Она лежала без движения, смотря в потолок, а слезы продолжали тихо стекать на подушку. Но бессонная ночь дала о себе знать. Глаза слипались. Тело стало тяжелым, и невозможно было подняться. Айра вошла в призрачный мир сна. Ей снилось озеро, окруженное горами, шум водопада и разговор листвы. Нежно пахнут разогретые солнцем цветы, такой знакомый запах из детства. Она по пояс стоит в кристально чистой воде, настолько прозрачной, что на дне видны самые мелкие камешки. Она чувствует их гладкую округлую поверхнось. Золотые и серебряные, голубые и зеленые рыбки снуют у ее ног. Теплое солнце ласкает лучами, и вода искрится и играет от любого движения… Но внезапно налетел ветер, похолодало, вода, в которой она стояла, тоже в миг стала холодной и пробирала до костей. Белые барашки облаков сменились дождевыми тучами, готовыми разорваться в любую минуту, стало темно, как ночью. Молния разрезала небо, и в ее ослепительном блеске на берегу Айра ясно различила черную фигуру. Это был человек, и в нем было что-то тревожное, тяжелое, томящее. Черная одежда, черные волосы, черные глаза, лишь лицо в свете молнии отдавало смертельной бледностью. Айра чувствовала на себе его взгляд, и он разбирал ее тело на клетки. Он отталкивал и звал ее, приказывал и просил. И она безвольной марионеткой шла к нему…

Призрак в черном протянул к ней руки и вытащил на берег. Прозрачные капли, как слезы, стекали на землю.

— Посмотри на меня! — сказал он.

Преодолевая страх, Айра подняла голову… Но не было демона, которого она ожидала увидеть, перед ней стоял человек. В его взгляде были боль и гнев, смирение и вызов, ненависть и страх, сострадание и мольба. Несоединимое соединилось, противоположности слились воедино и заставили мучиться. Он держал ее за плечи и смотрел. Вдруг губы его дрогнули и прошептали: «Ты сможешь найти ответ. Я жду тебя! Давно жду!» Дальше голос становился громче, настойчивее, в нем появились неприятные дребезжащие ноты.

— Открой же дверь, наконец, а то я ее выломаю!

Айра открыла глаза. За дверью слышался голос Саймира, продолжавший требовать впустить его.

— Саймир, что опять случилось? — дрожа всем телом, спросила она. Он что-то пробормотал с той стороны, но Айра не поняла его слов. Ей было невыносимо холодно, хотя на улице стояла жара, словно она действительно искупалась в водопаде, но еще больше пугала реальность сна, все ощущения, звуки и образы, и непонятная тревога, шедшая откуда-то извне. Кто он, этот человек и зачем он приходит, уже не впервые? Айра ясно видела его лицо, но, когда просыпалась, вспомнить уже не могла.

Новый стук в дверь вывел ее из оцепенения. Послышалось нечто среднее между воплем и просьбой.

— Айра, ты меня впустишь? — Саймир произнес ее имя так, словно его укусила пчела.

Поразмыслив, что иначе он все равно не уйдет, Айра пошла открывать. Перед ней предстал высокий светловолосый юноша лет восемнадцати с ярко-голубыми глазами. В его внешности нельзя было найти ни единого изъяна, однако было в нем кое-что, разрушающее идеальную картину образа. Голос Саймира имел неприятно дребезжащие нотки. Его невозможно было долго слушать без соответствующей привычки. Начинало казаться, будто кто-то бьет металлическим прутиком по хрустальной вазе, звук которой отдается в голове. В миг исчезала куда-то красивая внешность и хотелось побыстрее скрыться подальше от раздражителя. Саймир знал эту свою особенность и старался говорить ниже, но во власти эмоций голос возвращался на привычные ему тона. Девушка оперлась о косяк двери и вопрошающе на него уставилась.

— Пойдем, — ответил Саймир, подхватил ее под руку и потащил по темным коридорам. Шли молча, Айра и так знала куда.

Наконец показался яркий свет, раздались голоса. Они вошли в хорошо освещенное помещение. Вдоль длинных столов сидели люди в серых одеждах: ученики, маги, учителя — все раздельно. Было время завтрака.

Саймир и Айра заняли свои места за столом. Есть совсем не хотелось, но необходимо было восстановить силы. Не успела она взять ложку, как сидевший справа парень сильно толкнул ее локтем. Прибор со звоном полетел на пол. «Какая же ты неуклюжая!» — попутно заметил он. Шум привлек остальных, и они повернули свои любопытные головы. Айра наклонилась, чтобы поднять, но тот же парень пнул ее по ноге. От неожиданности и боли девушка вскрикнула.

— Что случилось? Радикулит замучил? — он продолжал издеваться. — В твоем-то возрасте! Но я знаю, как тебе помочь. У меня есть отличнейшая мазь от всех болезней, приготовленная по старинному рецепту, — выдержав многозначительную паузу, он продолжил. — Правда запах у нее специфический, но не думаю, что он сильно испортит твой собственный.

Со всех сторон раздался смех.

— Засунь ее лучше себе в глотку и удавись! Ты всем сделаешь одолжение, — ответила Айра.

— Посмотрите на ее грязную одежду! Где ты опять шлялась? — не унимался Эдирос. — Ты всех только позоришь!

Айра не выдержала, встала и, схватив тарелку, вылила содержимое на голову выскочке. Оно потекло по волосам, лицу, шее, сделав его похожим на необсохшего цыпленка. Теперь все уже покатывались со смеху.

— Что за шум, успокойтесь, тишина! — потребовал подошедший дежурный маг, но его слова утонули в хохоте. Однако, увидев представшую перед ним картину, он и сам чуть было не рассмеялся. Когда же его все-таки заметили, воцарилась полная тишина.

— Все же хотелось бы выяснить, что здесь произошло? — спросил он уже с абсолютно серьезным видом, видимо догадавшись, что случилось, потому что Айра все еще стояла с пустой тарелкой в руке.

Саймир хотел что-то сказать, но почему-то не решился и тупо уставился вниз.

— Смотрите, что сделала эта сумасшедшая! — истошно завопил зачинщик. — У нее совсем крыша поехала! Давно нужно было ее исключить! Нужно вынести этот вопрос на всеобщее голосование! Я требую!

— Вы не можете требовать, Эдирос! — возразил ему маг. — Согласно правилам каждый решает это для себя сам, вы же отлично знаете! А что вы можете сказать по поводу случившегося? — данный вопрос был адресован Айре.

Она молчала.

— Видите, ей нечего сказать! — снова начал он.

— Да, улики на лицо, точнее на лице, — съязвил кто-то.

Опять все засмеялись. Айра подняла голову, ее глаза блестели от возбуждения и злости. От нее ждали ответа.

— Он заслужил! — сдерживая дрожь в голосе, как можно тверже проговорила она. Но слова давались тяжело. — И то, что Эдирос сделал, пусть останется на его совести. Но только тот, кто ведет себя как свинья, заслуживает соответствующего обращения. Я просто напомнила