Господин Каккар, чувствуя себя немного неловко в роли хозяина, предложил Харешу сесть и выпить с ними чаю. Поначалу никто не знал, о чем говорить – тем более что цель встречи была ясна. О политике? Нет. О погоде? Нет. О последних новостях? Хареш с утра даже не успел открыть газету.

– Как вы доехали? Хорошо? – наконец спросил он.

Госпожа Рупа Мера взглянула на Лату, а Лата – на госпожу Рупу Меру. Обе ждали, что ответит другая. Наконец госпожа Рупа Мера сказала:

– Ну, Лата, отвечай.

– Я подумала, что господин Кханна обращается к тебе, ма. Да, спасибо, я добралась хорошо. Только немного устала.

– А ехали вы из?..

– Из Калькутты.

– О, тогда вы должны были очень устать! Поезд прибывает рано утром…

– Нет, я добиралась дневным, а не ночным поездом, поэтому успела хорошо выспаться. Да и встала не слишком рано, – ответила Лата. – Чай вкусный? Может быть, еще сахару?

– Спасибо, мисс Мера, все прекрасно, – ответил Хареш: глаза его тут же превратились в едва различимые щелочки.

Улыбка Хареша оказалась такой теплой и благодушной, что Лата невольно улыбнулась в ответ.

– К чему эти «мисс» и «мистер», называйте друг друга Лата и Хареш, – подсказала госпожа Рупа Мера.

– Может, пусть побеседуют наедине? – предложил господин Каккар, которому пора было на встречу.

– Ну нет, – твердо ответила госпожа Рупа Мера. – Наша компания им не в тягость. Да и мы не каждый день встречаем таких славных молодых людей, как Хареш!

Лата внутренне поморщилась от этих слов, но Хареш ничуть не смутился.

– Вы уже бывали в Канпуре, мисс Мера? – спросил он.

– Лата, – поправила его госпожа Рупа Мера.

– Да, Лата.

– Один раз. Обычно Каккар-пхупха приезжает к нам в Брахмпур или в Калькутту – по работе.

Последовала долгая тишина. Все мешали ложечкой чай.

– Как дела у Кальпаны? – наконец спросил Хареш. – Когда я навещал ее в Дели, ей нездоровилось. И в письме она рассказывает о каких-то странных симптомах. Надеюсь, бедняжке уже лучше. Она столько пережила в последние годы…

Тему он выбрал правильную. Госпожа Рупа Мера тут же завелась: во всех подробностях описала симптомы Кальпаны – и те, что видела своими глазами, и те, что были описаны в письме Лате. Затем высказала свое мнение о несостоявшемся женихе Кальпаны. Его намерения, как выяснилось, не были искренними и серьезными. Она мечтает, чтобы Кальпана встретила хорошего мужчину, искреннего и перспективного. И вообще она очень ценит это качество в мужчинах – искренность. В женщинах, конечно, тоже. А Хареш?

Хареш кивнул. Будучи человеком прямым и открытым, он думал рассказать о Симран, но вовремя остановился.

– А свои чудесные дипломы и сертификаты вы прихватили? – вдруг спросила госпожа Рупа Мера.

– Нет, – удивленно ответил Хареш.

– Вот бы и Лате на них взглянуть! Правда, Лата?

– Да, ма, – соврала та.

– Скажите, почему вы в пятнадцать лет сбежали из дома? – спросила госпожа Рупа Мера, бросая в чай еще одну таблетку сахарина.

Хареш поначалу был неприятно удивлен, что Кальпана упомянула этот эпизод из его жизни. В Дели ему показалось, что она из кожи вон лезет, пытаясь выставить его в самом выгодном свете.

– Госпожа Мера, – сказал Хареш, – полагаю, в жизни юноши может наступить время, когда он вынужден попрощаться даже с теми, кто любит его и кого любит он.

Госпожу Рупу Меру эти слова не убедили, а вот Лату немного заинтересовали. Она закивала, призывая его рассказывать дальше, и Хареш продолжил:

– В той ситуации у меня не оставалось иного выхода. Отец – точнее, приемный отец – навязывал мне помолвку с девушкой, которую я не хотел брать в жены. Поэтому я сбежал. Денег у меня не было. В Массури я устроился уборщиком в обувной магазин фабрики «Прага» – так произошло мое первое знакомство с обувным делом, и отнюдь не самое приятное. В конце концов меня сделали продавцом. Время было тяжелое, голодное и холодное, но возвращаться к родным я не собирался.

– Вы хотя бы им написали? – спросила Лата.

– Нет, мисс Мера, не написал. Я был очень упрямый.

Госпожа Рупа Мера нахмурилась: что такое, опять эта «мисс Мера»!

– И чем все закончилось? – спросила Лата.

– Один из моих братьев – тот, которого я любил больше всего, – приехал в Массури на праздники и случайно увидел меня в магазине. Я притворился клиентом, а не продавцом, но тут меня пожурил директор: мол, нечего трепать языком, работать надо! Тогда брат все понял и заявил, что без меня домой не вернется. Видите ли, моя мама умерла, когда я родился, и меня вскормила его мать.

Последние слова, в сущности, ничего не объясняли, но и вопросов не вызвали.

– Зато теперь я не голодаю и не мерзну, – с достоинством подытожил Хареш. – Кстати, я хотел пригласить вас к себе домой на обед, поедемте? – Он повернулся к госпоже Рупе Мере. – Кальпана говорила, что вы вегетарианка.

Господин Каккар ответил, что вынужден отказаться, а госпожа Рупа Мера охотно приняла приглашение – и за себя, и за Лату.

9.10

По дороге на виллу «Вяз» водитель был на удивление молчалив. Хлипкая машинка тоже вела себя отменно.

– Нравится ли вам работа на фабрике? – спросила госпожа Рупа Мера.

– Нравится, – ответил Хареш. – Помните, в Дели я вам рассказывал про новый цех? Вот, все оборудование уже завезли, и на следующей неделе я принимаюсь за новый крупный заказ, который сумел получить. Сегодня же устрою вам небольшую экскурсию по фабрике. Теперь, когда я взял дело в свои руки, там порядок.

– То есть вы хотите осесть в Канпуре? – уточнила госпожа Рупа Мера.

– Не знаю, – признался Хареш. – В «КОКК» мне не дадут расти, а всю жизнь работать в компании, где нет возможности карьерного роста, я не хочу. Пытаюсь пробиться в «Бату», «Джеймс Хоули», «Прагу», «Флекс» и «Купер Аллен», даже к государственным учреждениям присматриваюсь… Не знаю, что это даст. Всюду нужны связи. Если бы кто-то помог мне устроиться, засветиться перед начальством, я сразу показал бы, на что способен.

– Мой сын тоже так считает, – кивнула госпожа Рупа Мера. – Мой старший, Арун. Он работает в «Бентсене Прайсе», но «Бентсен Прайс» – это «Бентсен Прайс»! Рано или поздно он станет начальником, не сомневаюсь. Быть может, первым начальником-индийцем в истории компании. – Она минуту-другую предавалась мечтам об этом славном дне. – Ах, как гордился бы им покойный отец! Он и сам уже давно работал бы в железнодорожном управлении. Возможно, даже возглавил бы его. При его жизни мы всегда путешествовали в вагонах класса