Хорошо бы Алекс снова ее встретил. Хотя вряд ли он придет еще раз, с чего бы? Да и нельзя всю жизнь прятаться за чью-то спину. Особенно за спину парня, которому она и без того добавила проблем. Сначала напросилась в квартиру, потом переполошила, свалившись с температурой…

Вероника долго колебалась, но, когда прозвенел звонок, все-таки подошла к Катьке.

– Ты что-то хотела?

Брови-ниточки, произведение искусства салона красоты, взлетели вверх.

– Какие мы стали смелые! Кроме домашки? Дай-ка подумать…

– Я больше не буду делать твою домашнюю работу. Я ведь уже говорила.

– Уверена? Значит, выбираешь веселенькую жизнь?

Мелькнула мысль – может, согласиться на домашку? Но потом вспомнилось, с каким презрением Юра говорил о Катьке. Пусть он и не был самым честным человеком, но в тот момент его лицо выражало чувства самой Вероники.

Она не хочет этого делать. И не должна.

– Если ты считаешь, что я должна тебе еще что-то за телефон, то давай обсудим с родителями и разберемся.

Вероника знала: это рискованный ход. Но неожиданно поняла – скорее всего, Катькины угрозы пожаловаться отцу были не более чем манипуляцией. И теперь ее молчание подтвердило это подозрение. Вероника решила пойти дальше:

– Может, и вашу шутку с больницей стоит обсудить.

Лицо Катьки исказилось от злости.

– Отлично. Пусть узнают, с кем Юрик провел последние часы.

– А почему ты думаешь, что никто не знает? Меня спрашивала женщина из полиции. И вообще, Юра нашелся.

Катька явно была в смятении. Вероника догадалась – она боится воспользоваться этой ситуацией, ведь не знает, что на самом деле случилось в больнице.

– Я не хочу ругаться. Просто оставь меня в покое, ладно?

– Знаешь. – Катька вдруг заулыбалась, и от этой улыбки Веронике стало не по себе. – У меня есть, как это называется, версия… Слышала, что Ленка кричала про подвал?

Вероника молча кивнула, не понимая, куда она клонит.

– Что-то там такое есть. Подвал сводит людей с ума. Сначала у Вадима Олеговича крыша поехала, потом у тебя. Ты заманила Юру в больницу и что-то с ним сделала.

Веронику прошиб холодный пот. Катька, продолжая улыбаться, развернулась и отошла.

Остаток дня прошел более или менее спокойно, если не считать того, что в голове Вероники роились жуткие воспоминания о больнице и подвале. Погруженная в них, она вздрагивала от любой мелочи. На уроке русского языка Веронику вызвали к доске, и голос учительницы прозвучал так внезапно, что она чуть не свалилась со стула. Это не осталось незамеченным.

Уходя из школы, она вынужденно прошла мимо Катьки, Ольги и Жени и услышала, как Ольга спросила, что происходит с Катькиной «рабыней». У Вероники вспыхнули уши, и она ускорила шаг. Ответ на вопрос остался тайной.

«Просто продолжают издеваться, – успокаивала себя Вероника. – Главное – не поддаваться».

Внезапные слова Катьки о подвале напугали ее, но это все же было лучше, чем удары в живот. Вероника без происшествий добралась до дома и у самой двери столкнулась с Даниэлем.

– Привет, – сказал он. – Как дела в школе?

– Неплохо, – улыбнулась Вероника, открывая дверь и пропуская его.

Делиться горестями не хотелось.

Алекс еще спал. Даниэль отправился его будить, а Вероника занялась угощением. Когда они появились на кухне, она уже успела наделать гору бутербродов и сварить кофе. Алекс, хотя и сходил в душ, выглядел помятым со сна и ворчал, что врагу не пожелает такого пробуждения.

– Какого – такого? – заинтересовалась Вероника.

– Лучше тебе не знать, как Даниэль будит своих несчастных братьев. – Алекс тяжело плюхнулся на кухонный диванчик и откинулся на спинку. – Можно бутерброд?

– Конечно. Это для всех.

Даниэль поблагодарил ее, но строго добавил:

– Не привыкай, Алекс. А ты, Вероника, поменьше его корми. Лучше наоборот.

Алекс промычал что-то сквозь бутерброд. Вероника заверила:

– Он меня тоже угощал.

– Ладно, теперь давайте обсудим… Если, конечно, Вероника не против поговорить о той больнице.

– Нет. Я хочу знать, – твердо проговорила Вероника.

После того, что она нашла в блокноте и альбоме, другого ответа здесь и быть не могло.

– Хорошо. Тогда, Алекс, давай сначала ты?

Алекс разделался с бутербродом, залпом выпил полкружки кофе и кивнул.

Узнав, что ночью он все-таки ходил в больницу, Вероника с трудом сдержала эмоции. При одном воспоминании о последнем визите туда ее начинала бить дрожь. Она отказывалась верить своим ушам: Алекс так спокойно и буднично рассказывал о совершенно ужасных, ненормальных, мистических вещах. Неужели он говорил правду? Может, тоже решил ее разыграть?

Когда Алекс рассказал о разговоре с девочкой в бумажной короне, Вероника не выдержала:

– Я не понимаю… Если это так… Серьезно? Как ты мог быть таким спокойным?

– Просто это уже не в первый раз. Потом расскажу, хорошо?

– Ты что, охотник за привидениями? – смешалась Вероника.

Алекс рассмеялся.

– Ни в коем разе. Но я много повидал, в том числе и всякой мистики. Умею подавлять страх и мыслить логически даже в самых невероятных ситуациях. Хотя не всегда, как выяснилось…

Он продолжил рассказывать. От истории о визите на второй этаж у Вероники заныло сердце. Даниэль сидел с каменным лицом, но, услышав о белом существе, заметно напрягся.

– Ну вот, а потом я выбежал и еще бог знает сколько тащил этого Юру, пока телефон не поймал сеть. Вызвал скорую, сказал, что заблудился и нашел его неподалеку. Попросился проехаться с ними. Сначала примчались его родители, потом полицейские – но они как-то не впечатлились. Подумали, парень под наркотой.

– Но он жив? – в волнении спросила Вероника.

– Жив-то жив… Но, кажется, с головой у него не все в порядке. Оно и неудивительно. Подождем, Даниэль потом выяснит, что и как. У него связи со всеми на свете, так что сейчас он нам расскажет всю историю больницы с момента ее основания, а может, и раньше. Ну, знаешь, старое кладбище на ее месте… Что-нибудь в этом роде.

Даниэль воздел глаза к потолку. Вероника только головой покачала. Она не понимала, как, пережив такую ужасную ночь, можно еще и шутить.

– А Лис… Собака…

– Отец этого болвана сказал, что собаку нашли. Она скиталась по окрестностям, и кто-то подобрал ее несколько дней назад. Впрочем, пес, кажется, тоже слегка тронулся умом. И лично мне его жаль куда больше, чем этого типа. Но ладно. Так что, Даниэль, ты выяснил что-нибудь?

Даниэль подлил себе кофе.

– Ничего особенного. Больница как больница. Жаль тебя разочаровывать, но построена она на ничем не примечательном месте.

Лицо Алекса вытянулось.

– Там случались какие-нибудь