Но это были не мечты, это была реальность, в которой место Джеймса Мориарти занял Майкрофт Холмс.

— Эдвард.

Я стою с другой стороны кровати, полный решимости не возвращаться в неё без политика. Холмс вздыхает. Его руки кажутся бледными, я засматриваюсь на длинные изящные пальцы. Мурашки. От холода? От пробуждения?

Я быстро собираюсь и уже стою на первом этаже, когда Холмс спускается со второго.

— А впрочем, — его голос уже разогрелся. — может это и к лучшему.

— Что именно? — я открываю перед ним дверь, за что получаю вопросительный взгляд.

Спустя пару ступенек Холмс отвечает:

— Если ты будешь на базе к завтраку. Так не будет лишних вопросов.

Мы садимся в уже заведённую машину. Сегодня утро не щедро на солнечный свет.

— О том где я ночую? — я опускаю глаза, ощущая какое удовольствие разливается по моему телу.

Холмс улыбается в ответ, но в своей манере, говоря: «Вот именно, так что будь добр, — не напортачь.». Но вслух он говорит лишь следующее:

— На одиннадцать назначено совещание по поводу твоего будущего.

Вся магия, нежно разливающаяся во мне, сразу растворилась. Волнение. Он что, уже всё решил?

— А мне ты скажешь? — немного с вызовом спросил я. — Или я узнаю обо всём последним? — хотелось добавить «как обычно», но я удержал себя.

Майкрофт поджал губы. Значит, ему неприятно.

— Я не собираюсь обсуждать с членами совета что-то конкретное. Я лишь хочу… — он вдруг замолчал и повернул ко мне голову.

Я сразу сделал тоже самое, проигнорировав подскочившее сердце.

— Я лишь хочу, — продолжил политик, как только наши взгляды сцепились. — перевести тебя полностью под свою ответственность.

— Разве я итак не под твоей ответственностью? — удивился я.

Холмс приподнял брови, создав волну складок на лбу.

— Ты ведь понимаешь, что я не мог распоряжаться твоей судьбой без согласования с советом. — его лёгкая улыбка была похожа на сожаление. — Так работает обычная партия, Эдвард. Я не президент и даже не Премьер министр.

— А мог бы стать. — серьёзно сказал я, не замечая, как наклоняюсь к Холмсу ближе.

Мои слова политика позабавили, поэтому его улыбка стала шире.

— Я на своём месте, там, где от меня будет больше пользы.

На своём месте… где будет больше пользы…Значит, вот так рассуждают хорошие люди, работающие во имя процветания? Это совершенно противоречит Джиму. И это меня интригует.

— И чего ты хочешь добиться от них?

Кажется, я стал понимать о чём говорит Майкрофт. Если я правильно всё понимаю, если Холмс действительно пойдёт на это… То я расцелую его прямо здесь и сейчас. Хотя… смелости мне не хватит, лишь энтузиазма, как всегда.

— Хочу дать тебе то, чего ты всегда хотел. — произнёс политик, и огромный взрыв салюта раскрасил мои зрачки во все цвета радуги. — Свободу.

Я думал, что сейчас должен выйти оркестр как во всех мюзиклах, так как пришло время для победной песни. Или же я должен был рассмеяться и станцевать какую-нибудь «Жига-дрыгу». Но я просто сидел и хлопал глазами, ибо по-настоящему никогда не верил, что моё помилование когда-нибудь произойдёт.

— Но это не значит, что я дам тебе просто уйти. — добавил вдруг Майкрофт.

— Я и не хочу уходить. — моё лицо растягивала дикая улыбка. — Я просто не могу жить под командованием.

— Я знаю.

— Но ты — другое дело. — я стал медленно приходить к ответу сразу на несколько вопросов.

То, как забилось моё сердце, когда Майкрофт сказал, что постарается снять с меня метафоричные наручники и цепи, что режут плоть каждого госслужащего ниже ранга чиновника, было знаком. Я действительно хотел этого. Хотел до Джима. И получил нечто вроде этого, когда сбежал. Но это «нечто вроде этого» оказалось слишком. Поэтому я здесь. И если я буду на золотой середине, то кто знает, кем я стану. Возможно, самим собой наконец-то.

Мы въехали в город.

— Будь ты обычным, я бы продолжил направлять тебя по пути агента. Ты бы сдал все экзамены, и тебя послали бы на Восток. И тогда от тебя осталась бы лишь точка на карте с именем рядом. Мы, скорее всего, больше не увиделись бы. — сказал Майкрофт с лёгким вздохом. — Так было бы правильно. — рассуждал политик и глянул на часы. — Но ты не такой, и мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы принять это. Принять то, что с тобой по правильному будет неправильно.

Я слушал Холмса то вскипая от злости, то тая от радости. Но последние слова заставили меня нахмуриться и посмотреть на политика с превеликим непониманием. И я обнаружил, что он смотрит на меня с непривычной ему искренностью. Это всегда прошибало и всегда будет прошибать меня. Удивительно, но именно такие вещи всегда вводили меня в ступор, и я ощущал нечто… по настоящему божественное.

— Мы с твоей матерью хотели сделать тебя нормальным. — глаза Майкрофта ускакали прочь, значит, ему стыдно или по крайней мере он сожалеет. — Она хотела потому, что была уверена, что иначе тебе не выжить. Я же начал с обычного интереса, который усилился, когда мы обнаружили к чьей родословной ты на самом деле принадлежишь.

Разумеется, он взялся за меня не потому, что влюбился с первого взгляда в тринадцатилетнего подростка. Но я не был противником таких глупых теорий, поэтому уже успел построить в голове целую историю любви. И она треснула, когда Холмс раскрыл мне правду.

— Почему она считала, что я помру сразу? — спросил я.

Мы подъехали к базе. Я этого не заметил, так как был поглощён новыми фактами.

— Не сразу. — поправил Майкрофт, по-королевски выходя из машины. — Но почему-то она была полностью и безоговорочно уверена в том, что пойди ты по тропе твоего отца или, хуже того, дяди… — Холмс обошёл машину, и мы зашагали вместе к лифту. — то ты погибнешь.

Я выгнул бровь и приложил палец к подбородку.

— Интересно, — хмыкнул я. — почему она так была уверена…

— Я спрашивал у неё. — поделился Майкрофт. — Но она отказывалась сообщать мне подробности. — тут политик залип на какую-то точку на полу, снова вознеся брови высоко-высоко. — Говорила, что я не пойму.

Ух, ты! Есть что-то, чего Майкрофт Холмс не понимает? Я заинтригован.

— Где Вы были вчера? — спрашиваю я у Стоун.

Она сидит за своим рабочим столом и, по обычаю, протирает очки.

— Я говорила с несколькими психологами, которых ты посещал.

— Вот как. — я ухмыляюсь.

— Извини, что меня вчера не было. Слышала, что случилось. — говорит она, принимая расслабленную позу. — Но ты смог справиться сам, так?

Я вспоминаю близкий контакт с тенью