Однако надпись точно не померещилась, Галина Викторовна сама на нее указала. Напрашивался вывод: это сделала Лена, Вероника была уверена, что видела ее, они даже разговаривали. Но как она решилась на такую хулиганскую выходку и куда делась потом? Каким образом так быстро оказалась дома? Чем ее напугал подвал? По идее, Лена вообще никак не могла в нем оказаться: кого попало туда не пускали, случай с дежурством был исключением.

Невозможно было не свести все в одну картину. Одни и те же звуки в подвале и больнице. Рисунок под надписью. Какое-то жуткое существо. Но что связывало больницу и школу? Только она, Вероника. Напрашивался неприятный вывод: проблема в ней самой. Ко всему прочему, она умудрилась попасть ровно в ту квартиру, где проживал кто-то из родственников пропавших детей, – иначе как еще можно объяснить появление блокнота с записями о прохождении сквозь стену?

Вероника подошла к подъезду и чуть не врезалась в Алекса.

– Доброе утро, – сказал он совершенно не ко времени, и в ответ на это нельзя было не улыбнуться. – Ты чего такая мрачная? Пойдем в кафе, угощу чем-нибудь вкусным.

На душе сразу полегчало. Почему-то рядом с Алексом страх и тревога притуплялись, а потом и вовсе забывались. К тому же в кафе Веронику еще никто и никогда не приглашал.

Они пошли в «Черешню». Алекс объяснил свой выбор тем, что Даниэль «все уши ему прожужжал» об этом кафе. Вероника честно попыталась представить Даниэля, с восторгом рассказывающего о местном кофе, но безуспешно.

– Да, он часто сюда заходит, тут мы с ним и познакомились. Здесь здорово! Правда, кроме кофе, я ничего не пробовала…

– Ну вот и исправим. Выбирай!

Вероника была голодной, и у нее буквально разбежались глаза. Она в легкой панике смотрела на цены, не зная, что будет прилично заказать, а что нет.

– Заказывай, что хочешь, – подбодрил Алекс. – Я страшно богат.

– Серьезно? – Вероника оторвала глаза от меню.

– А то. – При этом он состроил такую мину, что никак нельзя было определить, шутит он или нет.

Наконец Вероника попросила пару сэндвичей и кофе, но Алекс потребовал прибавить к этому десерт и заказал два огромных куска вишневого торта.

Когда чувство голода поутихло, Вероника спросила:

– А чем ты вообще занимаешься?

– Кроме того, что лазаю по заброшенным больницам?

Вероника несколько смутилась.

– Я просто…

– Да все нормально, извини. Я не всегда держу под контролем свое чувство юмора. – Алекс усмехнулся. – На самом деле ничем не занимаюсь. Год отслужил в армии, второй год кое-как добил в, как бы это сказать, спецотряде, в горячей точке. Теперь расслабляюсь.

– Ого! – выдохнула Вероника. – Ничего себе.

Ей стало понятно, почему Алекс без особых трудов контролировал себя в больнице.

– Даниэль был против всего этого. Но как получилось – так получилось.

– Разве это не обязательно?

– Нет, это из другой оперы. – Алекс довольно равнодушно скользнул ложкой по крему на торте. – Я сам пошел. Во-первых, меня тянуло туда, где потруднее и поопаснее. Во-вторых, в некоторых странах с такой тягой принимают с распростертыми объятиями и очень хорошо платят. Но всякого повидал, конечно. В конце концов Даниэль уговорил меня бросить это дело. Я и бросил, но альтернативы пока не придумал. Переезжал с места на место. Когда стало совсем тоскливо, решил: дай, думаю, навещу Даниэля, раз он такой умный.

Пока Алекс говорил, его голос звучал угрюмо, но имя Даниэля прозвучало с четко различимой теплотой.

– А до этого вы с Даниэлем жили вместе?

– Ага. И с Лукасом, он на два года младше меня. Мама тоже жила с нами, но, сказать по правде, никто из нас ее особо не интересовал. Как только появилась возможность, она уехала. Я тогда еще в школе учился. Даже не знаю, где наша мама сейчас.

– Понятно… Я тоже не знаю, где мама, – призналась Вероника. – Она тоже уехала, когда я была маленькой. Только открытки на день рождения присылает. Я иногда пишу ей, но она не отвечает.

– Ну, наверное, у наших мам забот невпроворот. – Алекс улыбнулся. – Знаешь, не вини ее. Я все порывался, но Даниэль и слова не давал сказать. Хотя ему-то пришлось хуже всех – нужно было приглядывать за мной и Лукасом. Ох, как же он нас гонял! За двух матерей работал и при этом еще учился как проклятый. Зато когда его взяли в семинарию, нас с Лукасом устроили неподалеку. Мы его отвлекали, как могли! – Алекс довольно рассмеялся.

– А где сейчас Лукас? Почему не с вами?

– Он в Испании. Даниэль хотел перевезти его сюда, когда получил назначение, но здесь прохладно и не очень удобно… У него проблемы со здоровьем.

– Понятно… А ваш отец?

– Отцы у нас разные, но ни один с нами не жил и толком не общался. Вот семейка, да?

Вероника удивленно качнула головой. Ее поразило, насколько легко Алекс рассказывал об их непростой жизни. Оказывается, Даниэль заботился о своих братьях. Она не представляла, как поступила бы на его месте. Наверное, просто обиделась бы на жизнь и пустила все на самотек.

– Расскажи и ты что-нибудь, – сказал Алекс. – Кто тебя так расстроил?

– Ну, в общем… Я не уверена. Мне кажется, я все же схожу с ума.

– Неужели случилось что-то еще? Да не бойся, после истории про больницу ты смело можешь рассказывать что угодно. Мы с Даниэлем – психи, которые верят во всякую чертовщину. Помнишь?

Вероника нехотя вспомнила происшествие в коридоре и поняла, что если не поделится, то ночью не сможет уснуть.

Алекс внимательно выслушал ее сумбурный рассказ. Он ни разу не перебил, не задал ни одного вопроса, а когда Вероника закончила, решительно заявил:

– Тебе не показалось. Ты уверена, что звук в подвале был тот же, что и в больнице?

– Ну… – Вероника замялась. – Одна часть меня уверена, а другая… По логике, могло ведь показаться…

– Шли такую логику подальше.

– Но ведь это бред, – не выдержала Вероника. – Откуда этот… Серый мог взяться в школе?

– А откуда он мог взяться в больнице? Вот, кстати, почему бы и не из подвала? Он меня сразу насторожил.

– И что теперь делать?

– Тебе? Ничего. А вот я постараюсь наведаться в больничный подвал.

Вероника запивала последний кусочек торта кофе. Услышав Алекса, она едва не подавилась.

– Ты шутишь.

– Ничуть. Я так и так собирался.

Вероника смотрела на него в немом отчаянии, но Алекс выглядел совершенно спокойно и уверенно – будто заявил о намерении сходить в магазин. Было понятно,