Шрифт:
Закладка:
К а т я. А если вернуться?
М а н е ж н и к о в. Уже не могу… Эх, лучше не говорить об этом…
И г о р ь. А меня уже и брать не хотели. Жалели, что ли, до сих не пойму. Когда узнал об отце и матери, тут же пошел в военкомат.
К а т я. Странно, что вас не командировали в ансамбль. Наш командующий армией так прямо и говорил: «Артист? Пусть воюет своим оружием — оно не слабее автомата». И гнал с передовой в три шеи.
И г о р ь. Какой я артист? Так, недоучка…
М а н е ж н и к о в. Позвольте, так это вы — на скрипке давеча?
И г о р ь. Это — звучкодуйство, а не игра.
М а н е ж н и к о в. А я-то кручу приемник, ищу, на какой волне Баха играют!
И г о р ь. Любите Баха?
М а н е ж н и к о в. Зовите в гости — на скрипку!
И г о р ь. Не могу… Руки не те…
К а т я. Но мы же заслушались, Игорь!
И г о р ь. Катя, не надо меня жалеть… Я вас уже просил…
М а н е ж н и к о в. Вы нас обижаете, Игорь. Неужели мы с Катюшей так похожи на неискренних людей?
И г о р ь. Музыкантом мне уже не быть!
М а н е ж н и к о в. Я не смею спорить. Но хорошо — играйте для себя! Вы играйте просто для себя, а мы послушаем, если позволите!
К а т я. Ну же, решайтесь, Игорь!
Входит Д а р ь я.
Д а р ь я. Э, да тут вся интеллигенция! А насмолили-то!
И г о р ь. Тетя Даша, повинную голову меч не сечет: я застрельщик.
Д а р ь я. Да по мне хоть в четыре ноздри дуйте — мужицким духом пахнет. Все мои смолили. А детишкам не подойдет, я думаю. Тогда, значит, договоримся так: смолить у форточки. На дворе январь — быстро вытянет.
Входит Е л и з а в е т а.
Е л и з а в е т а. Добрый вечер, соседи. Смотрела сейчас картину. Трофейная. С Зарой Леандр. Извелась вся. Советую посмотреть — потом спасибо скажете…
Пауза.
М а н е ж н и к о в. Спасибо…
Елизавета с печальной улыбкой идет к себе.
К а т я. Что это с ней?
Д а р ь я. Бывает. От хорошей картины и человек хорошим делается. Потом, правда, опять за свое.
И г о р ь. Николай Гаврилович, а что в самом деле… Зайдите на скрипку!
М а н е ж н и к о в. С удовольствием.
К а т я. А я чай поставлю. Без меня не начинайте.
Игорь и Манежников выходят. Катя наливает воду, разводит примус, ставит чайник.
(Дарье.) Вы напрасно его ругаете, Николая Гавриловича. Он человек умный, только скромный и незащищенный, как ребенок. Ему надо помочь…
Д а р ь я. Ладно тебе. Нас не разжалобишь. Лимит жечь не дам!
Входит Е л и з а в е т а в халате. Катя быстро уходит.
Е л и з а в е т а (напевает). «Мы все смеемся, мы все лукавим»… Эх, нагуляемся на свободе!.. (Сдерживает слезы.) Такая женщина, как я, вековухой не останется. Спускаюсь по лестнице, а один глянул и рот настежь. Видный мужчина — ничего… В кинотеатре тоже двое примазывались…
Д а р ь я. Теперь тебе работать надо. Ты грамотная. Вспомни, чему училась, — и пошла!
Е л и з а в е т а. Когда училась-то?!
Д а р ь я. Учиться никогда не поздно. Я вон в пятьдесят начала учеником токаря. Нынче сама учу.
Е л и з а в е т а. Это — другое. Мне в токари не подойдет. Порода не та.
Д а р ь я. Гляди не пробросайся. По нынешним временам и породистые собаки без конуры бродят.
Входит Н и к о д и м о в а.
Антонина Васильевна, вот Лизавета чистую работу ищет. У вас в поликлинике не найдется?
Н и к о д и м о в а. Вчера как будто освободилось место регистратора.
Е л и з а в е т а. Что, по полкам шастать? Лучше не надо.
Д а р ь я. Полегче на поворотах, Лизавета!
Е л и з а в е т а. Мне бы повиднее что-нибудь. В секретарши пойти. Чтоб вид был — на людей и обратно.
Д а р ь я. Платьем встречают — умом провожают, тоже не забывай.
Е л и з а в е т а. Что ты за человек, Дарья Власьевна!
Д а р ь я. А чего, правду ладошкой не закроешь. Баб теперь, при переписи населения, окажется в излишке.
Е л и з а в е т а. Почему обязательно я?
Д а р ь я. Сыны мои небось тоже думали, что те пули не им достанутся.
Е л и з а в е т а (плачет). Уж лучше бы погиб, ей-богу. Я бы всю жизнь его оплакивала, ни о ком другом думать не смела…
Д а р ь я. Вот ведь дрянь какая из тебя лезет! Что ж ты живому, здоровому мужику, герою войны, погибели желаешь? Окстись!
Залп салюта и отсветы фейерверка.
Ай-яй! Пошло дело!..
Н и к о д и м о в а. Что это, господи?!
Е л и з а в е т а. Включите радио! Скорее!
Залп. Никодимова бросается в свою комнату, к детям, но О л е с ь и М а р и а н н а, а с ними М а н е ж н и к о в, К а т я и И г о р ь вбегают в кухню.
Д а р ь я. Праздник! Великий праздник нынче, Антонина Васильевна! Затрепалась я тут с вами, ай-яй-яй!
Залп.
Давай, миленькие!..
Залп.
Двадцать седьмого января живем! Наш праздник, кровный, питерский!
Залп.
День снятия блокады — вот, брат, какое дело!
М а н е ж н и к о в. У меня шампанское есть.
Д а р ь я. Тащи! Чего стоишь, милый?.. Все тащи, чего не жаль. Пировать станем. За жизнь нашу, за всех, кто не дожил… Огонь!
Залп.
Ай, хорошо!
М а р и а н н а (заткнув уши). Найн! Но!.. Не надо! Но тирен!
О л е с ь. Это же салют, дурочка моя!
М а н е ж н и к о в. Это — хорошо. Не бойся, малыш, — это прекрасно!
М а р и а н н а. Не надо! Не стреляйте! Но тирен!
Залп. Салют. Игорь берет на руки Марианну.
И г о р ь. Гляди, девочка: как будто елочные шарики и звездочки. Вовсе не страшно.
О л е с ь. Она еще не видела елки… с шариками и звездочками.
И г о р ь. Никогда?.. Ну, давайте сделаем. Подумаешь! Достанем елку, накупим игрушек… Хотя зачем? У меня есть хорошие игрушки. Я расскажу тебе сказку о храбром Щелкунчике, а скрипка нам немного подпоет. Потом мы пойдем в театр и увидим все это в балете. Я сто лет не был на балетном спектакле. Идет?
Марианна кивает.
И г о р ь. Катюша, принесите скрипку.
Д а р ь я (негромко). А ничего?
И г о р ь. Что — ничего?
Д а р ь я. Удержишься? Беды не будет?
И г о р ь. Сегодня — не будет, тетя Даша. (Вслед уходящей Кате.) Да! В моем чемодане — консервы, еще что-то из пайка!
Никодимова медленно опускается на пол. Олесь быстро подставляет стул. Никодимова полулежит на стуле.
Д а р ь я. Ты что? Ты зачем это, Антонина Васильевна?
О л е с ь. Сейчас пройдет. (Вынимает из кармана Никодимовой лекарство, дает понюхать.)
Д а р ь я. Чего еще надо? Говори скорей!
Н и к о д и м о в а (очнувшись). Ничего… Ничего… Сейчас…
Пауза. Все стоят молча.
Е л и з а в е т а. Может, ей сердечное дать? У меня есть!
Н и к о д и м о в а. Спасибо. Отходит. (Виновато глядит на всех.)
М а н е ж н и к о в. В таком случае я принесу сюда радиолу. (Уходит.)
Е л и з а в е т а (глядя ему вслед). А он ничего. В порядке.
Д а р ь я. Ты о чем?
Е л и з а в е т а. Манежников, говорю, хоть и зачуханный, а ничего.
Д а р ь я. А! Ну-ну… Только на малых оборотах крути, а то врежешься.
О л е с ь. Мама, а точно — прошло?
Н и к о д и м о в а. Точно.
О л е с ь. Ты очень бледная.
Н и к о д и м о в а. И это пройдет.
М а н е ж н и к о в вносит радиолу, прилаживает, включает приемник, ловит волну. К а т я приносит скрипку
