Протянул руку, в которой лежала колода. Не просто новых нет это те самые карты, которые подарила мне бабушка Ружа. Холодок пробежал по позвоночнику призывая оглянуться и найти ответ в глазах Атласа, но я сдержалась. Прикусила губу, чтобы не сказать лишнего и тогда готова была вскочить и бежать да только руки Атласа на моих плечах не позволили. Приковали к стулу.

Вил смотрел на меня мутными глазами, словно в зрачок ему ввели белое вещество. Его лицо испещрено морщинами глубокими древними. Его губы тонкой линией пересекали лицо сухие потрескавшиеся. Руки застыли в одном положении, крепко вцепившись в подлокотники кресла. Волосы седые. Я представляла себе мужчину лет пятидесяти мрачного загадочного, но не старика. Он угасал. Он был таким же, как земля и дом — пустым. Безжизненным. Словно нечто высосало саму душу сущность из его тела.

Грубые руки на моих плечах заставили оторваться от лица старика и сосредоточится на моих руках. Я хотела огрызнуться зашипеть как кошка на Атласа и умчаться со всех ног подальше из этого мёртвого дома, но не могла. Он не отпустит и если я попробую сбежать догонит, заставит остаться и сделать, то чего хотел он.

Без лишних слов я протянула колоду Вилу, чтобы он коснулся карт. Выбрал те, которые были его, чтобы я могла рассказать. Ответить на вопросы. И когда я раскрывала их одну за другой, моё дыхание прерывалось. Я уже не чувствовала стальной захват Атласа, потому что в моей голове билась какая-то сильная чёрная мысль из прошлого. Она словно птица хотела выпорхнуть на волю и дать мне правду горькую ту, которая накормит моих демонов. Удовлетворит жаждущую часть меня ту, которая искала ответы. Но я не могла понять. Не знала, не понимала, как открыть ту клеть и впустить в своё сознание истину.

Расклад из пяти карт перед моими глазами. Первая отображала состояние того, кто спрашивал — Вил. Она имела наибольший вес, с ней нужно было увязать остальные значения карт. Старший аркан «Повешенный» он вспыхнул в моём сознании. Я видела подобную раскладку карт, но не могла поверить. Нельзя разложить два одинаковых сеанса разным людям. И я никогда не гадала для подобных мрачных таинственных личностей, но могла поклясться, что видела уже подобный набор карт.

— Роль жертвы, — шёпотом с губ сползло и упало между мной и Вилом. — Ваша роль опасна и непоколебима. Я не могу сказать, кто стоит в прошлым тот, кто причастен, умышленно сделал подобное, но карты говорят о власти. Силе. Безумие.

Подняв взгляд, я встретила его мутные глаза и сглотнула, решив выпалить всё одним разом. Не желала больше оставаться там, где сам воздух душил меня.

— Беспринципный. Вы мыслите нестандартно и действуете только в своих интересах разрушающе для окружающих. Вы власть. Вы страх. Вы сила, с которой каждый должен мириться признавать и покоряться. А ещё эмоциональная нестабильность.

БЕЗУМИЕ. Да Вил выглядел именно таким и это напомнило мне частые уходы мамы в лес. Её нездоровую любовь к воде. Её манию оставаться одной избегать людей, и позволить сознанию диктовать иные правила. Она верила, что её мир другой. Не такой, как наш. Позволила себе упасть в могилу сознания из которой она не смогла выбраться.

Мои руки похолодели. По спине пополз змеёй холод такой ледяной и разрушительный, что мне хотелось свернуться и превратится в невидимку. Спрятаться от зла, что пропитало стены и коснулось меня. Чем больше я оставалась в этом доме, тем хуже себя чувствовала.

В могильной тишине я собрала карты и положила их в карман юбки. Потом поднялась. Атлас больше не удерживал меня, пригвождая к стулу, и я не стала спрашивать разрешения. Развернулась и пошла прочь, помня, где выход. Я больше не могла оставаться в том доме. Бакадимор — это монстр и он жрал меня так же, как церковь. Земля та, на которой стоял замок, она распространяла свою плесень дальше и затронула те места, которых не должна была касаться. Медленно то, что пропитало замок болью и уродством отравляло живую землю, заражало, питалось её цветом и дыханием ветра, превращая в унылую мёртвую почву, в которой ни растёт трава, ни цветут деревья, ни живут животные.

— Ты плохо слушала, когда я сказал, что в одиночку никто не ходит по замку.

Восемь

Библиотека

Ещё немного и я могла потерять сознание. После всей правды, которая въелась в мои лёгкие вместе с тем удушающим отравляющим ароматом трав привёл моё тело в полный дисбаланс. Я готова была уйти, когда Атлас преградил дорогу.

— Опасно в столь поздний час одной возвращаться домой. Дорога длинная, а ты не знаешь эти места.

— Не нуждаюсь в помощи, — мой голос туманом наполнен. Надломом. Потрескивающим диким напряжением. Страхом. Пропитан болью этого места, словно дом высасывал из меня душу, пока я находилась в его стенах. Мне нужно покинуть это место. Земля, на которой я находилась, она не казалась чем-то правильным и хорошим. Это место зло, которое витало в воздухе, отравляя всё к чему прикасалось.

Я отвернулась от него почувствовав, что начинаю сходить с ума. Глаза Атласа сейчас в них пламя вспыхнуло, и оно, казалось, реальней моих снов. Толкнув дверь, вывалилась на улицу, но если думала, свежий воздух станет моим утешением, снимет воспаление на коже, охладит лёгкие, которые горели, то ошиблась. Стало ещё хуже. На задворках сознания снова увидела призрачный силуэт, только не уверена, кто это был женщина или мужчина? Деревья казались при лунном свете корявыми руками, что росли из земли и хотели схватить жертву, которая пройдёт мимо ничего не подозревая. Я бежала так быстро, как только могла. Я чувствовала, как цепляются корявые уродливые ветви за мои волосы, пытаются оттянуть платье, остановить, замедлить и рвалась ещё сильнее.

Крик сорвался с губ или то писк был, когда на дереве увидела змею. Она смотрела на меня гипнотическим взглядом. А там у самых корней пауки и они казались огромными. С чёрными ногами и глазницами, наполненными дёгтем. Сферы их глаз светились чернильной мглой. Зажав рот рукой быстрее побежала, заметив кованные железные ворота. Толкнула и не позволила себе остановиться. Оглядываться тоже. Вперёд. Подальше от опасности. От страха. От боли. От трупного сладковато-кислого аромата, который вызывал тошноту.

Дорога в город, по которой можно было пройти только одна, но я не хотела столкнуться с её жителями. Они могут сделать много того, к чему я не готова. Ещё одна битва, в которой я проиграю. Нет. Свернула к лесу, позволив босым ногам, утопать в земле. Здесь она чистая была. Не запятнанная. Пахла жизнью. Силой. Мощью.

Я всё ещё находилась под глубокой дымкой наркотика, который вчера вдохнула и не сразу поняла, что бегу, продираясь сквозь лес. Остановившись чувствуя, как грудь разрывает от боли, прислонилась к дереву, ощущая его жизненную силу. Здесь жизнь всё ещё казалась красивой и яркой, но вскоре всё изменится и это страшило меня больше всего.

Лес помог очистить мысли. Развеять туман от того зловещего места. Бакадимор — замок в скале. Он держал в себе так много тайн кровавых которые терзали мою душу. И в тот момент я вспомнила глаза на портрете. Они красивыми были. И знакомыми. Но я снова отмела прочь ту мысль. Нет. Это невозможно. Мама никогда не покидала семью. Не нарушала правила. Не переступала границу закона. Она любила. Она обнимала. Она не могла скрывать так много тьмы в своём сознании.