Я привлёк их обоих к себе. Они были тёплыми и пахли одинаково.

– Я пошёл. На плите овсянка, позавтракаете. Плов не ешьте, и Нютке скажите, чтоб не ела. Плов только для взрослых. Там яд.

– Настоящий?

– Самый настоящий. Они его съедят и сдохнут. Ну всё, мне пора.

Я по очереди стиснул их ладошки, надел ранец, тихонько обулся и вышел на улицу.

Через несколько минут я пожалел, что не надел шапку. Но это же не повод, чтобы возвращаться. Я накинул капюшон толстовки – сойдёт!

Мама рассказывала, что в детстве я ненавидел капюшоны. Примечательно, что я ничего не помню из своего раннего детства. Люди помнят себя, допустим, лет с трёх-четырёх. А у меня всё, что до восьми лет, – сплошная чёрная дыра.

Если кто-то верит в то, что детей находят в капусте, то меня, определённо, обнаружили в зарослях тыквы, причём в сознательном возрасте.

Я шагал и шагал, и сосны уже остались далеко позади. До центра города было ещё далеко. Прошуршал по дороге первый автобус, слегка притормозил. Но я махнул рукой. Не хотелось мне туда, где люди.

И всё было бы идеально, если бы рядом со мной не затормозила машина. Я обернулся и узнал хищную, похожую на чёрную акулу, тачку дяди Гены.

– А ну, стой! – окликнул он, опуская стекло.

Я покачал головой, не сбавляя шага.

– Стоять, кому говорю!

– Я спешу.

– Кончай дурить, ковбой! Хуже будет!

– Хуже уже некуда.

– Ребята сказали про твой яд в плове. Это же обыкновенное слабительное.

– Какая жалость! В следующий раз подготовлюсь получше.

– Тим, хватит! Садись в машину.

Я молчал и продолжал идти по обочине.

– Ну, хорошо. Признаю, я перегнул палку, обошёлся с тобой слишком сурово. Но ты должен понимать, что это для твоего же блага.

Я фыркнул.

Дядя Гена вынужден был ехать медленно, сопровождая меня. Пустыри нашей окраины сменились населёнными улочками. Правда, в такую рань народ встречался редко. Но встречался-таки. Дядя Гена не любил публичных выступлений, поэтому начинал злиться. Но пока ещё пытался убеждать.

– Да не трону я тебя!

– Ага!

– Ну, давай я тебя хоть до школы довезу!

– Я не в школу.

– А куда?

– С парашютом прыгать, – я указал за спину, где висел массивный ранец.

– Бросай в машину свой рюкзак. Тяжело ведь.

– Нельзя. Ранец упакован. Инструктор сказал, чтоб чужие руки его не касались.

– Садись в машину, щенок! – не выдержал дядька.

Я остановился. Подумал секунду и сел. Не потому что испугался его окрика, нет! Я его больше не боялся. Лимит страха тоже когда-нибудь оказывается исчерпанным.

Я сел, потому что… Ну, а что, правда, пусть подвезёт.

– А вы всегда так ездите? – спросил я, когда мы остановились на очередном светофоре.

– А что тебе не нравится?

– Медленно.

– Тише едешь, дальше будешь.

– Всякое может случиться. Яд из плова, например, подействует. Не боитесь?

Дядя Гена скрипнул зубами. Видно, ему очень хотелось дать мне подзатыльник, но он сдерживался.

– Теперь налево, – скомандовал я.

Дядька послушно повернул. Я вёл его долго, пока не попросил остановиться.

– Что-то я не вижу ничего похожего на школу, – заметил дядя Гена. – Куда мы приехали?

– Это самая высокая точка города, – сказал я. – Мы с Нюткой поспорили, виден отсюда наш дом или нет. Она говорит – нет, а я думал, что виден. Она выиграла. А школа совсем в другой стороне.

– Гадёныш! – прошипел дядя Гена, выруливая на дорогу.

Теперь он не стал меня слушать, просто забил адрес школы в навигатор.

Я думал, чем бы ещё ему досадить. Закурить в салоне? Но, похлопав себя по карманам, не обнаружил ни сигарет, ни зажигалки.

Зато нащупал листок бумаги. Достал, развернул.

Леськины стихи я уже наизусть выучил. А вот теперь, кажется, настал самый удачный момент для того, чтобы набрать этих таинственных собирателей рогов и копыт. Или только рогов, неважно.

– Алло, здравствуйте! Это вам нужны рога марала? – специально громко заорал я в трубку. – Нет, у меня рогов нет! У лося есть! Вы сказали, что возможен выезд на дом! А в школу приедете? А то у нас в кабинете биологии отличные рога висят! Оленьи, кажется!

Я не слушал, что мне отвечали. Кажется, на том конце уже ругались, и уже нецензурно. Но меня несло.

– А рога носорога купите? А вас не смущает, что носороги занесены в Красную книгу?

– Заткнись уже! – рявкнул дядька, потеряв терпение.

– А то что? – нагло спросил я, держа трубку на отлёте.

Самый жёсткий финал – он меня грохнет со злости прямо здесь, в машине. И сядет пожизненно. Такой вариант меня вполне устраивал.

Но мы уже добрались до школы. Вовремя подъехали. Школьники и преподаватели стекались к первому уроку. Я увидел Полину. Очень удивился. Обычно она за рулём. А тут идёт на своих двоих. С машиной что-то? Или просто захотелось прогуляться?

Она тоже меня увидела. Будто почувствовала мой взгляд, обернулась. Удивлённо и обрадованно распахнула глаза.

– Выходи, – буркнул дядя Гена.

– Спасибо! – проникновенно сказал я и потянулся открыть дверь…

Но выйти мне не дали. Дяде Гене тоже, хотя он и не собирался.

В салон лихо залезли два молодца. Дядьку очень умело и быстро потеснили на пассажирское сиденье, меня прижали на заднем, закрыв от меня Полину и весь школьный двор.

Дядя Гена попытался возмутиться, но ему дали понять, что он не самый крутой парень в этой тачке.

Куда нас везли, я не смотрел. Припарковались мы скоро, рядом с какой-то новостройкой.

– Выходим и не дёргаемся, – скомандовал один из молодцев.

Между прочим, оба носили форму охранников. Это я заметил.

А также я подумал о том, что они особо не скрывались, когда нас похищали, а наоборот, вели себя так,