Если свадьба деревенская, считается хорошим тоном пригласить всех живущих в деревне, но, понятное дело, все зависит от достатка и возможностей. Родители нынешних жениха и невесты расстарались (разорились, точнее будет сказать), чтобы каждый тулахчанин мог прийти, выпить за здоровье молодых, поесть вдоволь и повеселиться. Накануне свадьбы во дворе «празднующего» дома расставили столы и лавки, украсили все вокруг лентами и нитками с бусинами, являющимися оберегами, чтобы уж точно ничей злой взгляд или язык не навредили.

К дому невесты, откуда она должна бы пройти пешочком до храма (такова здешняя традиция), гости подошли заранее, и многие уже разгорячились, попробовав подогретого кларета, который вынесли во двор радостные хозяева.

Хоть на улице и было холодно, но ветер, гудящий последние дни, стих, словно сделав одолжение молодым; день выдался солнечный, а воздух казался прозрачным, и по-осеннему золотое убранство деревьев радовало взгляд. Я тоже принарядилась; одна из деревенских женщин, умелая портниха, сшила для меня платье в теплых желтых оттенках, которое удачно подчеркнуло краски моего цветотипа, а Иннис подарила солидной длины пестрый пояс с кисточками на концах, как раз на мои охваты. Сверху на платье я надела дынно-желтого цвета безрукавку и накинула небрежно на плечи платок с вышивкой, который купила в лавке Дермида. Еще приобрела простенькие серебряные серьги и новые кожаные хорошенькие ботиночки. А вот золотистые, немного вьющиеся волосы, тоже являющиеся украшением, мне пришлось спрятать под чепцом.

Одевшись во все новое, я сочла, что хорошо выгляжу, и свежо, ведь за это время после развода немного похудела, и мое лицо чуть «сдулось», к нему вернулись краски, а волосы словно бы пышнее стали, и маленькие «залысинки» на висках, появившиеся после последней беременности, стали зарастать, наконец.

Но когда я вышла из дома на свадьбу и столкнулась с приглашенными семьей жениха артистами из Тарена, молодыми мужчинами с горящими глазами, то поняла что все еще «невидима», как женщина, даже для таких вот путешествующих бабников. А потом на улице, когда рядом стали крутиться молоденькие девицы с распущенными волосами, тоненькие, как ивы, я поняла, что никто из окружающих и не заметил, наверное, что я похудела. Я интересна здесь, как необычная, скандальная личность, но не как объект флирта.

Я – женщина, а не девушка, мне положено быть замужней, с детьми, и гордо носить чепчик. А так хочется стащить это жесткое безобразие с головы и позволить осеннему солнцу зажечь золото в волосах!

Кто-то коснулся меня сзади; обернувшись, я увидела Иннис.

Вот кому собирать восхищенные взгляды! Молодая женщина – ей недавно исполнилось двадцать восемь – надела плотное платье из тонкой шерсти приглушенного красного цвета, а вместо чепчика убрала волосы под платок с красным же орнаментом, и длинные тяжелые серьги, вдетые в изящные ушки, красиво покачивались у самых щек.

— Скучаешь? — спросила Иннис, улыбнувшись.

— Да нет, просто задумалась.

— О чем?

— Что готовит мне дальше жизнь.

— Перестань, — закатила глаза моя новая подруга, — мне самой уже твои каэры и твой муж снятся. Сегодня свадьба, надо веселиться. Артисты приехали, споют нам и сыграют, а я страсть как люблю музыку!

— А еще поедим вкусно, — улыбнулась я, не собираясь отказывать себе в праздничный день.

Рис с детьми догнал Иннис и встал рядом с нами, и не зря: к красивой повитухе, которая с легкостью затмевала молодежь, то и дело подходили деревенские – и мужчины, и женщины, интересовались, как она в Вирринг съездила, есть ли в чем нужда, можно ли зайти к ней насчет отварчика… но были и те, кто по иной причине подходил.

— Иди-ка, — вышел вперед Рис, когда один плюгавенький мужичок завел речь о том, какая же Иннис умница, какая крутобедрая, яркогубая, плодородная…

Мужичок отошел, но кружку кларета все же всучил Иннис. Она пригубила немного и спросила:

— Хочешь вина попробовать, Астрид? Это, конечно, не то, что иногда нам жалует барон, но тоже вкусное, и легкое: голову не затуманит.

— Нет, спасибо, — отказалась я.

Тогда Иннис дала попробовать кларета своим мальчишкам.

Меж тем собравшиеся хлынули ближе к дому, ведь вышла невеста. Рис тут же усадил младшего сына на плечи, а мы с Иннис стали на цыпочки, чтобы увидеть девушку.

Маленькая, крепенькая, смуглая, как и многие уроженцы Тулаха, она вся сияла, и улыбка не сходила с ее лица. Платье на ней было красного цвета, с вышивкой у лифа, по подолу и на рукавах, нижнее белое платье, виднеющееся в разрезах верхнего, тоже было украшено вышивкой. Черные волнистые волосы, разделенные на прямой пробор, спадали до талии.

Счастливую невесту вел отец, такой же крепкий и смуглый, и тоже одетый в красных тонах. За ними следовали, вероятно, мать, тоже светящаяся, бабушка и прочие члены семьи. Пока они шли к калитке, дети бросали им в ноги бусины, и невеста старалась наступить на них, вдавить в землю. Так, в сопровождении, невеста и члены семьи и шли к храму, у которого уже ждали жених со своей семьей.

Так как храм маленький, церемонию жрец провел у входа, и была она максимально проста: он спросил у родителей с обеих сторон, дают ли они свое благословение, и, получив положительный ответ, повернулся к молодым, спросил уже у них, готовы ли стать супругами и хранить друг другу верность. Они были, разумеется, согласны. Жрец соединил руки молодых, объявил их мужем и женой, подал им вина – не розового кларета, а именно настоящего красного вина, и велел выпить.

Затем новоиспеченные муж с женой поцеловались и были отданы на растерзание… то есть поздравление гостей. Сначала подошли члены семей, потом самые уважаемые семьи; Иннис с Рисом тоже пошли поздравлять молодых, как и семья лавочника, конечно же. А я тихонько так «отплыла» назад, а то как бы не сочли мое поздравление «проклятием»…

Все в принципе, было как и на наших свадьбах: молодоженов забросали цветами и зерном, повели по деревне, приглашенные артисты начали петь и играть на своих музыкальных инструментах – особенно выделялись звуки тарабана. Я продолжала держаться с Иннис и ее семьей, но и Дермид то и дело поглядывал, как я там, и я махала ему рукой: все хорошо!

Когда мы вернулись в дом родителей невесты, на столах уже расставили хлеб, сыры, бекон, многочисленные пироги, а молодняк снарядили разносить тарелки и миски с овощным рагу; мясо вынесли позже –