Я не понял почему вдруг вызвал такой ажиотаж. Ну, да, многие могли считать меня предателем и всё такое, но я ведь не выдал ни одного существенного правительственного секрета и к тому же я вернулся. Однако, глаза их горели так, будто я лично перерубил все их семьи.

— Пусть валит. — кинул тренер.

Это меня даже оскорбило. Я ощутил знакомые порывы к демонстрации своей правоты. Как сложно бороться с гневом.

— Извращенец!

— Криминальная подстилка! Ричард нам рассказал, что ты ебался со своим дядей-преступником!

Я растерянно посмотрел в сторону остальных. Там стояли все мои «друзья». Они не подбежали вместе с громилами. Но всё таки…

— Вы все куски мяса. — тихо, но чётко произнёс я, исподлобья глядя в глаза темнокожему парню, который предложил тренеру надрать мне зад. — Вы все лишь расходный материал.

Я был готов к тому, что один из них или даже все они нападут. Я этого хотел.

В голове заиграла следующая песня ABBA.

Первым сорвался темнокожий, нацелившийся повалить меня на землю. Но, как и всегда, я прекрасно уворачивался. Поэтому он пронёсся мимо меня, как бык мимо красной тряпки. Я не дал ему опомниться, поэтому схватил за футболку и потянул назад, вмазывая под рёбра. Тот замахнулся следом, и я ощутил удар в плечо.

Да. Ещё.

Мне сорвало голову. Я молниеносно наносил, отражал и принимал удары, изворачиваясь, танцуя.

Танцуешь ты, твой час настал.

Все смотрят. В танце есть накал.{?}[Dancing Queen — ABBA]

Когда из моего носа хлынула кровь, я лишь посмеялся, ощущая дребезжание внутри. Следующий удивительно мощный удар пришёлся противнику по затылку, и тот рухнул на бурлящий резиновый трек.

— Достаточно! — рявкнул тренер и сам вступил в игру.

Он с размаху зарядил мне под дых, а потом ещё один удар по почкам поваливший меня на землю. Я выплюнул кровь, и та тут же закипела на резине. Я почувствовал, что солнце добралось до моих желтоватых бледнеющих синяков, так как футболка задралась, оголяя поясницу. От пола и тепла пластырь съехал, и я ощутил, как жжёт заживающие порезы.

Меня резко подняли вверх. Голова закружилась, так что я не сразу твёрдо встал на ноги.

— Вали отсюда. — уже не крича, но с угрозой сказал мне тренер.

Мне захотелось кинуться на него, сломать ему шею, но… на меня вдруг опустилась жуткая усталость.

— Стоять! — тренер выставил руку вперёд, смотря куда-то за мою спину.

Я обернулся и увидел замахнувшегося на меня чувака. Кинув ему уничтожающий взгляд, я, гордо выпрямившись (хоть живот ужасно болел, а спину саднило), пошёл к выходу. Вот уж не думал, что мой визит на стадион обернётся дракой.

Я даже не взглянул на своих бывших товарищей и с ноги открыл дверь в помещение.

Оказавшись вне досягаемости от чужих глаз, я позволил себе покорчиться от боли и отдышаться. Во мне ещё бушевала обида, но так же поднималась волна непривычного стыда. Боже, я мог всё решить словами, а не насилием. И по-моему, я так ничего и не решил.

— Да что б тебя! — не сдержавшись, закричал я. — У меня было хорошее настроение…

Я побрёл в свою комнату. Нужно было смыть грязь и кровь. А ещё постараться оттереть стыд.

Я стоял под горячими струями в душе, стараясь разобраться со своими мыслями. Хотелось просто запихнуть всё подальше, но так жить больше нельзя.

Когда я смывал последние мыльные разводы, телефон на раковине вспыхнул, оповещая о приходе СМС-ки. О, отлично. Умоляю, пусть Майкрофт напишет, что он уже свободен и мы едем на свидание… Кхм, то есть просто на ужин.

Я сразу потянулся к телефону, чтобы поднять себе настроение. Но в отправителе значился неизвестный номер.

Я передал Джону Гарви твои тёплые пожелания.

Меня прошибло новым потом. Телефон выпал из моих рук и с неприятным треском упал на плитку.

Я тут же вырубил воду, и как сумасшедший стал оглядываться по сторонам. Он здесь. Он точно здесь. Он снова близко!

Я сорвал полотенце и наспех перевязал его вокруг бёдер. Выбежав из ванной, я потерялся в собственной комнате. Всё показалось незнакомым, ненастоящим. За окном солнце пускало свои последние лучи, комната стала погружаться в лёгкую темень. Я, повинуясь какому-то инстинкту, напялил кроссовки, продолжая озираться. Может через окно? Я неуверенно подошёл к стеклу и посмотрел на парковку. Что-то происходит. Я дотронулся до груди, опасаясь, что сердце вырвется наружу. Вот снова! Чёрт. Остаться здесь или?.. Я выбежал в коридор и стал медленно идти вперёд, не понимая куда конкретно. Ну что за бред? Надо вернуться. Но мне нужно в безопасное место. Коридор был пуст. Где-то слышались топот ног и голоса. Мне казалось, что меня вот-вот схватят. Я боялся увидеть тёмные глаза и блестящие чёрные волосы. И улыбку.

Кто-то шёл сзади. Меня накрыла паника, и тело само стало действовать. Я побежал, то и дело оглядываясь. Шаги я слышал, но никого не видел. Он идёт. Я стал задыхаться; слишком много эмоций. Когда я оказался в очередном коридоре, передо мной замаячили фигуры. Я резко затормозил и прижался к стене. Нет-нет, ему меня не достать. Стало холодно, пальцы не слушались. Тело стало дрожать. В моей голове творилась реальная чертовщина. Я не мог очнуться от этого кошмара.

Я замер посреди коридора. Долго, очень долго я глядел в пространство. А затем со всей силы закричал:

— Я ЗДЕСЬ! ВОЗЬМИ МЕНЯ, ЕСЛИ ОСМЕЛИШЬСЯ!

Выпустив страх наружу, я обратил его в злость. Нет-нет. Пошёл он к чёрту! Я ТАК РЕШИЛ!

— НУ, ЧЕГО ТЫ ЖДЁШЬ?!

Я уставился на тёмную массу в углу, а затем стремительно стал к ней приближаться. Становилось холоднее, но я плевать хотел на всё.

— И что ты мне сделаешь? — прошипел я, стоя носом к носу с дядей.

Демонические глаза не давали никакой информации об эмоциях, но зато рот был неестественно широко растянут. Пахло гарью. Было холодно, но в тоже время будто что-то горело.

— Ты мой.

Я усмехнулся. Масса хотела поглотить меня, но я заметил, что она не может дотронуться до моей кожи.

— Ты мой. — повторил я.

Улыбка Джима медленно стекалась к ничто.

— Ты принадлежишь мне. — продолжал я. — Ты — второй я. Мы — боги.

Я не понимал, что делаю. И дядя тоже не понимал.

— Но это в твоём воображении. Хочешь покажу кем мы всегда будем в моём?

Масса не ответила, но я поддался вперёд и погрузился в воспоминание о нашем первом поцелуе.

Почувствуй то же, что почувствовал я.