тихо хмыкнув, призналась Санса. – Похоже, не врала.

– Вы учились в школе наблюдателей?

– В Академии Ингресс.

– И тебе приходилось запоминать такие вещи – этикет и международные обычаи?

– Как для стран, так и для кланов, но у нас свои особенности. – Санса водрузила кимоно, разрисованное красными кленовыми листьями, на одну из подставок, расправила складки. – Наблюдатели – это народ без границ, выходцы отовсюду и ниоткуда.

– Каково было в Академии?

Санса выпрямилась и расправила затекшие плечи.

– Много учителей из разных мест. Приглашенные лекторы из числа амарантов. Много книг и записей. Много тренировок по чтению языка тела и принятым манерам. Как боец, я изучила оружие, боевые стили, стратегию.

Ничего похожего на уроки Цумико в Святой Мидори. Может, ей когда-нибудь разрешат посетить эту академию?

– Там учатся ваши дети?

– Да-да. Дарье шестнадцать. Она страж.

– Папина дочка?

– О да. Наш сын Тимур – такой же, как я, мои братья и моя мама. В нашу сильную породу.

– Боец?

– Целиком и полностью, – гордо заверила Санса. – Айла у нас миротворица. Ей всего восемь, а она уже прирожденный дипломат. Но малышка Анника получилась ярче всех. Потому ее так рано и забрали. И поэтому поощрили нас продолжить расширять семью.

– Вы с Майклом отличная пара, – скромно отметила Цумико.

Кухарка коснулась своего живота:

– Все родители-наблюдатели надеются, что их дети унаследуют сильные сердца и яркие души. Может, на сей раз у нас получится маяк.

– Майкл сказал, твой малыш появится в наше отсутствие.

– Да. И хорошо. Роды нервируют Арджента.

– Ему не нравятся дети?

Санса присела у сундука, полного обувных коробок.

– Однажды он попытался объяснить. Как в теле зарождается новая жизнь, как дух разделяется надвое. Амаранты ощущают то, что невидимо нашему глазу. Но вообще он просто очень чувствительный. Переживает, когда мне больно, – тихонько прибавила Санса.

– А как реагирует Гинкго?

– О, он настоящий любящий дядя. Отличный помощник. – Санса рассмеялась: – Из нашего садовника получается прекрасная няня.

– Потому что лисы любят гнездиться.

Санса кивнула:

– И потому что дети для них – сокровище. Амаранты больше не размножаются, как люди, поэтому каждую новую жизнь воспринимают как драгоценность.

Цумико обдумала услышанное, а затем спросила:

– Разве не получается тогда, что и Гинкго дорог Ардженту?

– Конечно.

– Тогда почему Гинкго думает, что отец его ненавидит?

Повернувшись к хозяйке, Санса внимательно посмотрела на нее:

– А почему ты думаешь, будто Арджент ненавидит тебя?

– Он сам так говорит.

Санса лишь отмахнулась:

– Когда дело касается лис, надо смотреть не на слова.

– И на что мне тогда смотреть? – уточнила озадаченная Цумико.

– Лисы не зря прячут свои хвосты. По ним и определяй.

Глава 29

Клановые гербы

Прежде чем вернуть хозяйку Ардженту, Санса настояла, чтобы Цумико посвятила время себе – размялась, выкупалась, поела. Девушка поддалась напору Сансы и, с еще мокрыми после мытья волосами, принялась за тарелку дымящегося супа, пока кухарка рылась в своем запасе восстанавливающих чаев.

Гинкго прошаркал на кухню с книгой под мышкой.

– Папа меня выгнал. Майкл его моет.

– Арджент идет на поправку. – Санса наполнила глиняный чайник кипятком и положила две большие ложки смеси из сухих листьев и веток. Поставив на поднос с чаем приземистую металлическую жестяную банку и зеленую стеклянную бутылку, она пояснила: – Пойду дам ему последнюю дозу хаддлбада, – и вышла.

Налив себе настою из чайника на дальней конфорке, Гинкго отошел в другой конец комнаты, где в эркере стоял диван. Растянувшись на потертых подушках с кружкой в руке, он принялся перелистывать страницы. Цумико покончила с едой и ополоснула миску, прежде чем прервать затянувшееся молчание.

– Эти растения – твои?

Гинкго опустил ноги и похлопал по месту рядом с собой:

– Добро пожаловать в мой зимний сад. – Он поставил пустую чашку на пол и махнул в сторону джунглей из висящих над головой корзин. – Раз уж папа никого не пускает в большую оранжерею, я забрал это место.

– Почему он не впустил тебя? Разве ты не садовник Особняка?

– Думаю, отец считает это место своим. – Гинкго не сводил глаз с книги, лежавшей у него на коленях. – Раньше Эими заставляла его пускать ее внутрь, но, думаю, ему это не нравилось. Впрочем, он и ее перехитрил. Люди забывают об оранжерее, если только на нее случайно не наткнутся.

– Он что-то выращивает внутри?

– Вероятно. Я знаю, что Санса просит у него кое-что для своих чаев. – Гинкго побарабанил пальцами по краю книги. – У меня такое ощущение, что внутри полно дорогих ему вещей. Вот почему меня туда никогда не пускали.

Цумико посмотрела сквозь залитую солнцем зелень:

– Я могу понять тягу соорудить себе убежище и могу понять желание быть принятым там.

Он наклонился к ней:

– В моем саду тебе всегда рады.

– Спасибо. – Ее внимание привлекла книга, должно быть из коллекции Майкла. Бумага отличалась высочайшим качеством исполнения, но вместо букв страница была покрыта аккуратными рядами рисунков. – Что ты читаешь?

Гинкго вздохнул:

– Эта книга полна малоизвестных гербов кланов и семей. Наблюдатели ведут записи о подобных вещах.

– Как красиво! – Цумико коснулась шестигранной эмблемы с цветком вишни в центре. – Это твой клан?

– Не этот, но я нашел в последней книге герб Меттлбрайтов. Как я уже сказал, здесь собраны более мелкие – ветви семей, анклавы и союзы. Но есть дюжина страниц про лис. Видишь?

Он перешел к разделу под заголовком «Лисицы». На одном из гербов красовалась лиса в прыжке, а на другом – венок из девяти хвостов с белыми кончиками. Цумико нашла еще несколько «лисьих» отсылок, но большинство семей выбирали природные элементы – листья, бутоны, цветы, ягоды и грибы. Ей встретились созвездия, бумажные фонарики и даже несколько насекомых.

Один