От её последних слов я залился краской смущения, потупив взгляд. Что я могу ей на это сказать? Да и надо ли что-то говорить? Она сама ответила с тёплой улыбкой:

— Не принимай близко к сердцу. Это нормальное отношение. А после Ахирского прорыва твои проявления — так вообще верх доброжелательности.

— Неужели всё настолько плохо? — мой голос потяжелел. Её слова, вопреки заложенному в них наставлению, пробивали в самую сердечную глубину, порождая печаль.

Гия неопределённо повела плечами:

— Помнишь, Муха сказала, что нас Грибники прогнали из-за «чёрной раны»?

— Она сказала, что они испугались, — кивнул я.

— Да. Но дело не только в ней. Дело в нас самих. После тех событий у нас со многими обострились отношения, — я собрался ей ответить, но она остановила меня поднятой ладонью и кивком, — даже несмотря на всё. Нас стали бояться ещё больше. Не везде, конечно. Многие, наоборот, всеми силами выказывают нам свою поддержку. Но, опять же, не все и не везде.

Она замолчала, тяжело вздохнув. Её плечи поникли, и мне показалось, что она вот-вот вновь провалится в пучину горестных воспоминаний. Я искал слова, чтобы хоть как-то её поддержать. Но всё что надумал — это привести внимание девушки к первому вопросу и робко улыбнулся:

— Меня сюда забросило из-за камня. Звучит, возможно, как выдумка, но вот, — я вытащил из-под рубахи мешочек с подарком Каши, доставая камень и показывая его на ладони. — Стоит его только сжать покрепче и он перемещает куда-то…

Гия подалась ко мне, всматриваясь. Спустя мгновение её взгляд посветлел, и она негромко фыркнула, замахав руками:

— Ну точно! Это же Янтарник! Могла же сразу догадаться, балда! — она легонько постучала себя запястьем по голове и посмотрела на меня. Я весь подобрался, внутренне волнуясь от любопытства: она опознала камень!

— Можешь о нём рассказать? Я получил его в подарок и…

— Ничего о нём не знаешь, — перебила она, понимающе кивая. Отряхнула руки от пушка, осторожно взяла янтарь двумя пальцами, поднося к глазам и рассматривая его со всех сторон. — У тебя очень старый камень. И почти иссякший, — задумчиво произнесла она, возвращая его мне.

Я спрятал его в мешочек, возвращаясь к занятию — срезанию когтей и внимательно её слушая. Девушка так же вернулась к чистке птичьей грудины, постепенно переходя на брюхо, продолжая говорить:

— Янтарники — это камни перемещения, как ты уже понял, — в её голосе я услышал смешок и улыбнулся, аккуратно расковыривая остриём ножа хрящ. — Раньше, ещё до появления первых порталов, только с их помощью перемещались между континентами и исследовали мир. Но об этом ты в любой библиотеке узнаешь — мы собирали записи по этой теме. Их суть в том, что перемещения случайны, если только Янтарник не привязан к душе-якорю.

— Как это — привязан? — поразился я, замирая на мгновение и поднимая голову.

Гия выпрямилась, протяжно хмыкнув, и повернулась ко мне:

— Это сонастроеность души человека и самого камня, с помощью зачарования связывающая их как нить. На камень наносится специальная руна, которая позволяет другим переместиться к человеку-держателю, — она снова хмыкнула, потерев кончик носа и продолжила: — Например, если я нанесу такую руну на твой камень, то смогу с помощью своего Янтарника в любой момент переместиться к тебе. Понимаешь?

— Примерно, — я задумчиво покивал.

Она замолчала, в воздухе вновь почувствовался тяжёлый грибной аромат. Я, затаив дыхание, насторожился, а девушка, спотыкаясь на словах, через глубокие вдохи, заговорила:

— Мы так во время прорыва спасались, — долгая пауза. — У ребят поддержки и целителей были при себе привязанные Янтарники. Это помогало всем. В критических ситуациях. Мы «прыгали» к ним из сражения. Восстанавливали силы, лечились. И снова в бой. — И очень тихо добавила: — Но даже этого было мало… — она потрясла головой, предплечьем растирая лицо. — Как же всё-таки тяжело об этом говорить… Ну так вот, — приободрившись, продолжила она, — с этими камнями можно путешествовать только, как говорится, на удачу. Потому что без привязок они могут забросить куда угодно. Даже в Ан'чал, наверное. Из-за этого они весьма опасны — потому что неизвестно, что окажется у тебя под ногами.

Я закивал, полностью соглашаясь с ней по памяти своего сегодняшнего опыта.

— А нити внутри?

— Заряды. По ним можно понять, сколько раз ещё может переместить этот камень.

— А восполнить их можно?

— Да, но для этого нужно специальное место силы. Обычно их заряжают там, где они растут. Трудность только в нахождении таких мест. А дальше всё просто — прикопал камень и сиди-жди.

— И как понять, что он зарядился?

Она развела руками, улыбнувшись:

— Никак. Насколько хватит выдержки и усидчивости.

— А если я год там просижу? — усмехнулся я, принимаясь распарывать кожу на других птичьих пальцах.

— На месте силы-то?! — девушка расхохоталась аж до слёз. Я выжидающе молчал, аккуратно орудуя ножом. Всё, чего сейчас я жаждал — это знаний. Как можно больше. Я чувствовал себя словно почти пустой сосуд, готовый принимать в себя что-то новое, что может его наполнить. Это будоражило и возбуждало, заставляя сердце биться быстрее.

— Ты явно уверен в своей выдержке, — беззлобно поддела она меня, на что я только удивлённо вскинул брови. — Это трудно объяснить словами. Ты сможешь понять, о чём я, только когда сам побываешь в таком месте. Но точно знаю одно — долго ты там не усидишь. Как бы сказать… Перенасытишься, если в общем. Или с ума сойдёшь, — она задумчиво потёрла бровь и выудила с пояса тонкий нож с белым прямым лезвием. Снова повернулась к птице и начала соскабливать остатки перьев и пуха.

Я последовал её примеру, продолжая отделять когти и обдумывая новую информацию. Получалось, что мои размышления оказались верны, в особенности о том, что камень можно заряжать. Где и как именно — это уже совсем иные вопросы, которыми я озадачусь в момент нужды. О местах силы я слышал иногда от Каши, но слишком малое и незначительное, чтобы придавать им большое значение. Однако Гия говорит о них совершенно иначе, и от этой разницы становится ещё любопытней. Какие они — эти места силы?

— Где-нибудь здесь есть такие места?

— М-м-м, — она задумалась, заканчивая с очисткой и поднимая голову к древесным кронам. Посмотрела по сторонам, словно перед её глазами оказалась большая карта всего вокруг и произнесла: — На Такоте я знаю два: одно в Озёрном краю на юго-востоке от этого леса, а второе среди восточных горных хребтов, на другом конце континента. Если у тебя есть карта, могу отметить примерное расположение.

Она повернулась ко