Шрифт:
Закладка:
И тут меня скрутило с такой силой, что я застонала, сложилась пополам и рухнула на колени. Силу удара о каменный пол я не ощутила от слова вообще. Боль выжигала изнутри солнечное сплетение раскаленным железом и взламывала тупым ножом черепную коробку. Глаза залило разноцветной пеленой, и я буквально ослепла от вспышек, пульсирующих в бешеном ритме за закрытыми веками.
Кто-то осторожно приподнял меня с пола, что-то прохладное легло на мое лицо, и я жадно раскрыла губы, требуя воды. Но вместо слов из моего горла вырвался очередной стон, и меня выгнуло такой дугой, что Зерг (именно он держал меня на руках) едва не выронил меня.
Всеми клеточками кожи я ощущала суету, поднявшуюся вокруг меня в комнате, но не слышать, не видеть не могла, по-прежнему сгорая в огне боли. Обрывки тьмы и радуги мельтешили перед внутренним взором разрозненными картинками, в которых разноцветные драконы сплетались в танце и распадались кусочками золота.
В центре этого безумия призраком металась Снежка, дирижируя то драконьим хороводом, то… Хранительницами. Увидев знакомое лицо Агафьи в круге, я, наконец, смогла собрать себя в кучку, и, оттолкнув поддерживающие меня мужские руки, поднялась на ноги, преодолевая заботу и сопротивление Ир-А-Биса.
Выпрямившись во весь рост, слепо глядя за пределы За-Гранья, я замерла в центре разрушенной комнаты посреди мертвой тишины. На секунду мне показалось, что все, кто находился рядом, перестали дышать или просто-напросто исчезли. Но мысль мелькнула и исчезла: не до них, не маленькие, сами справятся. Зов помощи шел с Из-Гранья.
«Там Снежка и демон!» – вспыхнуло алым понимание, и я попыталась нащупать путеводную нить, чтобы добрать до подруги и помочь. Дорога зова рвалась пунктиром и терялась в мертвых звездах.
Слепым котенком я тыкалась среди созвездий и не находила отклика ни в одном перекрестке Миров, чтобы остановиться и нырнуть в изнанку Граней. Алые, голубые, зеленые и фиолетовые круги опоясывали планеты и вселенные. Но ни один из них не поддавался моей силе, мерцая и потухая, едва я приближалась.
Вспышка и новый мир. Шаг и новая вселенная. Разворот и еще один мир За-Гранья. И ни одного выхода наружу. Злость прорывалась черными лентами-змеями, ощупывая холодные звезды и осторожно прикасаясь к планетам. Ответом была ледяная тишина. И только солар пульсировал болью, не переставая, призывая и требуя прийти на помощь гибнущим существам. Существу. Человеку. Драконам.
В какой-то момент я потерялась в круговерти миров и начала метаться от одного к другому, опутывая пространство лентами-поисковиками. Толку от этого не прибавилось и я решила вернуться обратно, выдохнуть, чтобы снова нырнуть на поиски подруги.
Очнулась я посреди комнаты в компании Фела и Зерга. Мутным взглядом обвела полуразрушенное помещение и поинтересовалась, где райн и Коб-Ор. Точнее, сделала попытку. Голос отказывался мне служить, горло свело судорогой, и я закашлялась, пытаясь вернуть связную речь.
Фелино исчез и вернулся со стаканом воды. Северный дикий растеряно глянул на брата и нахмурился. Я скривила губы в улыбке, благодарно кивнула Фэлу и припала к кружке. Опустошила ее за секунду и протянула, желая еще.
Зерг перехватил и исчез, а я огляделась в поисках стула. Фэл кивнул, подал мне руку и помог дойти к уцелевшей стене, возле которой валялось перевернутое кресло. Установил его и я буквально рухнула: ноги не держали, колени тряслись, дышалось с трудом, а в голове неотступно билась мысль: «Быстрее! Быстрее! Не успеем!»
И я злилась от того, что не понимала, что не успеем и где. Кошка молчала, Снежа не выходила на связь, а ощущение опасности заставляло поджимать пальцы на ногах и вымораживало сознание до полного отсутствия чувства самосохранения.
– Держи, – Зерг протянул мне полный стакан, и я очнулась от мыслестрахов, принимая воду.
Пальцы с трудом разжались и обхватили кружку, зубы клацнули о край, и я поморщилась. Выпрямившись в кресле, глубоко вздохнула, закрыла глаза, мысленно прочитала «Отче наш», про себя же улыбнулась несоответствию молитвы и мира, выдохнула и сделала глоток. Холодная вода приятно обожгла губы и словно смыла с себя ужас и беспомощность. Пила я медленно, мучительно размышляя над тем, отчего не смогла отыскать Снежку ни в человечьем обличье, ни в драконьей ипостаси.
Но долго размышлять мне не пришлось: во дворе послышался зычный командный голос Коб-Ора, отдающий приказы и распоряжения тем, кто прибыл на помощь. В развороченном проеме показался Гримиум, осунувшийся, измученный, бледный до синевы, но решительный и злой. Зерг и Фелино покинули свой пост возле меня и теперь негромко разговаривали о чем-то с королем. И отчего-то напряжение, сковывающее затылок и плечи, спало, я расслабилась, закрыла глаза и попыталась дотянуться до подруги снова.
Обхватив ладонями в толстые стенки кружки, замерла, вглядываясь в пустоту: перед глазами замелькали обрывки картинок, а в ушах зазвучал Снежкин голос. Слова падали в пустоту тяжелыми камнями, и по темному полотну межмирья расходились круги от каждой строчки словно по воде.
– Ребята, – не открывая глаза, чтобы не спугнут мысль, негромко позвала я. – А вы помните стих, который Снежа нам читала.
Ответом было недоуменное молчание, а затем Гримиум задумчиво уточнил:
– Пророчество божественной Аиды?
– Ну да, – я решительно распахнула глаза и поднялась, полная сил и энергии. Прошлась по комнате и замерла напротив мужской компании.
– Если порассуждать и прикинуть, то получается, в пророчестве имеется руководство к действию.
– Какое? – напряженный голос Коб-Ора, появившегося в дверях, будто сломал какие-то преграды внутри меня и слова полились из меня потоком.
– Ну, смотрите: «Когда сквозь радугу пройдет, дракона сердце обретет…» и далее по тексту, – это сто процентов про райна Гримиума. Помните, как он обратился в красного дракона?
– Огненного, – машинально поправил меня Гримиум и задумчиво потер подбородок.
– Ну, пусть огненного, без разницы, – отмахнулась я, боясь упустить мысль. – Потом там что-то было про тень радуги… Не суть. А вот дальше я четко помню, речь зашла о драконьем хороводе. И чтобы это могло значит, кто знает? – вопросительно уставилась на озадаченных мужчин.
– Драконы должны где-то встать в круг? – чуть иронично поинтересовался Фелино.
Зерг покосился на него, но ничего не сказал, лишь нахмурился, пытаясь, видимо припомнить слова пророчества.
– Да… Если предположить, что Снежа и ее драконы – это первый круг силы или там магии какой-то. То тогда получается, что…
– Эдассих… – выдохнул Гримиум, ошарашено дернув головой. – Тогда Эдассих – это второй круг силы. Если она радужный дракон, тогда и в ней живут девять драконов, такова твоя мысль, вилда Шат Мау? – встретившись со мной взглядом, король без труда прочел ответ на свой вопрос.
– Да… – решительно подтвердила я, продолжая размышлять вслух. – И тогда получается, что вы, райн, – центр этой круговерти, – я ткнула пальцем в сторону короля. – Насколько я помню, именно ваш род столетьями усыплял Ананту, – настала моя очередь уставиться на Гримиума.
Фел, Зерг и Коб-Ор переводили взоры с меня на райна и обратно, внимательно слушая, но молчали, видимо, анализируя мои фантазии по поводу пророческих строк.
– Но… Не-бог демон Вритру – это же не божественная Ананта, – растеряно молвил Фелино, опередив короля.
– Ну и что? – упрямо дернула я головой. – Он тоже змея. И почему тогда укротитель гадов, – я кивнула в сторону озадаченно замершего Гримиума, – не сможет усыпить еще одну пробудившуюся тварь? Какая разница-то? Анаконда она и в Африке анаконда, а танцы со змеями одинаковы во все мирах. Во всяком случае, мне так кажется, – закончила я и выжидательно уставилась на мужчин.
– А ведь вилда права, – первым нарушил молчание Северный Дикий. – Два радужных круга силы. Плюс Хранительницы… Они ведь тоже в Ночь полной радуги становятся в хороводы. Да мощь королевского рода Заклинателей Огненных Змей… – Зерг на секунду запнулся, поднял на меня глаза. – Но тогда получается, что радужные драконы должны умереть… Я помню эти строки: «два радужных растают в дым…» – и столько сочувствия отразилось в его взоре, что кошка во мне взбесилась.
– Нет, – рыкнула я с такой силой, что остатки оконных стекол рухнули во двор от вибрации кошачьего
