Раздались осторожные шаги, и кто-то замер в густом полумраке перехода между пещерами. Прислушиваясь к тишине. Отражаясь глухим эхом от стен, в бассейн падали капли, разбиваясь о поверхность воды. Незнакомец шагнул под своды гостиной и двинулся в сторону жреца. Склонившись над телом мага, человек в черном плаще и надвинутом глубоко на лицо капюшоне, прислушался. Верховный жрец не дышал.

«Старый глупец. Так тебе и надо!» – выплюнул довольно пришелец и перевёл взгляд на ипостась. В ту же секунду полумертвая туша змея дёрнулась в сторону чужака. Раздалось яростное шипение, запахло ядом. Взвизгнув почти по-девчачьи, мужчина отпрыгнул в сторону, запнулся и едва не упал на кровать.

Чудовищный змей в последней попытке достать врага приподнял голову, дёрнул хвостом, распуская кольца, мышцы под кожей ожили, задергавшись тысячей маленьких змеек. Но яд слишком долго находился в теле Эр Наг Тэ. У ипостаси, без помощи человеческого собрата, не достало сил на смертельный бросок. Туша рептилии вздрогнуло в последний раз жуткой судорогой, ядовитые зубы прикусили вывалившийся язык и тварь окаменела окончательно, испустив дух.

Выдохнув и переведя дыхание, незнакомец обернулся и присел на корточки воле кровати. Райна Эдассих возлежала на ней, подобно древнему спящему божеству. Бледная почти прозрачная кожа, голубые жилки на обнаженных руках и шее, легкие тени от ресниц на щеках, полуоткрыты губы. Мужчина едва удержался, чтобы не сорвать поцелуй с королевских губ.

«Да, Эдассих, ты прекрасна даже в полусмерти. Но ядовита похлеще сдохшего змея, – дотронувшись тыльной стороной ладони к ледяному запястья королевы, прошептал пришелец. – Надеюсь, ты переживёшь радужную Ночь. А там поглядим».

Накрыв Эдассих тяжелым меховым покрывалом, мужчина поднялся на ноги, оглядел пещеру, подобрал с пола красные камешки, рассыпанные возле кровати. Задумчиво покатал их на ладони, размышляя, что за магия такая погубила не убиваемого Верховного жреца, спрятал добычу во внутренний карман и пошел к выходу.

Из пещер мало кто имел возможность перемещаться по За-Гранью. Тайных троп, которыми сюда добирались Эр Наг Тэ и райна Эдассих, незнакомец не ведал. В его власти был только портал, которым он мог воспользоваться только в десятке шагов от гор.

Достав нужный переходник, мужчина скривился: кто-то пытался пробиться в его мысли, призывая и выискивая его в пространстве. Нужно было торопиться, пока никто не заметил его отсутствия в суматохе, устроенной дикой кошкой. Хорошо хоть дурацкую птицу, созданную руками новоявленной Огненной Дикой удалось сбагрить в охотничий домик.

Иллюзорные Фениксы – твари непредсказуемые, особенно когда начинают привязываться к создателю и обретать разум. Возможности этих созданий так до конца никто и не изучил: род иллюзионов крепко хранил свои тайны, особенно те, что касались оживших фантомов, обретших плоть.

Именно поэтому после горячки боя он сделал все, чтобы птицу отправили подальше от монастырских стен. Лишив зловредную кошку помощи феникса. Кто ж знал, что она, ко всему прочему, окажется еще и последней Танцующей-На-Гранях.

«Но это уже ничего не изменит», – улыбка скользнула по плотно сжатым губам. И тут же гримаса исказила красивые черты молодого лица. Пришелец поморщился: зов становился все сильнее и нетерпеливей. Ответив на призыв, мужчина очистил разум и, раздавив в пальцах камень переход, исчез, оставив после себя звук лопнувшей струны и легкую рябь воздуха.

* * *

Я стояла на краю бездны, вглядываясь в морду разъяренного божества. Ананта пока не замечала меня, удар за ударом обрушивая на черного дракона.

«Зови помощь, девочка», – раздалось внутри меня.

«Как?!» – взвыла я, не представляя, кого и откуда призвать, чтобы выжить в неравной схватке.

«Ты – радуга! Сила в тебе!» – прошелестел черный, едва отбивая очередную подачу празмеи.

Щиты силы прогнулись, и я видела, как местами гасли искры защиты, а на драконьей чешуе появились глубокие раны.

«Предлагаю сбежать и позвать на помощь Гримиума!» – проскулила я, сжимаясь от очередного рыка и отшатываясь от края подальше. – Он же рода заклинателей, он знает как…»

«Не успеем… Догонит… – черный поднялся на дыбы, уворачиваясь от змеиного броска.

Судя по всему, сил подняться в ослепительно-оранжевые небеса у него уже не осталось. Только отвечать на удары и защищаться. Причем отбивался мой дракон уже с трудом.

«Зови… всех…» – проскрежетал голос внутри меня, и к моим ногам рухнула черная гора.

Мой дракон пал, задетый ударом змеиного хвоста. Яркой вспышкой боли вспухла во мне рваная рана на его боку. Я застонала и согнулась пополам, зажимая бок. Хрипло и рвано дышал дракон, поднимаясь на ноги. Перед моими глазами плыли разноцветные круги, то распадаясь на ленты радуги, то сплетаясь в причудливые косы. Где-то в центре солара распускался алый цветок острой боли, лепесток за лепестком кромсая внутренности.

Кровь гудела в ушах тяжёлым барабанным боем, растекаясь горячей тягучей массой по венам. На секунду мне показалось, что я горю. Я поднесла дрожащие руки к глазам и обнаружила вместо пальцев когти ржаво-золотого цвета. Попыталась дёрнуть головой, прогоняя наваждение, и поняла, что шея моя удлинилась, плечи расширились, талия исчезла.

– Эда-с-с-си-х-х… – заметила меня божественная Ананта.

Ее мертвый взгляд с белым вертикальным зрачком, из которого на меня глянула преисподняя, завораживал, призывая пасть ниц и покориться. Но что-то внутри меня сопротивлялось, прогоняя страх, шаг за шагом отвоевывая место другой мне: безрассудно смелой и отважной.

«Мой дракон пал, а я не сделала ничего, чтобы спасти его!» – билось в висках.

Повернув голову, с облегчением обнаружила черныша, крылом к крылу вставшего рядом со мной напротив замершей Ананты. Мы-драконы были крупными, но божественная тварь, которой я поклонялась долгие годы, упиваясь своим безумным желанием, в разы превосходила нас по размерам. Глядя прямо в глаза Ананте, я вдруг поняла: спасения нет и… спасение в нас, во мне.

«Радужный… Не золотой, а радужный…» – гулко перекатывалась мысль в моей голове, опустошенной остатками ужаса и адреналина.

– Эдас-с-с-сих-х… Иди ко мне, – тягучим сладким ядом окутывал божественный голос мой разум. – Ты моя… Голос-с-с клятвы… Крови… Моя-а-а…

Раздвоенный язык мелькнул прямо перед моей золотой мордой, едва не доведя до инфаркта.

– Дракайну тебе в печень! – заорала я с перепугу. – Я – не твоя! – и почувствовала облегчение. Словно все это время в солнечном сплетении рос и ширился огромный колючий воздушный пузырь и вдруг лопнул, принеся вместо боли облегчение.

Я-дракон увернулась от смертельных объятий змеиного хвоста и рванула ввысь, стряхивая с себя остатки наваждений, страхов, глупости и детства. Я – райна, дочь райна и жена короля. Я – дракон. Пускай новорожденный и глупый, но силу Рода никто не отменял, а, значит, память проснется, нужно только дать ей волю и перестать бояться быть тем, кто я есть.

Все сильнее и уверенней взмахивая злотыми крыльями, я поднималась ввысь, оставляя под собой агонизирующую землю и яростно завывающую тварь. Божественная виверна, плюнув ядом в сторону черного дракона, сорвалась за мной в небеса. Но мне было не страшно. Огонь в моих венах разгорался все сильнее, сжигая магию чужого рода, наложенную матерью для зашиты. Красные, синие, зеленые всполохи-искры, блуждающие под драконьей плотью, будили во мне пьянящее чувство свободы и целостности.

Выше-выше-выше. Виверна не успевала за мной, шипела, визжала и плевалась ядом, пытаясь достать меня-дракона. Но страшный звук не пугал. Радужный кокон вокруг моего драконьего тела защищал от внешних воздействий, окутывая все туже и туже. А я все рвалась вверх до последнего вдоха в легких, сжатых до состояния высохшей тряпки. Еще-еще. Последний взмах крыльев. Последний всполох радуги. Последний вздох разорванной грудью. И я камнем рухнула вниз.

Не ожидавшая такого маневра божественная виверна какое-то время, завывая бешеным ультразвуком, неслась вверх, вспарывая небеса свои полыхающим телом и отравляя остатки воздуха ядовитым дыханием. Крутанувшись высоко в воздухе, божественная празмея стрелой метнулась к истекающей лавой умирающей земле, где на остатках каменной площадке твердо и гордо стоял черный дракон.

Моя мертвая золотая драконья тушка рухнула к мощным когтям собрата и вспыхнула радужным пламенем. Празмея визжала, ускоряя полёт, стремясь успеть добить мёртвого дракона.