Грань хорошо оградила себя от напасти, желая сохранить свой мир живым и невредимым. Живая и древняя, первородная колыбель желала выжить любой ценой, но не допустить в свой солар не-бога демона Вритру. Первенца Аид Ведо и Белого Змея. Мальчика, чье горе от потери отца вылилось в злобу и ярость.

Юношу, боль которого превратила юный мир в раскаленный шар, опоясанный вулканами и ядовитыми реками. Мужчину, который затаил обиду на Мать Миров, когда она ограничила властью своей его обжигающее Грани безумие и ненависть. Демона, который заменил любовь сладострастием и жертвоприношениями.

Грань Тубан очертила защитный круг, закусила змеиный хвост в свей пасти и прикрыла глаза-светила, чтобы возлюбленный народ ее, меняющий ипостась, не нашел Путь, ведущий к гибели. И замерла, притворившись мертвой.

* * *

Белесый туман осыпался осколками разбитых Граней, ибо вошла я в Из-Гранье не через парадный вход. Судя по всему, я просто-напросто пробила стену, шагнув в липкий кисель неизвестности. Изнанка Миров охладила мой разум, волосы покрылось изморозью, сердце замедлило свой сумасшедший ритм и пропустило удар. За тонкой радужной стеной высотой с небоскреб в сердце замкнутого круга бушевала немыслимых размеров тварь.

Мертвые драконы, сжав пасти в смертельной агонии, намертво сомкнутыми зубами, удерживали пояс силы. Черный и золотой, стоя напротив друг друга, отдавали ресурсы на поддержание умирающих младших, резерв за резервом вскрывая слои своей магии. На моих глазах рухнул голубой дракон и беснующийся демон радостно расхохотался, кидаясь на защиту в очередной раз.

Радужная стена застонала и дала трещину. Не-бог демон Вритру взвыл и метнулся вверх. В следующую секунду, обманув черного, который кинул все свои силы на штопку прорехи, безумный не-бог ринулся в сторону золотого. И практически достал его своим заостренным хвостом.

Не помня себя, я заорала в отчаянье, привлекая внимание Снежкиной сущности, кинулась на помощь, и на секунду ослепла, не успев дотянутся лентами жизни к раненому дракону. Мир покачнулся, озаренная радугой темнота моргнула и разошлась, словно масло под горячим ножом. Я замерла, не в силах поверить своим глазам.

В обожженную рану Из-Гранья, живая и полная сил, шагнула… Снежана.

Глава 7. Королевство Элтаннин. Драконы Эдассих

Сердце колотилось где-то в районе нёба. От страха я не могла сглотнуть. Горло судорожно дергалось в безуспешной попытке найти слюну и освежить хоть немного шершавые стенки глотки. Божественная празмея Ананта, моя, теперь уже бывшая богиня, чьей жрицей я все еще являлась, возвышалась надо мной и моим драконом, пристально разглядывая маленькую меня, сжавшуюся в комочек внутри собственной ипостаси.

– Эдас-с-си-х-х… Пос-с-смотри на меня… – змеиным ядом впитывались слова богини в кровь и мысли.

Я зажмурилась изо всех сил, как в детстве, когда чего-то очень сильно боялась: если не видеть, как будто и нет страшилки. Но с празмеей не срабатывало. Ее голос – шипящий, вкрадчивый, острый как ветки шипы степных цветов – проникал под сомкнутые веки и резал слух до крови. Сцепив зубы, стиснув кулаки и впившись ногтями в ладони, я молила про себя: «Ирида, помоги! Услышь меня!»

Но божественная Мать земель наших молчала, впрочем, как и всегда. Может именно поэтому я и пришла в Храм празмеи Ананты, однажды услышав в ночи тихий шелест ее речи, обещающий исполнения заветного желания. Изменила одной божественной сестре с другой, Достигла храмовных высот, подгоняемая шепотом в ночи, овладела многими знаниями, подгоняемая сладкими змеиными посулами.

Неистово веря в силу крови золотого дракона, я рвалаь изо всех сил и сухожилий, рассылая на поиски верных свих слуг в разные концы Миров За-Гранья, уходила надолго сама в другие вселенные, заглядывала в Из-Гранье, лишь бы найти, привести, бросить на алтарь Ананты и получить желаемое.

И не заметила в бешеной погоне за недоступным счастьем как теряю по капле жизнь, как рушится все, к чему прикасаюсь даже тенью своего неистовства. Как отравляю свой солар – источник жизни и души, чистый свет и любовь.

Черный дракон незаметно для божественной твари терял силы, а я продолжала жалеть себя, испуганным ребенком забившись в дальний угол, наматывала боль свою на кулак и топила силу духа в виноватости. Умирать не хотелось, но и воли для борьбы и противостояния не осталось вовсе после предательства дяди. При мысли о Верховном жреце что-то кольнуло разум, но воспаленный мозг отказался следовать за ускользающей мыслью, требуя моего внимания и действий.

Действовать не хотелось. Хотелось на ручки и побольше пирожков с мясом, чтобы заесть страх, боль и обиды.

– Эдас-с-си-х-х, ты предала меня, – и я вздрогнула, приоткрыла глаза и обмерла до ледяных иголок в пятках, встретившись взглядом с божественной празмеей Анантой.

Ее раздвоенный язык яростно метался в пасти, узкие, словно лезвия бритвы зрачки обнажали безумие, скопившиеся за годы и годы вынужденной спячки. Я вздрогнула и попыталась снова стать маленькой и незаметной, проскулила отчаянно имя возлюбленного мужа, призывая на помощь. Ожидаемо не услышала ответа и не увидела даже признаков надвигающейся помощи.

Голова моя склонялась все ниже и ниже под тяжелым властным взглядом божества, я чувствовала, как мое скукоженное тело, вопреки моей воле, пытается даже внутри собственной ипостаси пасть ниц, дабы униженно выпрашивать прощения, умоляя о жизни.

И вдруг неожиданно для самой себя ощутила, как почти безжизненный солар, скованный лично мной магией бездушия, чтобы облегчить путь поисков, сопротивляется из последних сил, не позволяя сломаться. Глухие и медленные удары сердца гулко отозвались в ушах, тяжелым голосом диджериду прокатились по жилам, заставляя встать на ноги, выпрямить спину и выйти вперед.

Мой дракон бился грудь в грудь с тварью, которая мечтала уничтожить мой мир и свободный народ, отдавая кровь и магию, защищая неразумную меня. А я – дочь райна из рода Нападающих Гиен, бесстрашная и безжалостная к врагам. Жена райна, Верховная жрица и райна правящего Дома вела себя как трусливая мышь полевка, позволяя убивать не только себя, но и едва обретенных по воле неизвестной мне кровной матери драконов.

Я закусила губу и оперлась на руки в попытке подняться из положения практически лёжа. Задрала голову, ловя взгляд высоченной разъяренной змеи, и вздохнула с облегчением: Ананта, раз за разом бросаясь на черного дракона, жаля его и пытаясь пробить защиту, забыла обо мне, посчитав более неспособной к сопротивлению.

Лопнула кожа, капнула кровь, обжигая кожу. Это было странно, но я не придала значения, вставая на четвереньки, по-прежнему поглядывая на визжащую божественную виверну, пытаясь услышать своего дракона. Шатаясь, я, наконец, выпрямилась во весь свой маленький королевский рост и глубоко вздохнула, приводя в порядок дыхание.

Солар тяжёлым камнем перекатывался в солнечном сплетении, его движения тревожным гулом отдавались в висках. Руки снова обожгло болью, я поморщилась: неприятные ощущения стало невозможно больше игнорировать.

Окинув себя взглядом, с изумлением обнаружила кровь, стекающую по запястьям. Причем горела она синем пламенем. Именно это пламя ранило плоть, оставляя ожоги, которые исчезали спустя минуту, чтобы появиться снова, острыми иглами разорвав кожу. Раны напоминали порезы от карманного ножичка, который я всегда брала с собой в дальние странствия.

Я моргнула, пытаясь прогнать видение. Но кровь и боль не исчезли, как и надрезы. Поднеся запястья к глазам, стряхнула тяжелые капли, прошептала наговор, останавливающий кровь. Синий огонь застыл в разрезе ледяной коркой, а затем рваная полоска появилась рядом. «К демонам», – отчаянно ругнулась я про себя, и вскинула голову, делая шаг вперед, требуя у черного выхода наружу.

«Ты уверена? – охрипшим от рева голосом уточнила моя ипостась.

«Да», – сжав кулаки, кивнула я и вырвалась в безумный мир взбесившейся богини.

* * *

Тишину пещеры нарушал странный звук, будто где-то лопнула тонкая струна. Воздух задрожал и тут же успокоился. Но замечать необычности было некому. Верховный жрец Эр Наг Тэ бездыханным лежал возле стены. Рядом с его неподвижным телом громоздились гигантские кольца умирающего змея. По каменеющей шкуре рептилии волнами пробегали искры