научных знаний выпустило брошюру «За научное мировоззрение, против религиозных верований». Я написал для нее статью «Происхождение религии и ее сущность». Получил гонорар, но до сих пор с отвратительным чувством смотрю на эту брошюру. Редактировал ее В. И. Ашмарин, тот же самый, который пытался испортить нашу газетную рецензию на «Историю Киргизии». Я даже не знал, что мою статью кто-то редактировал, тем более, что ее отработал Гришков. Мне показали готовую брошюру, и я пришел в отчаяние: столько в ней оказалось опечаток и редакторской безграмотности. Но делать было нечего, пришлось просто молчать, что брошюра вышла. Но выходили и неплохие работы. Еще в 1956 году появилась превосходная работа В. С. Соколова «Плиний Младший». С его согласия, я написал на нее рецензию, которую и опубликовали в 3-ем номере «Вестника Древней Истории» за 1958 год. Я с удовлетворением писал: «Книга В. С. Соколова обладает большими достоинствами, является вкладом в советскую историческую науку и будет с пользой и интересом прочитана как специалистами, так и широкими кругами читателей». Это, конечно, правильно. А вот некоторые мои критические замечания выдержаны в излишне самоуверенном тоне. Сейчас я написал бы по-другому. Но ведь тогда мне было 36 лет. Это, конечно, достаточно, но меньше, чем пятьдесят.

В 1957 году я усиленно писал свою книгу «Древний Рим». Работа эта меня очень увлекала, и я не жалел ни сил, ни времени. Я жил в аспирантском ритме: думал только о том, что писал, ни на день, ни на час не знал покоя. Да и не нужен мне был покой. Я испытывал радости и трудности творчества. «Древний Рим» был новой работой, не связанной с диссертацией, которая, по сути дела, была уже вся опубликована. Работа над книгой увлекала меня и широтой замысла: я намеревался использовать факты только для подтверждения общих проблем движения Римской истории, показать конкретное воплощение борьбы общественных групп и деятельности политиков, которые действовали в соответствии со своими субъективными определенными целями, и получали неожиданный и нежелательный для себя результат. Вот почему я старался охарактеризовать людей, сделать их живыми. Вместе с тем хотелось, чтобы книга легко запоминалась, читалась с интересом и т. д. Объем книги требовал краткости и четкости. Поэтому я старался избежать многословия. Вот характеристика Ганнибала: «Говорят, что с детства он был воспитан в трудностях лагерной жизни, в жгучей ненависти к римлянам. Его энергия и выносливость вызывали удивление, а храбрость – приверженность войск. Пунийцы славились хитростью. Ганнибал, по словам Римского историка Тита Ливия, обладал сверхпунической хитростью». Про Суллу: «Этот человек стяжал себе признание опытного военачальника. Он сочетал в себе холодную расчетливость с фатализмом, скептицизм с мрачным суеверием. Над всеми этими качествами доминировали честолюбие и эгоизм». Главная моя трудность состояла в том, что я был лишен среды специалистов. Я все должен был обдумывать сам, наблюдать за реакцией аудитории на мои характеристики и т. д. Опыт показывал, что кое-чего я добился. В 50-х гг. еще помнили Сталина и обстоятельства его смерти. Я с удовольствием констатировал оживление аудитории, слушавшей о конце Суллы: «Сулла умер. Его похоронили с великой пышностью, но вовсе не потому что любили, а оттого, что, по словам Аппиана, он “был страшен даже после смерти”».

Самым терпеливым и искренним помощником моим в работе над «Древним Римом» была Сарра Саксонская. Ей я отдавал переписанную от руки главу. Она читала ее, делала замечания не менее ценные чем те, которые она высказала по поводу моих антирелигиозных штудий. Но разве в этом было дело? Сарре нравилось то, что я писал, а это я считал главным и старался еще больше. К августу 1958 года работа была в основном сделана. Глав по культуре я писать не хотел, т. к. в лекционном курсе их не было. Елена Михайловна Штаерман согласилась дать отзыв на эту здоровенную работу. Я получил его во время своего отпуска в Москве, т. е. в октябре месяце. Елена Михайловна писала: «Ограниченность листажа делает необходимым строгий отбор фактов, иллюстрирующих историю Римской республики и Римской Империи с точки зрения марксистского учения о закономерностях развития и падения государств, основанных на рабовладельческом способе производства. Со своей задачей автор, в основном, справился». Дальше перечислялись некоторые достоинства книги и возражения. Е. М. Штаерман предлагала переделать главу о христианстве, дать очерки культуры и заканчивала: «После указанных исправлений (отдельные более частные замечания сделаны мной на полях рукописи) издание лекций А. Л. Каца в качестве пособия для студентов-заочников представляется вполне целесообразным».

Вернувшись из отпуска, я принялся за доработку «Древнего Рима». Записал главы по культуре, внес исправления в текст. Глупость сделал одну: не исключил из главы о христианстве ее антирелигиозную кипучесть. Вся эта работа заняла довольно много времени. Исправленную рукопись я снова послал Елене Михайловне, и она ее снова прочла. В апреле 1959 года я сдал работу в типографию. Корректором работала здесь Р. Г. Цветаева, не искушенная в Древней Истории. Но видя мою заинтересованность, она проявила максимум старания и на 292 страницы текста пропустила 6 опечаток, из которых более или менее грубой была только одна. Хороший результат для фрунзенских стандартов. Я сам читал гранки и верстку. Считавшийся редактором, Мусин подписывал их. Конечно, я не справился бы с этой задачей, если бы не Сарра Саксонская. Труд ее в этой части работы невозможно переоценить. Без нее мне не удалось бы так хорошо в целом отредактировать книгу. В мае «Древний Рим» вышел в свет. Я послал авторские экземпляры на кафедру в МГУ, Тамаре Михайловне Шепуновой, подарил Сарре и коллегам. Выход в свет книги можно было считать достижением. В письме от 13 августа 1959 года Елена Михайловна Штаерман писала: «Ваша работа, по-моему, чрезвычайно похорошела в результате тех косметических операций, которые вы произвели над ее первоначальным вариантом. Она стала вполне ровной и стройной, а что самое важное для такого рода пособий, логика, обоснованность и потому доходчивость. Вставки о культуре тоже получились удачно и, по крайней мере с моей точки зрения, очень украсили целое. Не зря я вас уговаривала добавить эту горчицу к вашему бифштексу». Понравилась книга К. К. Зельину и С. Л. Утченко. В «Вестнике Древней Истории» появилась на нее рецензия. Заказал ее, по моей просьбе, Г. Г. Дилигенский. В летнюю сессию студенты стали приобретать «Древний Рим». Покупали ее и выпускники. Они подходили ко мне, просили сделать надписи на память. Что же? Когда-то я просил Н. А. Машкина о том же. И я писал с теплым чувством теплые слова. Один из студентов сказал: