Золотой змей, тем временем достигнув, видимо предельных размеров, замер на самом кончике нервно подрагивающего хвоста, разрывая странный мир душераздирающим ревом. Сквозь демонический вой краем сознания я осознала, что кокон, в котором мы оказались изначально, – это огромное яйцо. И сейчас его остатки медленно фланировали рядом, поглощая темноту ночи и блеск звезд. Все мои ипостаси продолжали висеть в подпространстве За-Гранья, не проявляя признаков беспокойства, медитируя и наблюдая. Вместе со всеми наблюдала и я. Пока не заорала от ужаса, обнаружив перед собой бездонные белые глаза с полыхающим алым пламенем вместо зрачков.

Рев оборвался неожиданно, и в следующую секунду стремительно и незаметно глазу змей метнулся с высоты своего огромного роста к черному дракону. Будучи в чужом теле, даже телах, я не могла ни сбежать, ни забиться в норку, прячась от угрозы, волнами исходившей от Вритру. И сделать тоже ничего не могла. Мне не хватало ни сил, ни знаний.

Еще на холме, в момент битвы с дракайнами, я осознала, что иной раз стоит довериться и положиться на силу того, кто знает и умеет больше. Боги знают, насколько трудно у меня с доверием к миру и людям. Но драконы – они не человеки, не так ли? И предавать не умеют. А знают не в пример больше меня. В них говорит память предков.

Память, которая спит в моей (нашей) крови. И которая просыпается потихоньку в моем соларе и сознании. Жаль, что недостаточно быстро. Потому оставалось только наблюдать за битвой в качестве носителя своих зверей.

Мысли стремительно неслись перепуганным стадом, сердце колотилось пойманной птицей где-то в районе горла, а я, сжавшись в одну точку, пульсирующую адреналином, едва дышала от смеси любопытства, азарта и острого страха безнадежности, который неожиданно для меня самой привкусом лимона и острого обжег нёбо, заставив испугаться о потери дыхания.

«Не справимся!» – выдохнула я в солар черного.

«Прорвемся!» – мягко погладил изнутри золотой.

Плотное кольцо драконов сдерживало в клетке силы беснующегося не-бога демона. Их обманчиво призрачные тела принимали на себя удар за ударом, впитывали яд и темную кровь, веером разлетающуюся с порезов от драконьих лап на груди и укусов кошки. Прижав руки к груди, бесясь от собственного бессилия, я наблюдала, как демонический яд разъедает кожу моих зверей, оставляя незаживающие раны.

«Почему мы ничего не делаем? – не выдержав, закричала я в отчаянье. – Они же погибнут в круге! Они уже умирают!»

«Задача круга удержать и дождаться», – молвил золотой, сочувственно склонив голову в мою сторону, но не отрывая взгляд от Вритру, раз за разом кидающегося на разноцветный строй дракончиков.

То ту, то там вспыхивали черно-золотые искры, обжигая белыми зыками пламени шкуры зверей. А они молчали, поглощая и перерабатывая. Но я явно видела, ощущала всеми нитями нашей связи, что мы не справляемся. Боль, злость на весь мир и бешенство постепенно закипали в самом центре солара, окрашивая его в остро-фиолетовый цвет безнадежности.

На краю безумия я вдруг ухватила кончик чьей-то обиженности. Недоуменно сморгнув, осознала, что это возмутился фиолетовый дракочник, явно не считающий окрас своей шкуры безнадежным. Невольно я улыбнулась, попросила прощения и, наконец, смогла вздохнуть полной грудью, принимая неизбежность и где-то безнадёжность всего нашего предприятия, надеясь на то, что Аида вернет-таки Наташку на землю, ибо наш с ней уговор я намеревалась исполнить до последней точки.

Глубоко вдохнув полной грудью, я закрыла глаза и раскинула руки, позволяя миру силе наполнить меня, открывая все ведомые и неведомы ресурсы и силу крови своим зверям. Страх, тормозящий и блокирующий магию, уступил место эйфории, и я ощутила, как по жилам потекла, пульсируя и покалывая, мощь поколений, рожденных и умерших до меня. Покинувших этот мир в поисках других вселенных, но оставивших здесь часть своей любви.

Круг вспыхнул и засиял с новой силой. Драконы вспыхнули разноцветным пламенем, и оно метнулось вверх, образуя прозрачную стену, которая медленно, но верно начала расти верх, замыкая первородного змея в радужную темницу. Переливаясь всеми цветами радуги, струящиеся стены откликались на музыку драконьей крови и вторили ей разными голосами.

Глаза не-бога демона Вритру вспыхнули огнем безумия и ярости, в отчаянном броске он рванул вверх, стремясь обогнать растущую стену и вырваться на свободу. Но сила круга не позволила вырваться змею наружу. Змеиный хвост беспощадно лупил по моим драконам, шинкуя плоть, оставляя рваные раны. Я чувствовала каждый удар, содрогаясь от боли, забирая ее у зверей, истекая вместо них кровью. На грани бессознательного цеплялась из последних сил за реальность.

«Упадешь в обморок и нам хана», – равнодушно резюмировал мой циник, оценив ситуацию.

«Я… больше… не могу… простите», – едва удерживая нить жизни и разума в своих руках, всхлипнула я, сквозь кровавую пелену неутихающей боли глядя, как медленно стена растет ввысь, и мы просто не успеем закрыть купол, а круг теряет силу из-за раненных драконов и рано или поздно змей очередным ударом убьет одного из драконов, нарушит целостность и тогда ничто не помешает ему вырваться на свободу, уничтожая нас(меня) одного за другим.

Затухающее сознание еще цеплялось за жизнь, но углях разума четко и ясно вдруг проступили понимание: это конец. Я не справилась. Мы не смогли. Все напрасно и Наташка никогда не покинет этот безумный мир. Хорошо, если жива останется.

Уже бездумно, ополоумев от боли, я впитывала в себя боль своих драконов. Видела, как золотой и черный, мощно взмахнув крыльями, выпустили, наконец, из себя призрачные вуали защиты, пытаясь объять полыхающий разноцветный круг своей силой.

Но слишком большой диаметр и пределы возможностей не позволяли соприкоснуться черной и золотой мощи. Ткань натягивалась до хруста и скрежета, но раз за разом возвращалась, словно тугая резинка, в свои границы.

И не-бог демон Вритру это заметил. Торжествующий рев вновь разорвал подпространство миров За-Гранья. Где-то слева в моей груди что-то кольнуло острой болью. А порвалась струна, разрывая связь души и солара. Последнее, что я увидела, перед тем как умереть окончательно, радостный оскал золотого змея и смерть фиолетового дракона.

Глава 6. Из-Гранье

Я очнулась возле стены от боли и обжигающей мысли: «Она умирает! Снежа умирает! Дракон умер!»

Какой дракон и где умирает подруга, я так и не поняла. Обведя затуманенным взором разрушенную комнату, с трудом поднялась на лапы, встряхнулась и вернулась в человеческую личину. За выбитым вместе со стеной окном слышалась ругань.

Вокруг меня валялись королевские воины, включая жреца, из-за которого все и началось. Я замерла и прислушалась: прикасаться к трупам не хотелось, а потому понадеялась на инстинкты кошки. Уж она-то точно должна знать и без касаний, мертв человек, или нет. Оказалось, все живы, но в глубокой и длительной отключке. Хотя Читающий не внушал доверия, да и кошка на него фыркала.

Через минуту в разломе показалась лобастая голова Ир-А-Биса, раздутый капюшон Коб-Ора и пятнистая морда Фелино позади. С улицы донеслось бряцанье оружия и спокойный голос Гримиума, уверенно отдающего приказы воинам. Видимо, кто-то из окружения короля или сам райн вызвали подкрепление.

Отряды, бок обок с которыми мы отражали нападение дракайн, расположились лагерем за пределами монастыря. И теперь часть воинов спешила на помощь. Да только помогать уже было некому. Снежа и какой-то там сын исчезли.

Предатели, напавшие на нас, обезврежены (я покосилась на неподвижные тела, чутко повела носом и хмыкнула, убедившись еще раз в том, что господа-товарищи в глубокой нирване). Оставалось понять, кто, куда и кого убивать теперь.

Кто-то коснулся моего плеча, и я инстинктивно вскинула руку в замахе, в последний момент успев притормозить кошачьи реакции и не ударить Зерга. Я-кошка виновато муркнула и вильнула извиняюще-осуждающе хвостом (ибо нефиг подкрадываться ко мне после драки с кучей неизвестных неожиданностей).

Я-человек смущенно улыбнулась, и, с трудом подавив отчаянное желание прижаться головой к плечу Северного Дикого, спрятаться в его объятьях от всего мира, прохрипела:

– Все нормально… Извини… Как вы?

Ответить мужчины не успели, в комнату стремительно ворвался королевский маг с подручными. Последние