Шрифт:
Закладка:
Азер и Афсане остались с нею ассистировать, а не очень серьезная Гюльдан заняла позицию снаружи, рядом с Сакагучи, чем обидела одну из своих сестёр.
Кадомацу осторожно сняла ножные латы, закатала штанины — нет, выкованная на заказ для Императорского Дома броня не подвела, но зато сами щитки неплохо понаставили синяков — она посмотрела, так и есть, подклад, который должен был смягчать удары, подвернулся, и не исполнил свою роль. Выругавшись, девушка подтянула ослабевшие ремни — надо будет подвязать какой-нибудь тряпочкой, чтобы не натёрло потом ещё…
Азер, обернув руки тряпкой, поднесла открытую аптечку. Пусть Третья принцесса и не обладала такими познаниями в медицине, как Вторая, или их царственная мать, но и ей было ведомо, как унять боль и быстро вывести синяки. К счастью, большего и не требовалось — несмотря на такую жесткую посадку на окно, пострадали больше доспехи, чем ноги. Может, Мацукава и прав, через слово её называя «самой везучей из-за Девятивратной Ограды»⁈
Она положила компрессы, и откинулась на спину, расслабляясь. Однако ж, сегодня хвалёное везенье чуть не изменило ей, когда они прорвались в кабину — кто же знал, что целая пачка сюрикенов не убьет машиниста, а в нём останется более чем достаточно сил, чтобы включить запорный механизм и броситься на Ковая, который своей дубиной, как рычагом, удерживал падающую гильотиной дверь? Азер в тот момент, как специально, связалась с охранником, оказавшимся неплохим фехтовальщиком, а у принцессы, единственной способной придти на помощь, отказались сгибаться колени. Буквально чудом, (и магией) она смогла оттянуть на себя противника суккубы, а та — проскочить во всё суживающуюся щель дверного проёма и уже внутри кабины показать, что не зря носит ирокез.
Приятное тепло постепенно перешло во влажный холод. Принцесса открыла глаза и сняла повязки — и даже залюбовалась: красивая, сильная нога с почти совсем исчезнувшими синяками. Некоторые рецепты не подводят.
— Азер, эти бинты надо куда-нибудь выкинуть, а то в контакте с местным воздухом они могут и взорваться.
— Ясно, госпожа.
…На посту управления Аравинда забрался в кресло машиниста, а Даршани примостилась рядом, на подлокотнике, что-то играя пальцами на его плече.
— Как всё, нормально? Не отстаём, не торопимся?
— Всё в порядке. Он на автомате — всем управляет вычислитель, даже станции объявляет. Такие даже у нас, на Джаханале, совсем недавно появились.
— Интересная машина. Дома меня никогда не пускали на паровоз. Говорили: «зрелище самодвижущихся колёс оскверняет принцессу».
— Ну, вы же летаете! Зачем вам колёса?
— На своих крыльях и ногах без колёс много не унесешь…
Бесшумно подошел Агира:
«Как ваши колени?» — написал он.
— Спасибо, в порядке, — спохватившись, повторила на санскрите.
«Ещё раз поздравляю — вы действительно хорошо летаете»
— Надеюсь, вы-то не летали? — когда они забирались на крышу, принцесса отметила принеприятнейшее свойство крыльев ангела — раскрываясь, они поднимали целую зарю света.
«Не беспокойтесь, я понял и не обиделся — мои крылья, действительно, не подарок для диверсанта»
Мимо, с потушенными огнями пронеслась мрачной тучей аварийная дрезина.
— О, — сказал Аравинда: — По нашу душу. Вы были правы, командир, что не позволяли нам воспользоваться первым локомотивом.
— Точно, за нами?
— Смотрите, — теперь Даршани указала рукой: — видите четыре звёздочки? Вот это тот паровоз, а вот сюда пошла дрезина — за ним.
— Значит, скоро поймут — и за нами. Скоро доедем⁈
— Две остановки, и потом Централь. Сразу сойдём?
— На месте посмотрим…
…Гетман окатил себя целым ведром холодного метана, и, отфыркиваясь, избавился от последних остатков похмелья. Растерев до красноты могучий торс узорчатым рушником, оделся во всё новое — для такого дела и стоило беречь самые нарядные кафтаны и чеботы. Тем более, если это то, о чём он думает…
Не без труда протиснув казацкие стати по узким коридорам, он появился в кабине — Кошевой, в короткой епанче, накинутой на крылья, стоял у дверей. Два человека — машинист и кочегар, сидели за пультом и жали кнопочки. Цекало с казаками был на втором этаже вагона — проверял настрой перед боем.
— Догоняем?
— Да, — Кошевой кивнул с такой силой, что папаха налезла на брови.
— Гасите огни. Поднимаемся до верху.
Мчавшаяся на полной скорости дрезина погрузилась во тьму. Испытанный приём против железных демонов — живя так близко от солнца, они были избалованы ярким светом, и слепли как куры даже в лёгких сумерках. В то время демонам с окраин Ледяного Ада даже полярная ночь была светла, напоенная светом звёзд. А люди-водители пользовались приборами ночного видения и чихали они на все звёзды и огни.
Ветер упруго ударил в лицо, едва гетман поднялся на крышу дрезины. Морозец защипал обнаженные крылья, обжег руки, случайно коснувшиеся металла. Он надел рукавицы. Про зрение железных демонов гетман узнал больше двадцати лет назад — на Даэне, когда гайцонский император захапал эту планетку. Он усмехнулся в усы воспоминаниям — презабавненькая была заварушка! Ерундовая, если посмотреть ссора двух сестер, доведшая сначала до драки, потом до войны, и уже никто не помнил из них, которая именно прозвала на помощь железных демонов — и когда принц демонов с армией пришел помогать, по нему вдарили и оттуда и оттуда… Казаки тогда послужили всем четырём сторонам той войнушки по очереди. Тогда же гетман — тогда ещё есаул по прозвищу «Зубило» умудрился задолжать всем троим по одной своей жизни — и смелому принцу железных демонов, и белокурой, ласковой и властной красавице — царице суккуб, и её жестокой и циничной сестре-насмешнице, не пожалевшей родной планеты ради семейной ссоры, стоившей жизни ей, и свободы — её родине.
Что ж… Долг последней он отдал двадцать лет назад, долг первому — в начале этого лета, не решившись на разящий удар, а теперь… Он узнал стрелу — наконечник такой формы могли сделать только самые известные во Вселенной потаскухи. И гетман знал, на кого работают дочери его последнего кредитора… пора возвращать и этот должок.
Он повернулся к хлопцам:
— Браты! Против нас выступила
