Шрифт:
Закладка:
Перед ним стоял самый настоящий алтарь. Незаконченный квадрат, внутри которого темнело углубление. Там лежали маленькие птичьи косточки, покрытые слоем грязи. Сверху было процарапано:
Сойка
Алекс слабо улыбнулся. Если бы здесь был Даниэль, он точно потребовал бы все разобрать, закопать, посыпать освященной солью и прочитать несколько молитв. Но Алекс не видел в самодельном алтаре ничего страшного – просто дети по-своему общались с реальностью. Только было интересно, почему именно сойка.
Он встал, покинул площадку и направился обратно к больнице.
– Не ходи.
Голос был таким тихим, что напоминал легкий шум ветра. Алекс увидел перед собой ограду площадки, за которой стояла девочка, – хотя вообще-то смотрел на больничную стену. Руками девочка держалась за прутья, с ее локтей свисали перья. На голове – хохолок и огромный клюв.
Алекс обернулся. Ограда по-прежнему была сломанной, за ней никого не было.
– Просто так не пошел бы, – сказал он. – Но надо.
«Уже интереснее», – промелькнуло в его голове.
Еще несколько дверей оказались закрытыми, зато последняя, совсем недалеко от главного входа, тихонько скрипнула.
Недолго думая, Алекс переступил порог.
В крохотном помещении валялось несколько картонных коробок, подгнивших от времени, да еще лежала на боку пластмассовая корзина. Через узкий проем виднелась лестница, ведущая в коридор на первом этаже. Оказавшись в здании, Алекс сразу почувствовал себя не лучшим образом.
Определенно, что-то здесь было не так. Относительно чистый коридор, прикрытые двери, побитый кафельный пол – вроде все заурядно, но тем не менее на душе было тяжело. Слишком тяжело.
Все двери оказались открытыми. Алекс бегло осмотрел помещения и не обнаружил ничего интересного. Здесь явно располагались врачебные кабинеты. Остатки мебели, преимущественно столов и шкафов, были покрыты пылью, всюду валялись пустые пластмассовые контейнеры, бумажки и склянки.
За пределами коридора рассказ Вероники сразу же стал воплощаться в жизнь. Цветные стекла регистратуры, пугающий стул посреди лифта. Отчасти из интереса, отчасти из принципа Алекс вытащил его и поставил сбоку.
С левой стороны тоже оказались врачебные кабинеты и что-то вроде игровой комнаты. На покосившемся стеллаже стояли пыльные книжки, по полу разбросаны игрушки.
Как и говорила Вероника, второй этаж оказался заперт. Это заинтересовало Алекса больше всего. Зачем что-то запирать в заброшенном здании? Игрушки и прочее старье ясно говорили о том, что никто не собирался сюда возвращаться. Здание забросили, сочтя возможным оставить в нем ненужные вещи. Иными словами, оно превратилось в свалку. И вдруг – тщательно запертые двери. Алекс попытался выбить их плечом, но тщетно.
Зато на третьем этаже все было нараспашку. Странно. Вероника говорила, что во время первого посещения и тут было заперто. Зато во время второго открылась одна дверь. Как будто больница постепенно заманивала визитеров в новые помещения.
Заходить Алекс не стал. Вместо этого он поднялся на четвертый этаж и прошелся по помещениям, которые упоминала Вероника. Они производили гнетущее впечатление. Особенно насторожила комната с куклами.
Вероника рассказывала о своеобразной баррикаде, но, когда Алекс вошел, куклы валялись по всей комнате. Некоторые были сломаны – оторванные части их тел можно было заметить везде.
Алекс нашел целую куколку, положил ее в карман куртки и отправился на третий этаж.
Прежде всего он вошел в палату, где была заперта Вероника. Все в точности совпадало с ее рассказом.
Алекс приблизился к подоконнику. На нем стоял предмет из темного дерева. С немалым трудом удалось определить, что когда-то это были каминные часы. Кто-то выкрасил защитное стекло циферблата темной краской. Вскрыть часы не получилось.
Покинув палату, Алекс дошел до конца коридора. Игровая с надписью «Астеригайся Тигриц» заставила его озадаченно нахмуриться. Все-таки Веронике не приснилось.
Здесь были пластиковые стулья и куклы, но, как и на четвертом этаже, игрушки не сидели. Кто-то разломал их на части и разбросал по полу. Между пластиковых рук и ног тянулся темный след, как если бы кого-то, истекающего серой жижей, протащили по полу. Алекс нагнулся и поскреб след обломком куклы, но так и не понял, что это такое.
Другое крыло, куда вела дверь напротив, было абсолютно пустым, если не считать проржавевших кроватей, потемневших матрасов и редких вещей вроде расчесок и мячиков.
Алекс был разочарован. Похоже, Юры тут не было. Правда, в больнице еще должен быть подвал, но этот недоумок точно бы туда не пошел. И все-таки для очистки совести…
Вход в подвал обнаружился не без труда. На первом этаже вниз вели несколько ступенек, которые упирались в стену. Алекс с минуту смотрел на нее, пока не догадался спуститься. Дверь в подвал находилась справа, точно под лестницей, ведущей на второй этаж. Ни за что не увидеть, если не искать специально. Но эта дверь была заперта.
Алекс остановился и долго ее рассматривал. Специальные пазы говорили о том, что здесь когда-то был навесной замок, но сейчас он отсутствовал. Врезного не было. И все же дверь была заперта. Изнутри – другого варианта не оставалось.
Он постучал. Гулкий стук унесся вглубь подвала. Ответом была мертвая тишина.
Алекс вздохнул, потерпев поражение, и вышел обратно на первый этаж. Уже у самого выхода он оглянулся.
Стул стоял точно посреди открытого лифта.
– Все интереснее и интереснее, – пробормотал Алекс, сбегая по ступенькам крыльца.
Отойдя на порядочное расстояние, он посмотрел назад.
Из окна третьего этажа выглядывало что-то, подозрительно похожее на огромную птицу.
После ухода Алекса Вероника уснула. Спала она недолго, но очень крепко, и сна ее не коснулось даже эхо кошмаров. Момент пробуждения был прекрасен – тело набралось сил и было приятно чувствовать себя отдохнувшей.
Вероника съела пару пирожных и позвонила отцу. У него как раз должен быть перерыв на работе.
– Привет, что-то случилось? – проговорил он без особой радости.
– Нет, просто я вчера звонила, – соврала Вероника, – а телефон был отключен.
– А… Разрядился, я только утром заметил. У тебя все нормально?
– Да, полный порядок.
– Вот и отлично. Ладно, мне пора.
Он отключился. Веронике стало немного обидно. А если бы с ней случилось что-то серьезное? Хотя стоп, как раз и случилось, скорую же вызывали… «И экзорциста», – мелькнуло в голове. Вероника улыбнулась. Знал бы отец! Но она захотела самостоятельной жизни, а разряженный телефон – с кем не бывает. Да и в рабочее время, понятно, не поболтаешь. Жаловаться не на что.
Вероника села за уроки. Даже скучные однотипные задания сегодня заставляли ее тихонько напевать себе под нос – так здорово было
